— Кондитерская, — сказал он.

— Да.

Леон многострадально вздохнул.

— Ты уверена, что меня будет достаточно? Подобные места могут быть довольно опасными. Заходишь ты в кондитерскую, а тут какой-то парень с пушкой говорит тебе: «Ты не здешний, приятель». И в следующий момент ты оказываешься посреди улицы, твоя лошадь мертва, бандюк за волосы уволок твою девушку, а у тебя осталась всего одна пуля.

— Что творится у тебя в голове?

— Темное царство беззакония, Каталина. Очень темное.

Я закатила глаза.

— Это маленький ресторанчик с пекарней. Большую часть денег они зарабатывают кейтерингом, но еще у них есть небольшая кондитерская двумя кварталами ниже. Четыре работника на полной ставке, помимо владельцев. Для обслуживания больших банкетов они нанимают официантов.

— Значит, мы нанимаем кого-то, а они, в свою очередь, нанимают еще кого-то? И кто проверяет этих официантов?

— В этот раз мы сами всех нанимаем, — успокоила его я. Роган предоставил мне почти неограниченный бюджет, и я постаралась нанять официантов с безупречными рекомендациями.

— Это единственное место, которому миссис Роган доверяет обслуживание банкета, поэтому мы сделали все возможное, чтобы его обезопасить. Люди Рогана установили превосходную сигнализацию и защитную систему.

— Кажется, ты говорила, они обнаружили взлом этим утром. — Леон придирчиво разглядывал здание.

— Да, это правда.

— Значит, они не включили свою превосходную сигнализацию?

— Давай узнаем это.

Большую часть здания внутри занимала большая кухня. Длинные металлические разделочные столы тянулись через комнату в два ряда. Слева у стены стояли два промышленных холодильника вместе с тремя большими раковинами, посудомоечной машиной и рядом духовок. Дверь рядом с ними вела в узкую комнатку с двумя большими морозильниками. Прямо напротив входа, другая дверь открывалась в просторную кладовку. Справа от нас, ряд окон в стене освещал пространство естественным светом. Это было чистое, незагроможденное пространство. В воздухе витал легкий запах кислого вина.

Валентина вскочила со своего места, когда мы вошли. Белая женщина за тридцать с короткими светлыми волосами с фиолетовыми прядями. Ее очки все время соскальзывали с носа, а она продолжала их поправлять. На щеках проступили красные пятна. Она была порядком взволнованна и готова вот-вот расплакаться. Ее помощник, Карлос, крепко сложенный мужчина лет пятидесяти, с черными волосами и бронзовой кожей, стоял рядом с ней, уперев руки в бедра.

— Они залезли сюда прошлой ночью, — сообщила Валентина. — Трое в темных капюшонах.

Леон кивнул на первое окно справа от нас, с подоконником, покрытым серой пудрой для снятия отпечатков пальцев.

— Так они сюда проникли?

— Да, — кивнул Карлос. — Мы немного приоткрываем окна, чтобы проветрить кухню.

— Сигнализация не сработала? — спросила я.

Валентина с Карлосом выглядели так, будто хотели провалиться сквозь землю.

— Беспроводной датчик на этом окне периодически выходит из строя, — сказал Карлос.

— Почему вы не дали нам знать, что датчик работал с перебоями? — спросила я.

— Это не казалось большой проблемой. Окно ведь очень маленькое. Обычно, мы его отключали, иначе оно начинало гудеть посреди ночи, — ответила Валентина.

— Это дети, — прорычал Карлос, багровея на глазах. — Вероятно, попытались открыть окно, поняли, что мы забыли его закрыть, и забрались внутрь. Готов поспорить, что это идиот Хадсон. Он и его шестерки вечно ошиваются в парке через дорогу. Не жди от них ничего хорошего. Сидят в парке целый день, дуют пиво и ищут проблем на свою задницу. В их возрасте у меня уже была работа. У меня была ответственность. Я…

Мне пришлось перебить его, пока это не превратилось в полномасштабную лекцию о подростках в наше время.

— Что они взяли?

Валентина скривилась.

— Ящик шампанского. Вероятно, все, что они смогли унести, ведь он довольно тяжелый. Остальное они разбили.

— Двести пятьдесят бутылок, по двести двадцать долларов за бутылку. — Карлос сплюнул.

Шампанское на пятьдесят тысяч долларов. Испарилось в никуда.

— Ни фига себе. Вот это вам не повезло, — вставил Леон.

Валентина позеленела.

— У вас есть запись с камер? — спросила я.

Минуту спустя я наблюдала, как трое типов в капюшонах и с банданами на лицах прыскают в камеры взятыми из холодильника взбитыми сливками.

— Обычно мы не используем консервированные сливки, — сказала Валентина. — Клиентка специально заказала их на девичник. Мы не стали возражать.

С экрана раздался звук бьющегося шампанского. Я оглянулась на Леона. Он кивнул.

Я отмотала запись.

— Смотрите. Они пробрались через окно и направились прямиком к холодильнику. Они знали, что окно будет открытым и незащищенным, и точно знали, где лежат взбитые сливки.

— На что вы намекаете? — спросил Карлос. Его глаза налились кровью. — Я знаю всех, кто здесь работает, и готов за каждого поручиться.

Люди справляются с риском, делая вид, будто его не существует. Хотя тысячи людей погибают каждый год в дорожных авариях, мы по-прежнему садимся в свои машины и ездим на них каждый день. Мы выстроили вокруг себя иллюзию безопасности и верим в нее, чтобы не сойти с ума.

Дом был одной из таких жизненно необходимых иллюзий. Это было наше убежище, место, где мы позволяли себе не быть начеку. В нашем доме с нами не могло случиться ничего плохого. Когда на наш склад напали наемники, было чувство, словно мой мир дал трещину. Я чувствовала себя слабой и беспомощной.

Валентина и Карлос сейчас чувствовали себя беспомощными. Финансовый урон был сокрушительным, но разгром их кухни был еще хуже. Это был маленький бизнес, где работники были скорее членами семьи, чем наемным персоналом. Вместе они провели в этой кухне уйму времени, готовя вкусную еду и прекрасные торты. Кто-то разнес все эти счастливые воспоминания на кусочки. Мысль, что это мог сделать кто-то из своих, была для них невыносимой.

— Остались еще бутылки? — спросил Леон.

Валентина заглянула под прилавок и вытащила оттуда тяжелую бутыль. Леон схватил бутылку за горлышко и ударил ею по стене. Бутылка осталась цела.

— Эй! — вскрикнул Карлос.

Я подняла руку.

— Мы возместим ущерб.

Леону понадобилось еще две попытки, чтобы бутылка наконец-то разбилась.

Слегка запыхавшись, он протянул мне бутылку.

— Две сотни, и чтобы так каждую?

Я повернулась к Валентине.

— Если бы подростки забрались сюда стащить вино, они бы взяли пару бутылок и ушли. На это же ушла куча времени и сил. Вопрос: зачем?

— Да, зачем? Зачем кому-то это делать? — спросила Валентина.

— Две вероятные причины, — ответила я. — Во-первых, они пытались скрыть звуки того, что они делали, а во-вторых, они рассчитывали, что вы сосредоточитесь на потере вина. В нашем с вами контракте указано, что в случае любых неприятностей вы первым делом должны позвонить нам. Почему вы этого не сделали?

— Мы позвонили в полицию, — сказал Карлос.

— Вы не понимаете, — воскликнула раскрасневшаяся Валентина. — Мы вошли внутрь и обнаружили горы стекла на полу. Все это вино, запах…

И она захотела убрать это как можно скорее, чтобы стереть осквернение их прекрасной кухни.

— Это для отвода глаз. — Леон кивнул на битое стекло на полу. — Битые бутылки, осколки стекла, дорогое вино на полу — все вокруг пахучее, залитое и липкое. Увидев такое, сразу примешься за уборку.

Я взглянула на Валентину с Карлосом, и все внутри меня сжалось в тугой болезненный узел. Были вещи, которые я должна была донести до них, жесткие и недобрые, и я должна была сказать их двум людям, которые уже были в отчаянии. Я чувствовала себя злобной и мерзкой. Но это была моя работа, которую я пообещала выполнить.

— Вы нарушили контракт, — сказала я. — Вы были наняты Домом Роган. Это дело Дома. Привычные правила здесь не работают. Мы ясно дали это понять при подписании с вами контракта. Мы с сестрой сидели за этим столом и читали вам контракт пункт за пунктом, а вы сказали, что все поняли и поставили свою подпись. Во-первых, вы отключили сигнализацию.