- Но... - Варан чувствовал, что мир вокруг него начинает кружиться всё быстрее. Он прижался спиной к спинке дивана, радуясь, что не может упасть.

- Я скажу вам, как было дело. Я не видел этого и не могу ручаться за подробности, но в общих чертах я не ошибусь. Итак, после того, как наш доблестный Бин проткнул вас кинжалом, вы не умерли, как думали мои друзья, и в чём убедил вас Симмер. От болевого шока вы впали в бессознательное состояние, скорее даже кому, так что внешне мало чем отличались от мёртвого. Гоблины Симмера учуяли, что вы живы, передали эту информацию хозяину, и он решил вас использовать. Он приказал принести вас к берегу, где действительно вполне могут быть особые целебные грязи - всё-таки Симмер на самом деле весьма могущественен. Пока ваше тело восстанавливалось под воздействием магической грязи, Симмер проник в ваш разум. Это он отлично умеет делать, можете спросить об этом нашу юную госпожу. И вот там-то он и наплёл вам с три короба. Конечно же, неискушённому человеку поверить в это было проще простого.

- С чего бы мне вам верить? - веки Варана смежились, мир вертелся вокруг с бешеной скоростью, к горлу подкатывала тошнота.

- Ну, во-первых, когда я осматривал вас после... гм... задержания, я не нашёл в вас никаких признаков той руны, о которой вы только что изволили говорить. А уж магическое вмешательство такой силы, простите, не заметить было бы просто невозможно. Это всё равно, как если бы вы не заметили солнца, висящего прямо у вашего носа. В вас нет никаких рун. Да, видно, что ваши раны залечены и восстановлены магическим способом, но в этом нет ничего удивительного. У нашей милой Мэйлинн при себе имеется эликсир, который действует сходным образом, хотя, конечно, по силе он не чета способностям Симмера. Ну а во-вторых...

Во-вторых, мой юный друг, Симмер, разумеется, весьма могущественен, и в чём-то его силы значительно превосходят силы любого мага этого мира, или даже всех их, вместе взятых, поскольку он сам является, по сути, чистым, кристаллизованным возмущением. Но загвоздка в том, что его могущество распространяется на весьма ограниченную территорию. Ведь если бы это было не так, то с его-то амбициями - разве не подмял бы он под себя всю Паэтту? Очевидно, что он не может этого сделать. Его чары могущественны в окрестностях озера, но совершенно нежизнеспособны вдали от него. Если бы в вас действительно была его руна, она рассыпалась бы в прах вскоре после того, как вы миновали бы Анурские горы.

- Не может быть, - прошептал Варан, боясь поверить в то, что слышал. Ему казалось, что над ним просто насмехаются, издеваются, и стоит ему поверить, как Каладиус расхохочется и объявит, что это всё было не более, чем забавной шуткой.

- Вам никогда не приходило в голову, почему столь могущественная империя Тондрон, в которой правят невероятно сильные маги, и которая может за месяц налепить легионы гомункулов, до сих пор не завоевала весь мир? Ведь, казалось бы, что им может помешать? Но они до сих пор этого не сделали. И не сделают, во всяком случае до тех пор, пока значительно не усилится Хаос. Потому что всесильный Бараканд всесилен лишь в своих скалах. Там он может почти всё. Здесь же он был бы слабее самого распоследнего ученика мага, ковыряющего в носу вместо штудирования книг. Поэтому Гурр только и может, что посылать своих шпионов, этих Ночных бродяг, которым для их чёрных дел требуются мощнейшие артефакты.

- Значит, я не умираю? - несмотря на головокружение, Варан резко сел, глядя на мага и пытаясь по его лицу прочесть его истинные намерения.

- Умираете, так же, как и любой из нас, - чуть печально улыбнулся Каладиус. - Ибо вечная жизнь невозможна так же, как и воскрешение из мёртвых. Но можно с уверенностью сказать, что вы не умрёте ни в первый день зимы, ни в последующие. Разве что по каким-то иным причинам. Так что, как вы видите, у вас нет ни малейшего резона бросаться на нас с эфемерной - обратите внимание на это слово! - надеждой убить всех и схватить госпожу Мэйлинн.

- И что же мне делать? - в голове Варана было сейчас так пусто, что произнесённые им слова запрыгали там, словно мячики, ударяясь о стенки черепа.

- У вас есть два разумных пути, молодой человек, - серьёзно ответил маг. - Первый. Вы дадите нам слово, что не станете более преследовать госпожу Мэйлинн, и затем покинете мой дом, отправившись в любое удобное для вас место. Я дам вам с собой воды и еды, снабжу лошадьми и всем необходимым. Я могу дать вам деньги. Много денег, которых хватит на годы безбедной жизни где-нибудь на виноградниках Пунта.

- А второй путь? - осторожно спросил охотник.

- Вы идёте с нами туда, куда идём мы, - отозвался Каладиус. - Предварительно, конечно, дав нам слово, что не станете нападать ни на кого из нас, не попытаетесь захватить госпожу Мэйлинн и вообще - станете нашим добрым товарищем.

- Что??? - одновременно вскричали недоуменные Кол и Бин, но чародей резким жестом призвал их к молчанию.

- Слово? - с издёвкой прокричал Варан. - Какое же слово вам надобно? Слово мастера Теней, охотника за головами, находящегося на задании? Слово, которое стоит дешевле сухой травы под ногами. Или слово человека, который отступился от выполнения задания, предал свою Гильдию? Или, может быть, слово человека, который без всякого принуждения и пыток разболтал все секреты своего хозяина? Чьё слово вы предпочтёте, мессир?

- Я не знаю никого из этих людей, сударь. Но мне кажется, что я знаю вас, - веско проговорил Каладиус. - Поэтому мне будет более чем достаточно вашего слова.

Варана словно срезало стрелой. В его голове произошла настоящая революция. Десятки мыслей роились, сталкивались, взрывались и рвали на части его разум. Он понимал, что возвращение в Гильдию для него заказано. Лучше всего, если его сочтут мёртвым, потому что в противном случае остаток жизни придётся провести, поминутно оглядываясь. Возвращаться к Симмеру также не хотелось. Об этом эпизоде своей жизни Варан бы вовсе предпочёл накрепко забыть. Будущее представлялось пустыней без конца и края.

- А куда вы направляетесь, мессир? - тихо спросил Варан.

- Мы направляемся на поиски Белой Башни, сударь, - без тени улыбки ответил маг.

Варан пристально посмотрел в глаза Каладиуса, пытаясь понять - шутит ли он. Но он определённо не шутил. Что же, Белая Башня - как раз тот самый ориентир, который нужен человеку, оказавшемуся в беспросветной пустыне.

- Я даю вам слово, - обращаясь ко всем разом, тихо, но твёрдо сказал Варан. - Я даю вам слово, что не только не посягну на жизнь и свободу кого-либо из вас, но положу свою жизнь, чтобы защитить их. Я даю вам слово, что приложу все усилия, чтобы завоевать вашу дружбу, хотя считаю себя недостойным её. Я даю вам слово подчиняться во всем, быть клинком в ваших руках. Призываю в том в свидетели Чёрного Асса. И я прошу вас позволить мне отправиться с вами на поиски Белой Башни.

Глава 25. Башня

А теперь нам нужно будет вернуться на один день назад, в тот же самый холл, к тому разговору, который состоялся между нашими друзьями и волшебником Каладиусом, и который мы прервали, чтобы поведать о злоключениях мастера Теней Варана. Пропустим ту часть разговора, в которой Каладиус изложил свой план поимки Варана. Этот диалог получился весьма оживлённым, поскольку и Бин, и Кол горели желанием лично принять участие в операции. Тем не менее, Каладиус настоял на наведении морока, поскольку, как он сказал разгорячённым собеседникам, с мастером Теней шутки плохи. Точку в разговоре поставила Мэйлинн, безапелляционно заявив, что никуда не отпустит «своих мальчиков», как бы они не просили. Мужчинам пришлось вновь капитулировать.

- Так, значит, весьма вероятно, что за мною сейчас наблюдают члены Ордена Лианы? - вернула разговор в прежнее русло Мэйлинн.

- Я бы не стал исключать такого поворота событий, - кивнул Каладиус. - Орден весьма древний, и на протяжении всего своего существования он только и делал, что составлял планы на случай возникновения аномалии вроде вас, дорогая моя. За это время они могли разработать комбинации, где после каждого шага прорабатывались несколько вариантов развития, где у каждой ситуации было второе, и даже третье дно. Вполне возможно, что Ордену было нужно, чтобы вы встретились со мной. Боюсь, на протяжении всей последующей вашей жизни, всякий раз, принимая решение, вы будете невольно задумываться: а ваше ли это решение, или же кто-то сделал его за вас ещё сотни лет назад.