Кол медленно ехал впереди фургона, держа руки перед собой на уровне головы. Около полудюжины мужчин-баининов держали в руках натянутые луки. Не то, чтобы они всерьёз опасались нападения, поскольку взять у них было нечего, но всё-таки определённую осторожность соблюдали.

- Барха! - со странным гортанным выговором крикнул Кол. - Прака к’и ун[1]!

Вперёд вышел немолодой, статный баинин. Из-под капюшона выбивались густые седые волосы. Он поднял руку и прокричал несколько слов на том же гортанном языке.

- Он просит меня приблизиться одного, чтобы поговорить, - через плечо бросил Кол, спрыгивая с коня. - Не беспокойтесь, это ненадолго. Баинины не мастера длинных речей.

Он степенно, с достоинством подошёл к высокому баинину, и они какое-то время разговаривали, причём Кол пару раз указал на повозку. Вскоре его собеседник коротко кивнул головой и повернулся к Колу спиной, возвращаясь назад. Кол же вернулся назад:

- Давай, рули в оазис.

Когда лошади и фургон оказались в скудной тени деревьев, Бину показалось, что с него сняли огромный раскалённый валун. Здесь тоже было очень жарко, но эта жара, по крайней мере, уже не убивала. К фургону подошли две женщины, несущие в руках кувшины. В кувшинах оказалась вода. Она была тёплой и имела несколько странный запах, но Бин с удовольствием напился, поскольку собственную воду они экономили.

Затем женщины смочили тряпки и стали обтирать потный лоб Мэйлинн. Та лишь стонала. В последние пару часов она находилась в каком-то пограничном состоянии, между беспамятством и бодрствованием. Увидев это, женщины ловким движением расстегнули пуговицы на блузке лирры, обнажив шею и грудь. Бин резко отвернулся, покраснев до кончиков ушей. По шуршанию ткани он слышал, что женщины снимают с Мэйлинн одежду и обтирают её мокрыми тряпицами. Вероятно, у неё был сильный жар, и таким образом они пытались несколько сбить его. Бин, готовый провалиться сквозь эту неподатливую каменную землю, буркнул что-то себе под нос и быстрым шагом направился туда, где Кол продолжал разговор со старейшиной.

Оба сидели в тени на груде козьих шкур. Старейшина держал в руке странную длинную изогнутую трубку, которой время от времени затягивался, и затем выпускал изо рта и носа сизоватый дым. По долетевшему до Бина запаху он вдруг понял, что в трубке у баинина набита дурная трава, которой так любят заглушать боль и груз дневных забот обитатели Нового города. К счастью, Кол лёгким движением головы отказался от затяжки, когда старейшина протянул ему трубку.

К Бину подошёл мальчик лет восьми и восхищённо уставился на кинжал, висящий в ножнах на его поясе. Заметив это, Бин с улыбкой вынул кинжал и протянул мальчонке. Тот просиял так, словно его осыпали конфетами с ног до головы, и осторожно принял оружие. С видом знатока провёл большим пальцем по лезвию, проверяя остроту, затем внимательно осмотрел рукоять, и после неохотно вернул кинжал Бину. Бин, порывшись за пазухой, вытащил бумажный кулёк с несколькими засахаренными сливами, которыми его снабдил мэтр Бабуш. Он протянул сливы мальчику, невольно подумав, что именно так наверняка поступила бы Мэйлинн. Мальчик схватил кулёк, прокричал несколько слов на своём языке и пулей умчался куда-то в тень деревьев, вероятно, чтобы без помех насладиться невероятным лакомством.

Спустя минуту Кол, что-то удовлетворённо проговорив, полез за пазуху и извлёк оттуда кошель. Положив на заскорузлую ладонь старика пару монет, он поднялся и двинулся к Бину.

- Он даст нам проводника, - Кол достал фляжку с водой и сделал долгий глоток. - Можем выдвигаться хоть сейчас. До места нам часа четыре или пять. В общем, к закату доберёмся. Как Мэйлинн?

- Не знаю, - снова покраснел Бин. - Там баининки её обтирали.

- Да, знаю, Палла-Ха мне сказал. Женщины сообщили ему, что у неё сильный жар. Они что-то дали ей, говорят, что это поможет на время сбить температуру, но нам нужно спешить.

- А откуда ты выучил баининский? - направляясь к фургону, спросил Бин.

- Так я ведь больше полугода тут прожил, когда Каладиус нас нанял, - ответил Кол. - А у него все слуги - баинины. Волей-неволей научишься.

Когда Бин уже занял место на козлах, украдкой взглянув в глубь фургона и убедившись, что Мэйлинн вновь одета, рядом с ним вдруг взгромоздился молодой баинин, почти ровесник, или чуть старше. Он тут же расположился вполне по-хозяйски, и стал указывать вперёд, что-то говоря Бину.

- Это наш проводник, - видя растерянность в глазах Бина, откликнулся Кол. - Поедет с нами до места.

- А как же он доберётся назад? - озадачился Бин.

- На твоей лошади, - невозмутимо ответил Кол.

- Как? - на время Бин потерял дар речи. - А как же деньги, что ты заплатил?

- Деньги - это была плата за услугу, - пояснил Кол. - А конь - подарок Палла-Ха в знак признательности.

- Ничего себе - подарочек! - проворчал Бин. - Да за такие деньги он должен был лично на себе тащить нас до самого Каладиуса, да ещё и обмахивать пальмовыми листьями, чтоб нам было не слишком жарко! И что он станет с ним делать? Держать в этом богами забытом оазисе, кормя этой жухлой травой? Несчастный конь погибнет раньше, чем кончится месяц!

- Ну это уже не нашего ума дело, - отмахнулся Кол. - Ты - парень молодой, поэтому не знаешь, как делаются дела здесь, на востоке. Они вполне могли бы не только не дать нам проводника, а и выставить из своего оазиса куда подальше. Так что можешь считать, что это - мой первый бесплатный урок дипломатии.

- Да уж - бесплатный!.. - уныло протянул Кол, трогая лошадей. - Что мне теперь, вечно на этом фургоне сидеть?

- Ты погоди, мы сперва хоть до Каладиуса доберёмся, - обрубил Кол. - Я вот вообще пока не строю никаких планов насчёт того, что будет дальше. Как там, кстати, наша подружка?

- Кажется, ей получше, - обернувшись, ответил Бин.

Действительно, Мэйлинн теперь больше походила на спящую, нежели на бредящую. Что бы не дали ей женщины-баининки, это дало свой эффект. Хотя бы даже и временный. Но сейчас каждый час был на счету. Только бы найти этого Каладиуса.

- А ты уверен, что Каладиус всё ещё тут? - в продолжение своей мысли спросил Бин.

- А куда ему деться? - ответил Кол. - Если он просидел тут последние лет двести, то сложно себе представить, что именно сейчас он куда-то вдруг отправится. Да и Палла-Ха знал бы. Его племя бывает в тех краях.

- А он нас примет? - продолжал Бин. Чем ближе была цель их путешествия, тем более нервным он почему-то становился.

- Примет, - беззаботно ответил Кол. - Во-первых, он же не зверь какой-то, не оставит несчастных путников жариться у себя на пороге. А во-вторых, убеждён, ему будет чрезвычайно интересно пообщаться с нашей необычной лиррой.

- Где мы? - раздался слабый голос из фургона. Да, всё-таки Мэйлинн стало заметно получше.

- Мы уже почти приехали, - с готовностью ответил Бин, оборачиваясь. - Через несколько часов будем на месте. Вот этот человек, - Бин кивнул в сторону безмятежно сидящего рядом кочевника, - Этот человек вызвался быть нашим проводником. А ты ничего не хочешь? Может, поесть? Или пить? - с надеждой спросил Бин.

Но Мэйлинн лишь слегка покачала головой, и вновь прикрыла глаза.

Так прошли несколько часов. Солнце с издевательской медлительностью опускалось к западному горизонту, постепенно краснея. Однако жара пока ещё не спадала. Кроме раскалённого шара солнца, потоки удушливого тепла извергала и раскалённая голая земля. Все ехали молча. Бину говорить совершенно не хотелось, казалось, что солнечные лучи превратились в сверкающие каменные колонны, придавившие его к сидению. Кол тоже помалкивал, рыся чуть в стороне от фургона, чтобы не глотать поднимаемую им пыль. Ну а проводник-баинин и вовсе словно ушёл в себя. Мэйлинн же, вроде как, спала. Несколько раз Бин подносил к её губам фляжку, просто чтобы несколько освежить её, но лирра делала не более двух глоточков.

И вдруг в этой гнетущей тишине прозвучал голос. От неожиданности Бин вздрогнул. Проводник указывал куда-то вперёд и что-то говорил.