Нужно отдать должное Варану - он искренне и полным пристрастием ковырялся в самых дальних закоулках своей души. Он не собирался обманывать себя. Более того, у него было стойкое намерение в случае, если он всё-таки найдёт в себе гнильцу, тут же сообщить об этом остальным. Однако, к своей радости, Варан ничего не находил. Он действительно был привязан к своим новым друзьям и, кажется, действительно решил оставить прошлое прошлому.

Но мы несколько отвлеклись от разговора, происходящего за обедом.

- А я вот хотела спросить, как быть с этим, - Мэйлинн ткнула себе в шею, туда, где красовался вытатуированный много лет назад ошейник. - Может быть, вы, мессир, сможете что-то с этим сделать? Как-нибудь замаскировать?

- Это будет весьма сложно, дорогая, - ответил Каладиус. - Наложить морок на небольшую часть человеческого тела непросто. Могут возникать коллизии восприятия у окружающих. Вы ведь не хотите, чтобы у вас вдруг оказалось две шеи, например? Кроме того, поддержка подобного заклинания будет весьма заметна, что тоже для нас будет излишним. Так что, думаю, что вам больше подойдут другие, типично женские уловки - крема, притирки, пудра...

- Когда наш легион квартировал в Палатие, у нас там был своеобразный передвижной публичный дом, - несколько задумчиво вдруг ляпнул Кол.

Все недоуменно повернули головы к бывшему легионеру, а Варан хмыкнул:

- Весьма своевременное и уместное воспоминание, дружище!

- А в Палатие зимой бывало дьявольски холодно, - как ни в чём не бывало продолжал Кол. - И наши барышни, танцующие для солдат в местном кабаке, выходили из положения, одевая специальные обтягивающие одеяния телесного цвета. В нужных местах они делали прорези и отверстия, но остальное тело было защищено от холода. С трёх шагов уже нельзя было понять - одето ли на барышне что-либо, или же она полностью обнажена.

- Я понял вашу мысль, дорогой мой центурион! - рассмеялся Каладиус. - И нахожу, что это - отличная идея!

- А я нахожу, что вполне можно было бы обойтись без этих экскурсов в историю, - недовольно буркнула Мэйлинн. - Боюсь, этот образ мне будет очень сложно выбросить из головы.

Но Кол, тем не менее, сидел, цветя самой довольной улыбкой. Было очевидно, что именно на такой эффект он и рассчитывал.

- Значит, до Лоннэя мы доберёмся так, а там найдём для вас, любезная Мэйлинн, такую ткань и скроем ваш знак от нескромных глаз, - резюмировал Каладиус.

- Да, подружка, и тогда, глядя на тебя, я буду вспоминать свои весёлые денёчки! - промурлыкал Кол, вызвав новую бурю негодования у пунцовой от стыда Мэйлинн и новую бурю хохота у всех остальных.

***

- Всё готово! - объявил, входя, Каладиус. В руках его была шкатулка чёрного дерева, а на лице застыло выражение триумфатора-демиурга.

- Покажите же нам его, мессир, - откликнулся Варан. - Право же, мы сгораем от нетерпения!

- Погорите ещё немного, - буркнул Каладиус, однако было видно, что он польщён. - Прежде всего хочу объявить, что мне удалось усовершенствовать идею моих сестёр по науке. Заклинание, которое я вложил в кристалл, куда мощнее и эффективнее того, что было в кристалле Мэйлинн. Я смог добиться радиуса зеркалирования в двадцать четыре фута! Это значит, что любой, кто будет находиться к нашей лирре ближе этих самых двадцати четырёх футов, будут полностью защищены от всяческих заклятий поиска. Теперь мы поистине станем отрядом невидимок!

- Вы гениальны, мессир! - без тени иронии заявила Мэйлинн. Затем она подбежала к магу и быстро чмокнула его в щеку.

- Спасибо, милая, - расцвёл Каладиус. - Польстила старику. Вот, любуйтесь!

С этими словами маг протянул шкатулку лирре. Та быстро открыла её и извлекла красивый кристалл близкой к шарообразной формы, удивительного сиреневого оттенка. Он был оправлен в мангиловый обруч, висящий на мангиловой цепочке.

- Какая красота! - восхитилась Мэйлинн. - Да вы - истинный художник, мессир! Это же настоящее произведение искусства!

- Сто сорок четыре грани! - млея от восторга похвалился волшебник. - Шесть по двадцать четыре! Совершенная мощь!

- Если бы было можно, я носила бы его поверх одежды! - примеряя амулет, воскликнула Мэйлинн.

- К сожалению, это никак невозможно, -огорчённо проговорил Каладиус. - С таким же успехом можно было путешествовать под знамёнами, рассылая вперёд герольдов, чтобы объявляли о нашем приезде. Но вам очень идёт, милая Мэйлинн.

- Ты потрясающе выглядишь, Мэй! - воскликнул Бин, сверкающими глазами глядя на лирру.

- Спасибо, Бин, - улыбнулась Мэйлинн.

- Прости, что не выразил своё восхищение первым, - проговорил Варан, прижимая руку к сердцу. - Я просто сначала онемел от восторга.

- О, спасибо огромное! - Мэйлинн также прижала ладони к груди.

- Ну и когда же мы отправляемся? - осведомился Кол таким тоном, словно всей предыдущей сцены и не было.

- О, суров, как истинный солдат! - рассмеялся Варан.

- Что есть, то есть, - невозмутимо ответил Кол.

- Что ж, - заговорил Каладиус. - Если никто не против, то можем выдвигаться завтра утром.

- Думаю, что никто не против, - оглядев друзей, сказал Кол.

- Ну и отлично! Тогда пойдём готовиться к завтрашнему утру! - Каладиус забрал пустой футляр из рук Мэйлинн и вышел из комнаты. Вслед за ним направился Варан. Мэйлинн сказала, что ещё немного побудет в холле.

- Пойдём, дружище, - хлопнул Бина по плечу Кол. - Оставим даму одну.

Однако уже в дверях он на секунду остановился и оглянулся. Как он и ожидал, Мэйлинн с улыбкой смотрела ему в след.

- Ты прекрасна! - одними губами проговорил Кол, подняв оба больших пальца на руках кверху.

Мэйлинн засмеялась и послала ему воздушный поцелуй. Улыбнувшись, Кол тихонько прикрыл за собой дверь.

[1] Стоун - мера весов, равная 14 фунтам или около 6,3 кг.

Глава 28. Невольничий конвой

В путь выступили с рассветом. Был четырнадцатый день месяца дождей, поэтому рассветы стали довольно поздними, равно как и закаты каждый день случались всё раньше. Пожалуй, это пока было единственным свидетельством надвигающейся зимы, поскольку жара в пустыне продолжала оставаться весьма ощутимой. Быть может, она уже не была столь убивающей, но всего через пару часов после выезда путешественники уже обливались потом, несмотря на то, что солнце висело ещё довольно низко.

Каладиус изначально хотел взять с собой десяток слуг, однако был вынужден уступить мнению большинства, которые считали, что слуги в дороге большой пользы не принесут, а столь внушительный отряд привлечёт куда больше ненужного внимания.

- Мы добрались сюда втроём, - убеждал Кол. - Варан вон и вовсе в одиночку. А теперь нас пятеро, включая самого могущественного мага и лучшего охотника за головами!

Некоторое преувеличение, которое позволил себе Кол, тем не менее, сыграло свою роль. Польщённый Каладиус, задумавшись на мгновение, согласился. Однако он поставил условие, что с ними отправится его личный повар.

- Уж простите старику его слабость, - усмехнулся он. - Не хватало только мне на старости лет начать питаться сушёной рыбой!

Против этого возражать не стал никто, тем более, что и Кол, и Бин, да и Варан с Мэйлинн с некоторой грустью предвкушали переход с изысканнейших наивкуснейших блюд на сухари и солонину.

Варан, кроме всего прочего, получил ещё один неожиданный подарок. Когда они подошли к конюшне, он увидел своего Суховея и не смог сдержать радостного крика. Конь же, в свою очередь, также узнал старого хозяина и разразился приветственным ржанием.

- Суховей, друг мой! - воскликнул Варан, подходя и гладя скакуна по лоснящейся вороной шее.

- Так это твой конь? - спросил Кол, подходя следом. - Вообще-то я так и думал. Он был лучшим из всех.

- Точно. Это - Суховей. Мы с ним уже больше года вместе, - во внезапном приливе нежности Варан потёрся лбом о морду саррассанца.

- Ну тогда, думаю, тебе на нём и скакать, - с некоторым сожалением проговорил Кол, который тоже уже успел привязаться к сильному и умному животному. - Сомневаюсь, что теперь он согласится нести меня и отзываться на Урагана...