- Да, Марисса с дочерью тогда гостили на рождество в Лондоне, - подтвердил догадки Пабло Томас. - Прошлый Новый год отмечали у меня, и мы все издевались над Мари, что она разрушила брак сестры.

- Могу представить, - улыбнулся блондин, - но в тот момент в самолете я впервые после нашего расставания осознал, что Марисса в самом деле когда-нибудь может потребовать у меня развод, тогда я понял, что не хочу этого, и также осознал то, что у меня нет никаких оснований удерживать Мари. Ведь я сам разрушил наш брак. Тогда я ещё раз убедил себя, что всё это в прошлом. Знаешь, Патрисия несколько раз уговаривала меня поехать в Аргентину, но я каждый раз находил причины для отказа. Больше всего я боялся, что, приехав сюда, я узнаю, что Марисса встречается с кем-то другим, любит его, а я ей больше не нужен. Когда я в воскресенье увидел Мари в больнице, понял, что по-прежнему, как и 13 лет назад, люблю её. Чего не скажешь о ней.

- С чего ты взял? – Томас был ошарашен откровениями друга.

- Она ведет себя равнодушно. Она приторно мила, хотя, после того, как по-свински я с ней поступил, можно предположить, что у нее останется на меня злоба. Но она ведет себя так, как будто ей на меня плевать. Так, случайный знакомый, с которым необходимо быть вежливой.

- Пабло, ты идиот.

- Почему?

- Скажи мне, какая у твоей бывшей супруги профессия?

- Актриса.

- Да, ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ актриса. Причем, одна из лучших в Аргентине. Тебе не приходило в голову, что она без особых усилий может скрывать от тебя свои чувства? Хотя, думаю, она уже не раз прокололась, только ты этого не заметил. Говорю же, идиот. Знаешь, сколько людей мечтают о такой семье, которая была у тебя, да я бы все за это отдал. А ты сбежал, при возникновении малейших трудностей.

- Не спорю, я виноват. Но, Томас, сколько тебе было лет, когда ты женился?

- Почти 22.

- А мне 17. Я был, по сути, ребёнком, когда стоял перед алтарём и давал клятвы. Нет ничего удивительного, что в 23 я стал сомневаться в правильности своего выбора.

- Это не оправдание, - зло бросил Томас и вышел из комнаты, уже на пороге он обернулся, - я бы тоже на месте Мариссы ничего не сказал тебе о ребенке, не заслужил ты этого.

Пабло всё также сидел на диване, отрешённо глядя на лежавшие на столе бумаги. Неожиданно в кармане его джинсов зазвонил телефон, блондин вздрогнул и достал сотовый. Парень удивился, увидев, что звонит Марисса.

- Привет, - как ни в чём не бывало, ответил он.

- Здравствуй, Пабло. Как дела? – издалека зашла Марисса.

- Всё хорошо. Как ты?

- Тоже отлично.

- Как прошло собеседование?

- Тоже хорошо. Я из-за этого и звоню. Миранда, памятуя о том, что ты разрешил ей называть себя папой, все время говорила о тебе. Пабло, если у тебя на завтра на вечер нет планов, не мог бы ты сходить со мной на собеседование для родителей, и исполнить роль отца Миранды?

«Исполнить роль отца». Пабло смотрел на бумаги, подтверждающие отцовство, и ему стало не по себе. Исполнить роль отца, являясь им на самом деле.

- Да, конечно, Марисса, не вопрос. Куда мне подъехать?

- Собеседование в шесть. Заезжай за мной в пять, я буду у Сони.

- Хорошо.

-Пабло.

- Да?

- Миранда, хотела увидеться с тобой.

- Я могу завтра днём сходить с ней куда-нибудь.

- Тогда я скажу ей, что ты заедешь за ней.

- Во сколько?

- В одиннадцать будет нормально.

- Вы будете у Колуччи?

- Да. Приезжай сюда. Пока.

- Пока, - Пабло нажал на отбой и невидящим взглядом уставился на телефон. У него было два дня, чтобы вернуть Мариссу и семью, но в данный момент он не имел представления, как это сделать.

========== День 6. Пятница ==========

Пабло с Мирандой стояли возле стойки заказов в кафе в парке аттракционов и выбирали еду.

- Хочу это, - девочка ткнула в какой-то гамбургер.

- А мама разрешает тебе есть такое? – блондин с сомнением посмотрел на дочь.

- Иногда, когда мы приходим сюда, она мне покупает гамбургеры и картошку, но только так, чтобы тётя Мия не узнала.

- Да если Мия увидит, что ты ешь такое, с ней, наверное, случится припадок.

- А что такое припадок?

- Ну, в случае с твоей тётей – это когда ей что-то не нравится, она начинает кричать.

- Истерика что ли?

- Ну, да.

- Ааа, с ней такое бывает. Дядя Стив говорит, что мама иногда тётю Мию специально доводит.

- Твоя мама может и не только Мию довести до истерики, - улыбнулся Бустаманте. – Может вместо гамбургера мы возьмем мороженое?

- Только если клубничное.

- Хорошо.

- И картошку, и сок.

- Ладно, картошку тоже берем. А тётя Мия разрешает есть картошку?

- Конечно, нет, - и девочка, изображая Мию, всплеснула руками, - она же жаренная, а это вредно.

Миранда так хорошо спародирова экс-Коллучи, что Пабло расхохотался.

- Пожалуйста, два картофеля фри, два клубничных мороженых и два апельсиновых сока, - блондин сквозь смех сделал заказ.

- О чём тебя спрашивали на собеседовании? – спросил девочку Пабло, которая сидела за столом напротив него и ела мороженое.

- Какую-то чушь, - Миранда махнула рукой. - Показали картинку, там были яблоки, бананы, груши и машина, и говорят мне показать лишнее. Понятно же, что машину съесть нельзя. Ещё надо было раскладывать кубики и игрушки. Детский сад какой-то!

- Так ты и поступаешь в детский сад.

- Ну, да. А ещё мне дали листок и попросили нарисовать мою семью. Я нарисовала маму, тебя и себя. Папа, а почему ты не живёшь с нами, со мной и мамой, - Миранда серьезно посмотрела на своего отца.

«Потому что идиот», промелькнуло в голове у блондина, но не скажешь же так ребёнку.

- Мама сказала, что ты раньше жил в нашем доме.

- Да, жил.

- Ты жил вместе с мамой?

- Да, мы жили вместе.

- А потом?

- А потом я уехал жить в другую страну.

- Вчера мы с мамой смотрели фотографии с вашей свадьбы, мама там такая красивая.

- Она и сейчас красивая, - улыбнулся Пабло, - у тебя очень красивая мама.

- Ты её любишь? – спросила Миранда, прищурившись.

- Очень сильно люблю.

- Давно?

- Столько, сколько я её знаю.

- А давно вы познакомились?

- Тринадцать лет назад.

- А тринадцать лет это сколько? Это много?

- Вот тебе сейчас три года?

- Да, в июне мне исполнилось три.

- Тринадцать – это четыре раза по три, и ещё один год.

- Понятно, я ещё не родилась, значит – давно.

- Да, наверное, это давно.

- Папа, я хочу, чтобы ты жил с нами, со мной и мамой.

- Я тоже этого очень хочу.

- Значит, ты будешь жить с нами?! Ура!!!

- Буду, если твоя мама не будет против этого.

- Она не будет – я уговорю её.

- Давай, сначала с ней поговорю я, а если у меня не получится её уговорить, тогда уже за дело возьмёшься ты. Хорошо?

- Хорошо, - без энтузиазма ответила Миранда. – Только ты поговори с мамой как можно скорее.

- Как прикажешь, - улыбнулся Пабло, - я поговорю с твоей мамой сегодня. Ты доела?

- Да.

- Тогда поехали.

- Уже домой? – девочка обиженно надула губы.

- Нет, сначала мы заедем в одно место.

- Куда?

- К моему отцу. Я давно его не видел.

- Почему?

- Потому что я жил в другой стране.

- Ааа, - протянула малышка, вставая из-за стола. – Мама сказала, что бабушка Мора - твоя мама.

- Да, Мора моя мама, - блондин взял Миранду за руку, и они пошли к выходу из парка.

- Я люблю бабушку Мору, жалко, что она далеко живёт, надо долго лететь на самолёте. Но она часто звонит мне и присылает подарки. На день рождения она подарила мне большого-пребольшого крокодила.

- Живого?

- Нет, конечно. Игрушечного. Мама бы не разрешила завести живого, ведь придётся строить для него бассейн.