Дорийцы, которые тоже давно заприметили рыдван и всадников, выдвинулись вперёд. Лишь с полдюжины кочевников остались по бокам вереницы пленников, остальные же, пока не обнажая оружия, обогнали свой караван шагов на пятьдесят, приблизившись к путешественникам.

- Вы могли бы поговорить с ними, мессир? - робко спросила Мэйлинн, видимо, ожидая в ответ очередную тираду о поисках, исканиях и башнях. Однако, к её облегчению, Каладиус коротко кивнул и спрыгнул с козел рыдвана на землю.

Медленно шагая, держа руки так, чтобы всем было видно, что они пусты, Каладиус направился к ожидавшим его дорийцам. Те, в свою очередь, остановились, дав также знак остановиться и колонне невольников. Затем от их плотного отряда отсоединился один из дорийцев - дородный, высокий, с правильными чертами лица.

- Кто вы? - выкрикнул он, когда расстояние между ним и Каладиусом сократилось до двадцати ярдов.

- Мы - путешественники, - на очень хорошем дорийском языке отвечал маг. - Направляемся в Пунт.

- Что за дело у вас в Пунте? - с лёгкой насмешкой произнёс предводитель. - Там сейчас смерть и разрушение.

- Наши дела касаются только нас, - Каладиус знал, как говорить с кочевниками, которые уважали любое проявление силы. - Но у нас есть дело и к вам. Меня зовут Каладиус. Как мне обращаться к тебе, воин?

- Я - Кухрат, стремянный хана Патыра.

- Да продлятся твои дни на этой земле, почтенный Кухрат, - маг при этих словах протянул вперёд руку с раскрытой к небу ладонью, как это делают при приветствии дорийцы.

- И твои также, достопочтенный Каладиус, - так же ответил кочевник. - Вижу, ты знаком с нашими обычаями.

- Я много путешествовал, и бывал в разных местах, почтенный Кухрат.

- Какое же дело у тебя к нам, уважаемый?

- Моё дело - у тебя за спиной. Эти люди, жители Пунта. Я хочу купить их у тебя.

- Что ж, это дело хорошее, - холодно улыбнулся Кухрат. - Если уважаемый Каладиус заплатит сполна, мы продадим их. Но для чего тебе столько рабов?

- Разве торговец, продавая лошадь, станет спрашивать покупателя, что тот намерен с ней делать?

- Ты прав, конечно не станет. Только двадцать дюжин рабов - это не лошадь.

- Сложно не согласиться, - поклонился Каладиус. - Что ж, я хочу освободить их. Моим спутникам претит такое обращение с людьми.

- Они - слабые люди, поэтому должны быть рабами, - на лице кочевника проявилась брезгливость. - Посмотри туда, уважаемый, среди этого стада есть даже мужчины, если можно их так назвать. У них была возможность умереть, сражаясь, но они предпочли сдаться без боя.

- Они - простые колоны, доблестный воин, - Каладиус тщательно постарался, чтобы в его голосе не прорезалась ирония. - Их дело - соха и серп. Они - не воины.

- Все мужчины должны быть воинами! - отрезал Кухрат.

- Хорошо, оставим этот спор, ведь он ничего не меняет. Я предлагаю сделку. Согласишься ли ты на неё?

- Я уже сказал, что соглашусь, если мы сойдёмся в цене.

- И какова будет твоя цена, уважаемый Кухрат?

- Мы планировали выручить за них в Саррассе сто золотых корон.

- Недурно! - одобрительно кивнул Каладиус. - Я мог бы предложить вам тридцать.

- Ты смеёшься надо мной, почтенный? - воскликнул кочевник. - Да я лучше перережу их прямо сейчас, чем отдам за такую ничтожную цену!

- Подумай лучше, уважаемый Кухрат. До Саррассы ты будешь идти, самое меньшее пару месяцев. За это время три четверти этих несчастных будут уже мертвы. За оставшихся некроманты не дадут и десяти корон.

- Я не первый раз вожу караваны в Саррассу. И я знаю, что приведу туда шестерых из каждых десяти рабов. И получу за них сто золотых корон. Я готов сбросить двадцать корон, поскольку ты избавишь меня от утомительного перехода, но более убавить не могу. По возвращении я должен отдать шестьдесят корон хану Патыру. Мне и моим людям тоже должно что-то перепасть. Поэтому восемьдесят - моя окончательная цена.

- Я должен посовещаться со своими друзьями, - дёрнув щекой, проговорил Каладиус.

- Хорошо, только недолго. Ты сам говоришь, что путь у нас впереди долгий. Незачем удлинять его лишним ожиданием.

- Это займёт не более двух минут, - заверил Каладиус, направляясь к карете.

- Ну что? - спросил Кол.

- Они требуют восемьдесят золотых корон, - глухо ответил маг.

- Вот это да! - усмехнулся Варан. - Весьма недурно!

- У нас есть такие деньги? - с надеждой спросила Мэйлинн.

- Даже если я вытрясу всё до последнего медяка, я едва наберу половину нужной суммы, - мотнул головой маг.

- А как же векселя, о которых вы нам говорили? - вспомнил Бин.

- Они в Лоннэе, - поморщился Каладиус. - Кто же знал, что так получится. Кроме того, для нас сейчас они не имели бы никакой ценности. Сложно представить, что достопочтимый Кухрат направится в какое-нибудь отделение Имперского банка, чтобы обналичить бумаги!

- Значит, остаётся драться? - ровным голосом спросил Кол. У Мэйлинн последняя кровь отхлынула от щёк.

- Остаётся драться, - кивнул Каладиус. - Однако, я хочу попробовать убедить их. Я скажу ему, кто я такой, может быть это вселит в него больше сговорчивости.

- И когда это вы стали таким мягкотелым, мессир? - усмехнулся Варан. - Если верить легендам, раньше вы были куда более решительным и даже жестоким! Не лучше ли нам ударить неожиданно? Всё-таки у них, самое меньшее, четырёхкратное преимущество перед нами.

- Спасибо, что напомнили мне, мастер Варан, - сухо ответил Каладиус. - Что я должен оставаться человечным сейчас, коли хочу искупить свои былые поступки.

- Вы правы, мессир! - воскликнула Мэйлинн. - Попробуйте их убедить, попробуйте их запугать. Лишь бы не допустить крови.

- Я попробую, дитя моё, - мягко кивнул Каладиус. - Но я бы попросил вас быть готовыми к бою. Скорость и решительность могут стать решающими факторами.

Мэйлинн поникла головой, мужчины лишь скупо кивнули. Каладиус повернулся и медленно зашагал обратно к дорийцам.

- Ну что решили ваши спутники? - прищурившись, осведомился кочевник.

- Я скажу прямо, почтенный Кухрат, как и должно говорить с воином. У нас нет тех денег, которые ты назвал. Но нам всё равно необходимо освободить этих несчастных. Если придётся, мы сделаем это силой.

- Вас всего лишь шестеро! - засмеялся работорговец. - Среди которых один старик и одна женщина!

- Я - не просто старик, - маг посмотрел прямо в глаза кочевнику. - Я - знаменитый маг Каладиус. Ты мог слышать обо мне. Я - великий белый колдун, что живёт в пустыне Туум. А женщина - тоже не просто женщина. Она - могущественная лиррийская магиня. Поэтому вы не сможете тягаться с нами. Сбереги своих людей, почтенный Кухрат, уступи нам свою добычу.

- На старости лет мой дед убеждал всех встречных, что он - сын Звёздной Кобылицы[1], - осклабился Кухрат. - Вот только я всегда точно знал, что он - обычный беззубый старый хрен.

- Это твоё последнее слово, воин? - тяжело сдвинул брови Каладиус.

- Нет, - рыкнул кочевник. - Вот моё последнее слово!

С этими словами он выхватил кривую саблю и замахнулся на мага. Расстояние между ними составляло около двадцати шагов, так что этот жест был скорее рисовкой, нежели реальной угрозой. Однако Кухрат пустил своего коня вскачь, а вслед за ним, увидев финал переговоров, с места сорвались, улюлюкая, остальные кочевники.

Каладиус сделал быстрое движение руками, и из земли вырвалась стена песка и мелких камней, похожая на те песчаные струи, что пленили Варана. Лошадь Кухрата налетела на эту преграду, пронзительно заржав. Спустя мгновение и лошадь и всадник под действием набранной инерции перевалились через, а скорее даже провалились сквозь эту стену. Однако, они оба были уже бесповоротно мертвы. И всадник, и лошадь были обезображены так, словно их неделю болтали в бочке, наполненной мелкой каменной крошкой.

Ширина воздвигнутой Каладиусом песчаной стены не превышала двадцати футов, так что остальные кочевники просто обогнули её с двух сторон. Однако Каладиуса уже не было на месте - он спешил назад, к рыдвану. Кол, Бин и Варан, а также слуга-повар, уже готовились принять удар. Мэйлинн, находясь в карете, достала свой арбалет.