Невесело усмехнувшись, Сергей поставил полупустой бокал на картонку, припоминая разговор с психологом-контрразведчиком, произошедший перед тем, как тот дал добро на прохождение теста:

– Вы – кадровый офицер, командир штурмовой роты, участник боевых действий на Вирджинии и Терре-3, поэтому не считаю нужным напоминать о том, что ТАМ вам тоже придется посылать подчиненных на верную смерть. Не компьютерных юнитов, а живых людей. Наших с вами предков, между прочим. Равно как и рисковать жизнью наравне с ними. Хочу лишь спросить: осознаете ли вы, что это не виртуальная реальность с эффектом полного погружения? Все, с чем вы столкнетесь, – настоящее прошлое нашего мира, от которого вам – как и тем, кто был до вас – предстоит «отпочковать» новую линию времени. И ответственность за то, как это произойдет и какими окажутся результаты, лежит только на вас – и ни на ком другом. Возможно, когда-нибудь нашим ученым удастся наладить, гм, контакт с этими параллельными мирами, и мне очень не хотелось бы узнать, что там о вас сохранились исключительно отрицательные воспоминания. Вы все это понимаете?

– Так точно, – коротко ответил Кобрин, не пряча взгляда, – «майор» этого не любил.

– Прекрасно. Теория параллельных миров вам, разумеется, известна. Как и то, что к боевой тренировке допускаются только самые перспективные курсанты. Звучит несколько напыщенно, согласен, но это именно так. Это большая честь – и огромная ответственность. Потому должен задать вам последний вопрос: готовы ли вы? Не как военный профессионал и боевой офицер, а именно как человек?

– Готов, – без колебаний ответил Сергей.

– Что ж, надеюсь, это и на самом деле так, – не слишком понятно ответил тот, касаясь пальцем висящего перед ним монитора. – Только что вы получили допуск на прохождение «Тренажера». Пока в звании командира батальона. Удачи, курсант. Свободны.

– Спасибо. – Сергей четко развернулся и строевым шагом покинул кабинет.

Он уже не видел, как психолог, лишь только за спиной курсанта закрылась, подернувшись рябью защитного поля, дверь, вызвал по защищенному каналу связи начальника академии генерал-лейтенанта Роднина:

– Товарищ генерал? Да, я дал добро. Похоже, парень – один из лучших за последние годы. Не удивлюсь, если окажется, что это именно тот, кого мы искали. Что? А, ты об этом… не переживай, Иван Федорович, в нашей теории параллельных миров он не сомневается и искренне верит, что любое проникновение в прошлое создает новый мир. Да, это абсолютно точно, никакой ошибки, данные пси-контроля подтверждают. Я еще и насчет того, что когда-нибудь мы с этими мирами научимся связываться, ввернул. Так что посмотрим, может, хоть ему удастся то, ради чего мы все это затеяли… не сразу, конечно, но тем не менее.

Возвращаясь из бара в офицерское общежитие, Сергей от нечего делать размышлял над тем, что человечество, похоже, все-таки неисправимо. И потому обречено из века в век наступать на одни и те же самые грабли. Вот взять хотя бы сухопутные войска, в рядах которых он оттянул после офицерского училища семь лет службы: необходимость в них возникла уже на второй сотне лет космической экспансии. До того сил космического десанта, на тот момент практически единственного «наземного» воинского подразделения в составе Военно-космических сил, вполне хватало для разрешения возникающих на поверхности колонизируемых миров проблем, будь то встреча с агрессивной фауной или какие-либо внутренние разборки.

Но время шло, колонии превращались в полноценные миры с налаженной инфраструктурой, закрепленными соответствующими договорами межсистемными политическими и экономическими связями и какой-никакой собственной историей. Про принятый Совбезом ООН после открытия феномена гиперпространственного перемещения закон о едином правлении новосозданной Земной Федерации стали потихоньку забывать.

Нет, внешне все оставалось по-прежнему, и находящийся на прародине человечества Единый Центр Управления, прямой наследник канувшей в Лету Организации Объединенных Наций, де-юре оставался единственным легитимным органом власти. Однако за сто с лишним лет на планетах-колониях возникла и утвердилась собственная политическая элита, подкрепленная внушительным капиталом, в основном опирающимся на добычу полезных ископаемых и высокотехнологическое производство, уже давно с раздражением поглядывающая на далекую Землю.

На давний и полузабытый закон о единых вооруженных силах откровенно наплевали, и вскоре вполне закономерно появились первые «планетарные», то есть частные армии, подчиняющиеся исключительно местным властям. После нескольких вооруженных конфликтов, вышедших за орбиты миров-колоний, стало понятно, что силами одного только немногочисленного космодесанта и ВКС с проблемой не справиться: не станешь же превращать орбитальными ударами мятежные планеты в радиоактивную пустыню? А десант мало подходил для масштабных действий на поверхности: спецназ – инструмент для быстрого и точечного воздействия; хирургический скальпель, а не всесокрушающая кувалда сухопутных войск. Их этому просто не учили. Захват и удержание плацдармов под высадку основных сил, спецоперации в тылу противника, разведывательно-диверсионная деятельность, борьба с террористами – да. Но не ведение полноценных боевых действий с наземными армейскими подразделениями, порой вооруженными и защищенными ничуть не хуже, а то и лучше десантников.

В конце концов правительство вынуждено было признать, что вопрос встал ребром: или окончательное превращение Федерации в подобие лоскутного одеяла из независимых планет, в точности как было на Земле до выхода в дальний космос. Или – быстрое и жесткое наведение порядка руками вновь созданных федеральных сухопутных войск и военно-космической авиации (размещенной на кораблях ВКС и потому находящейся в двойном подчинении).

Решение о создании нового-старого вида вооруженных сил было принято Единым Центром практически единогласно, буквально в течение нескольких часов. Зато боевые действия в колонизированных системах с той или иной интенсивностью шли уже почти три десятка лет…

Сухопутные войска со средствами непосредственной огневой поддержки и усиления всегда шли вторым эшелоном, вслед за космодесантом. Который после прорыва силами ВКС орбитальной обороны противника и подавления точечными ударами наземной ПВО-ПКО занимался своим основным делом – захватом и удержанием плацдарма под высадку основных сил. После высадки планетарных сил десант, как правило, уходил – у «сухопутов» имелись свои разведывательно-диверсионные подразделения и отряды специального назначения, дальние родственники земного армейского спецназа. Ну, а войска «колониальной пехоты», как их порой называли в СМИ, приступали к выполнению своей основной миссии: восстановлению на поверхности мятежных планет конституционного порядка, подавлению очагов сопротивления – порой весьма серьезных очагов, владеющих даже тактическим ЯО со средствами доставки, – и выявлению инсургентов (этим, понятное дело, занималась армейская контрразведка вместе с госбезопасностью).

Проблема крылась в другом – уже в первые годы выяснилось, что мирное столетие не прошло даром: опытных командиров, способных планировать грамотные сухопутные операции, попросту не было. Военные академии и офицерские училища выпускали прекрасно подготовленных теоретиков, но воевать в виртуальной реальности или на 4D-тренажерах с эффектом полного погружения – и столкнуться на поле боя с отлично подготовленным противником, порой успевшим принять участие в локальных войнах на поверхности собственных планет, оказалось вовсе не одним и тем же. Нужны были обстрелянные и понюхавшие пороха практики – те, кто учился бы на реальном примере, в реальных сражениях. Со временем такие офицеры появились, но их оказалось мало – особенно с учетом невосполнимых потерь, неминуемых на любой войне.

И тогда служба безопасности Земной Федерации неожиданно выбросила из рукава никем не ожидаемый козырь. Да еще какой! Как выяснилось, еще два века назад, во время изучения феномена гиперпрыжка, была открыта возможность путешествий во времени. Разумеется, все сразу засекретили почти на полтора столетия, поскольку просто не знали, что с этим открытием делать и насколько опасно вторгаться в прошлое. Какие-то осторожные эксперименты с недалеким прошлым проводились, но все проходило под грифом гостайны, и о результатах исследований практически никто ничего не знал, даже высшие чины Минобороны.