Затягивалась она торопливо, жадно, а потом забывала про зажжённую сигарету, и та догорала; падал на пол, на халат серый пепел.

- Ты мне дорог, Данил. Ты мне по-настоящему дорог. А Скай... Это была ошибка, конечно... Глупость... Я... Ну, я скучала... Нет, не то. Я боялась. Страшно боялась, что могу тебя больше не увидеть. И не потому, что... А просто... Я ведь намного старше. Тебе дадут рано или поздно досрочное, не могут не дать. И что тебе тогда я? Старая вешалка... Я ведь неудачница, Данил. Не в работе, нет. По жизни... Мне всегда нужно было что-то... Чего, казалось, не существует...

Тлеющий огонёк добрался до фильтра, выпустил струйку дыма, потух. Ро вытащила другую сигарету, прикурила снова.

- Так бывает - ждёшь, ждёшь, а дождёшься - и не узнаешь. Выпустишь из рук... Потом поздно... Гадай - было ли, не было... Я глупости говорю, да? Так путано всё...

Тонкий, длинный столбик пепла лёг на белый воротник, рассыпался хлопьями, взметнувшись от движения её волос.

- Понимаешь, он вдруг напомнил мне тебя... Это было, как... Весточка, что ли? Или... воспоминание. Пережить снова... - Роми дёрнула головой, в уголках глаз набухли, налились упрямые, злые слезинки. - Ну, я дура, конечно, дура! Оказалось всё не то... И теперь вот... - она растерянно развела руками. - Но я же не могла, ты понимаешь? Не могла так поступить тоже... Он был тут такой жалкий, потерянный... Данил? Ты что, Данил?

Я выдавил хрипло:

- Ты и меня тогда так... пожалела?

А она сказала:

- Боже, какая же я идиотка.

Я шёл, почти бежал по коридору, и Роми ещё что-то кричала мне вслед, не смущаясь множества любопытных и бесстыдных глаз... Потом отстала...

Уже в леталке нахохлившийся, взъерошенный Скай вдруг заговорил запальчиво и отчаянно:

- Я не знал, что вы с ней... Не знал! А ты бы отказался? На моем месте - ты бы отказался?!

Я хотел дать ему в морду. Потом передумал.

Скай дёрнулся от моего движения, отшатнулся, крикнул хрипло:

- Ну, бей!!!

Отвернувшись, я устроился в кресле. Приладил захваты.

- Псих, я не знал, что ты и она... - уже совсем другим тоном проговорил мне в спину Скай. - Что она... Что вы... Правда. Честно! Потом узнал... Но уже...

Я помолчал, потирая руками лицо. Сказал устало:

- Заткнись.

- Псих, она расспрашивала о тебе. Правда. Я потому и понял... Даже обиделся поначалу. Только о тебе и...

- Заткнись.

Ещё помолчал и добавил:

- Никогда не говори со мной об этом.

Долетели мы без приключений.

***

Роми погибла два месяца спустя. Я узнал об этом случайно и с опозданием, когда уже даже тела её - или того, что от него осталось - не было на Варвуре; так что мой первый порыв - мчаться, спасать, успеть вопреки всему что-то изменить - остался невостребованным. Был терракт в госпитале, начался пожар; она и ещё двое врачей экстренно извлекали пациентов из "аквариумов", а другие выводили. Вывести успели почти всех, когда раздался второй взрыв. Роми потом опознали по идентификационному жетону.

Я пошёл вразнос... Помню, как хотел лететь, бомбить и взрывать, разметать всё в пух и прах, пройтись огненным валом по этой сволочной планетке - меня остановили, просто физически не пустили к леталке, кто-то вовремя сообразил. Помню, как бился дико, как меня держали. Рвался, шипя от ярости, и вырвался, кажется; помню детали - рот чей-то, искажённый в оре, нос, в кровь расквашенный... Заломали - прижали к бетону - помню, руку кто-то подсунул волосатую, и как я в неё зубами... Прибежал Док со шприцем... Дальше совсем смутно - лекарство то ли работало недолго, то ли подействовало слабо... Снова дрался с кем-то... Кажется, я всё-таки набил морду Скаю. Или то уже были глюки?

Очнувшись, я долго не мог понять, где нахожусь. Не казарма - точно. Вроде, не губа. И уж совершенно определённо не лазарет...

Потом дошло. Каморка в ангаре, та самая, Тарасова. Я лежу на раскладушке. Почему-то не могу шевельнуться.

- Ну вот, - произнёс кто-то. - Глядите, очнулся. А вы - в медчасть, в медчасть... Фуфло наша медицина. Не видели, что ли?

Я узнал говорившего - Скай. Присмотрелся... Батюшки светы, это что же, это я его так?

Рядом ребята - Дин, Джуба, даже Лёнчик где-то на заднем плане... Набились в каморку, не повернуться. Стоп. Почему же я двигаться-то не могу?

Скай придвинул табуретку, сел рядом.

- Ну ты как? - спросил.

Я выговорил хрипло:

- Двигаться не могу.

Вокруг хохотнули.

- А кроме?

- Голова болит дико.

- Это ничего, потерпишь. Так развязывать, что ли, уже тебя? Драться не будешь?

- Не буду, - я помолчал, соображая со скрипом. - Я разве опять дрался?

Вопрос почему-то вызвал дружный смех.

- Ты только Дока обманул, - подмигнул мне Скай. - Он вкатил тебе полный шприц какой-то дряни, говорит - ведите его спать... Ты вроде вялый стал... Но до койки не дошёл. - Скай хмыкнул. - Сколько народищу с твоими отметками на роже ходит - жуть. И не только на роже, конечно, но тех хоть не видно. Ну уж и тебе перепало, не взыщи. Озлил народ. Эким бульдозером пёр, чуть сладили! Хотели мужики опять медицину звать, я отговорил. Кто знает, что они там намутят и во что всё это выльется. А мы - народными средствами: повязали и спиртика влили. Доку сказали - спит... Караулили тут... А теперь подумай и скажи ещё раз: ты в порядке? Можно тебя развязывать?

- В порядке я, в порядке.

Руки-ноги чертовски затекли - долго я всё-таки валялся...

Стоило появиться на лётном поле - меня захомутали и засадили на гауптвахту. В лазарет, видать, не рискнули - на всякий пожарный. На "губе" замки крепче.

Нормально. При нашем ритме жизни "губа" - считай, что отпуск. Нервы подлечить...

Док приходил несколько раз. Поначалу ещё колол что-то. Позже обследовал, остался доволен. Подарил упаковку таблеток - глюкозы с витаминами, я их грыз на сладкое, как конфеты.

Пять дней просидел.