- Наконец-то я вижу людей, о которых в моём лагере уже слагают легенды, - в голосе Палаша тоже не было ничего особенного. Довольно низкий, ещё не старый голос, но никак не похожий на трубный глас.

- Мы тоже рады приветствовать человека, чьё имя овеяно столькими легендами, - вернул любезность Каладиус.

- Уверен, что вы знаете моё имя, однако же я не знаю ваших.

- И это отнюдь не признак неуважения, а лишь мера предосторожности, сударь, поскольку у нас есть причины желать, чтобы наше местоположение оставалось тайной для определённых лиц.

- Что ж, я не стану настаивать, мессир, - Палаш пристально вгляделся в перстень, который Каладиус не позабыл нацепить на палец. - Я слышал, что вы - чернокнижник?

- Именно так. Этот перстень удостоверяет сие.

- Я - человек маленький и мало что слышал о чернокнижниках. Но мне всегда казалось, что в этом ордене состоят лишь саррассанцы.

- И вы совершенно правы, сударь, но я довольно долго прожил в Саррассе и сумел заслужить это право.

- Прошу вас не называть меня сударем, - без всякой рисовки попросил Палаш. - Я - человек не благородный, лишь волею случая ставший кем-то большим, чем обычный аптекарь. Мои люди зовут меня мэтром Паллашем, а кто поближе - Палашом.

- Хорошо, мэтр Паллаш, - слегка поклонился Каладиус.

- Должен заметить, что я не мог не обратить внимание, что ваша юная спутница - лирра. Ваш народ - нечастые гости в наших краях, сударыня. Что привело вас сюда?

- Это ещё одна вещь, которую мы хотели бы сохранить в тайне, - быстро вмешался маг. - Было бы лучше, если бы как можно меньше лиц знало о том, кто моя спутница. Поверьте, это не просто наша блажь.

- Я понял. Хорошо. Если вы, сударыня, не станете снимать капюшона, возможно, удастся скрыть ваше происхождение от окружающих. Ладно, довольно об этом. Я слышал, мессир, вы изготовили некий эликсир, который должен противостоять заражению синивицей?

- Именно так. И первая партия уже должна была поступить в распоряжение ваших медикусов и санитарных команд.

- К счастью, эпидемия идёт на спад. С каждым днём мы фиксируем всё меньше заболевших. Надеюсь, такими темпами где-то через неделю мы и вовсе придём к тому, что новых заражённых не будет.

- С моим эликсиром их не будет уже завтра.

- Надеюсь, это нечто лучшее, чем сосновый отвар, которым нас хотели пичкать придворные медикусы? - в голосе Палаша слышалось едкое презрение.

- Уж можете мне поверить! - закивал Каладиус. - Уж не знаю, какой умник додумался до такой глупости, но мой эликсир совсем иной.

- Знаю, мне уже принесли рецепт. Удивительно - все ингредиенты веками продаются в наших аптеках, но почему-то никто не додумался до такой компиляции.

- Не вините себя. Даже в Латионе, где синивица куда более частый гость, чем в Загорье, единицы знают подобный рецепт. И не потому, что я его тщательно скрываю - напротив, я готов раздавать его всем желающим. Но беда медикусов в том, что они довольно консервативны.

- Даже слишком консервативны, - фыркнул Палаш. - Я бы лично отрезал голову тем идиотам, что выдумали эту ерунду с сосновым отваром! От него больше вреда, чем пользы! Именно тогда, когда стали передавать эти проклятые бочки, в городе произошёл главный взрыв заболеваемости. Сотни больных, смешиваясь с тысячами здоровых в очереди за отваром, превращались в тысячи больных. Я запретил своим людям наведываться туда. У нас было собственное средство для того, чтобы не заразиться.

- Можно ли полюбопытствовать - какое?

- Смесь сушёного лука и чеснока, перетолчённые с киноварью и суриком. Все наши медикусы и санитары носят специальные маски с длинными носами. В эти носы мы и засыпали эту мою смесь, так что люди дышали воздухом, очищенным от заразы.

- Должен сказать, мэтр Паллаш, что вы, к сожалению, являетесь куда лучшим вождём, нежели аптекарем, - лицо Каладиуса стало весьма тревожно.

- Что вы хотите этим сказать? - Палаш, видимо, совсем не ожидал подобных слов.

- Сначала скажите вы: не страдают ли ваши медикусы и санитары от кашля и жжения в носоглотке? Наверняка, случались и приступы рвоты, и головная боль?

- Да, есть такие симптомы. Однако уж лучше покашлять немного, чем...

- Немедленно отдайте приказ уничтожить все эти маски. А также дать им обильное питье и вот эти препараты, - Каладиус судорожно, рвя бумагу огрызком карандаша, написал несколько слов. - Увы, если кто-то ежедневно по нескольку часов ходил в ваших масках все эти три недели, то, боюсь, спасти их уже не получится.

- Что вы хотите сказать? - Палаш был бледен, но на щеках ярко полыхали пятна румянца.

- Удивительно, что вы не знали, насколько ядовитой является киноварь. Да и сурик тоже не особенно полезен. А уж дышать ими ежедневно по многу часов... Это ужасно.

Надо отдать должное Палашу - он не стал кричать, рвать на себе волосы или же доказывать свою правоту. Более того, поначалу он даже вскочил, словно сам собирался бежать за необходимыми препаратами. Но тут же взял себя в руки и вызвал человека, находящегося в соседней комнате.

- Клош! Немедленно двигай ко мне на склад, пусть там отыщут препараты, указанные в этой бумаге и начнут выдавать их всем, кто носил клювы. Но первым делом беги и распорядись, чтобы все клювы, какие у нас есть, собрали и сожгли где-нибудь подальше от людей.

- Слушаюсь, - Клош взял бумажку и исчез.

- Спасибо вам, мессир, - Палаш подошёл к магу и затряс его руку. - Если бы не вы...

- Не нужно благодарить, мэтр Паллаш. Каждый из нас оказался на своём месте. Увы, я - гораздо позже, чем нужно.

- Как подумаю, что я своими руками...

- А вы и не думайте, друг мой. Вы и так спасли очень и очень многих в этом городе. А уж иных - не спешите хоронить прежде времени! Надеюсь, что они не успели получить смертельную дозу. Я беру на себя их лечение. Уверен, что мы их выходим!

- Я буду вечный ваш должник, мессир! - воскликнул Палаш. - И, раз уж речь зашла об этом, то я слышал, что у вас есть дела в нашем городе, настолько неотложные, что вы даже были вынуждены пробраться сюда сквозь заслоны карантинных отрядов.

- Это так. У нас здесь действительно есть дела. В первую очередь меня интересует, какая ситуация сейчас на улице Чайных Роз.

- Эта улица под нашим контролем, если вы об этом.

- А как дома на этой улице? Не было ли мародёрств, поджогов?

- В первый день я приказал повесить двоих за мародёрство. И ещё троих на следующий день. До остальных, вроде бы, дошло. Так что думаю, что дома там нетронуты. А что - у вас там дом?

- Да, у меня там дом, и, более того, там хранятся весьма ценные вещи, которые мне необходимы.

- Убеждён, что с вашими вещами ничего не случилось. Вы сможете забрать их в любое удобное время.

- Рад это слышать. А теперь мои друзья хотели бы кое-что узнать.

- Скажите, господин Паллаш, в чьих руках сейчас находится площадь Урожаев? - подала голос Мэйлинн.

- Она находится в наших руках, сударыня, - голос Палаша смягчился при обращении к лирре. Видимо, он уже начал подпадать под её очарование.

- Не пострадали ли заведения на этой площади во время погромов?

- Хвала богам - нет. А какое из заведений вас интересует? Возможно, я смогу дать более точные справки.

- Нас особо интересует гостиница «Песнь малиновки».

- А, берлога старого Бабуша! Она в целости и сохранности.

- Ах, вы просто не представляете, какую счастливую весть вы нам сообщили! - вскричала Мэйлинн, прижимая руки к груди. Лица Кола и Бина, до того достаточно хмурые, озарились чистыми и искренними улыбками. - А вы не знаете судьбу самого мэтра Бабуша?

- Как же не знать! Он теперь - староста своего квартала. Отвечает за порядок, безопасность. Старый Бабуш удивил всех, предложив часть своей гостиницы под госпиталь для больных. Мы видимся с ним довольно часто, он приходит сюда время от времени. Может быть, зайдёт и сегодня. Но лучше вы сами сходите, и всё увидите. Сейчас больных в нашей части города стало гораздо меньше, так что его гостиница, вроде бы, свободна от заболевших.