С тех самых пор, как он был маленьким ребенком, он твердил матери о красивом мальчике с золотыми волосами и глазами такого же цвета, как его любимый шоколад, и который будет так красив, что все остальные мальчики будут хотеть его, но ему понравится только Ник.

Его мама спрашивала, что он будет делать, если золотоволосому мальчику понравится кто-то еще, и крошечный пятилетний ребенок надувался и с дрожащей нижней губой, борясь со слезами, говорил, что он возьмет его за руку, поцелует в щеку и сделает так, чтобы он улыбался, и тогда ему перестанет нравиться другой, и он полюбит только его.

Люси улыбалась своему сыну и говорила, что считала его план очень хорошим.

За эти годы очень многое изменилось: отличалась музыка, которая теперь ему нравилась, у него появился новый любимый шоколад, и он редко над чем-то плакал.

Но была одна вещь, которая никогда не менялась.

Каждый раз, когда он мечтал, он грезил о нем, и каждый раз, когда он думал о нем, он все еще имел золотые волосы и шоколадного цвета глаза.

У Ника сложился типаж, и каждый раз, когда ему попадался на глаза светловолосый саб, он его привлекал. Но по каким-то причинам ни один саб, с которым он сближался, беседовал, водил на свидания, не вызвал в нем отклика или желания заявить на него права.

Он всегда чувствовал в них удручающее отсутствие чего-то, и он понятия не имел, чем это было.

Щекотка от вибрации телефона в переднем кармане его блейзера встряхнула его от раздумий, и он отключил его, пытаясь абстрагироваться, но его усилия оказались напрасными, потому что их профессор объявил, что на сегодня занятия отменяются, и Ника меньше всего заботило по какой причине, потому что «занятия отменяются» было всем, что он услышал.

Выскочив из душной комнаты, он весело захихикал от сообщения на его экране.

От: Трэнт (9.18)

Уэс сдался. Соловьи собираются в Нью-Йорк, чтобы участвовать в состязании. Дашь мне свое благословение?

Смеясь, словно тупица, он отправил в ответ большими буквами, жирным шрифтом и курсивом слово «Аминь», после чего положил телефон в карман и пошел в направлении столовой, чтобы взять там булочку или что-нибудь еще.

Он собирался сделать первый шаг в сторону выхода из коридора, когда из его легких и живота выбили весь воздух, его сердце выпрыгнуло из груди на пол, а все связные мысли неожиданно решили, что больше не хотят с ним дружить, упаковали свои чемоданы и покинули его голову…навсегда.

Он был самым красивым человеком, которого когда-либо видел Ник.

Мягкие платиновые волосы блондина ниспадали вниз, словно шелк, закрывая его лоб и частично глаза…глаза цвета шоколада и меда, которые были такими теплыми и…в них было что-то еще, что он точно не мог определить, но если бы он должен был это описать, он назвал бы это застенчивостью или робостью.

Его маленький нос был прямым и с мило покрасневшим кончиком, что могло быть вызвано холодным воздухом коридора, и это делало его еще более очаровательным, и Нику просто хотелось обнимать его, пока бы он снова не согрелся. У него были красивые полные розовые губы, которые так и напрашивались на поцелуй, и тот факт, что он даже не знал его имени или был ли он утвержден, было единственным препятствием, удерживающим его от того, чтобы ринуться туда, выдать свои невежественные мольбы и целовать его, пока из глаз не начнут сыпаться искры.

Светловолосый красавец был высок, если Ник не ошибался, то он был немного выше него самого, но его тонкий стан и настороженность по какой-то причине заставляли его вытянутую фигуру казаться маленькой и хрупкой. Он пробудил в Нике инстинкт, о существовании которого он всегда знал, но которого не ощущал никогда раньше: потребность окружить его теплом, безопасностью, счастьем, любовью и защитой.

Необходимость полностью завладеть им и отдать ему всего себя в ответ.

Интенсивность этого желания всколыхнула его организм.

Быстрый осмотр его одежды сказал ему, что блондин учился в средней школе, что могло объяснить тот факт, почему он никогда раньше его не встречал, но теперь не было никакой возможности, чтобы он позволил ему снова исчезнуть.

Стряхивая транс, в который его погрузил ангел, стоящий перед ним, он сделал несколько смелых шагов в его сторону, когда блондин обернулся, и этот образ врезался в сердце Ника с силой тысячи гвоздей, которые загнали в его грудь.

Его затылок был отмечен сердцем, которое было частично описано контуром. Его цвет когда-то можно было назвать зеленым, а теперь он был тусклым и испещренным черными пятнами, каждое из которых ощущалось Ником, словно пощечина.

Он принадлежал кому-то… кому-то, кто не был Ником…и кто заслуживал того, чтобы быть убитым на месте, потому что этот кто-то причинял ему боль. Всем было известно, что означала метка, которая выглядела подобным образом.

Его глупое сердце было практически разбито, он чувствовал себя побежденным, когда смотрел, как красивый ангел уходил, и каждый шаг между ними разрывал его на части, вынуждая его тереть рукой ноющую грудь, чтобы попытаться успокоить зияющую боль, которая только увеличивалась с расстоянием.

Чьи-то руки обхватили его плечи, и он подскочил, не отрывая взгляда от того угла, за которым скрылся блондин, когда до него донесся голос лучшего друга, который был приглушенным и далеким.

- Ник? Ник, парень, ты в порядке? – он мог слышать, как Блейн звал его, но не в силах был заставить себя оторвать взгляд; надежда, что он еще вернется, все еще бушевала внутри него.

- НИК!

Вдруг он резко развернулся к Блейну, на лице которого были написаны озадаченность и беспокойство. Он хмурился и крепко держал Ника за плечи.

- Я…я в порядке, Би, - сказал он дрожащим голосом, вытягивая шею, чтобы снова посмотреть на этот угол.

- Кого ты ищешь? – спросил Блейн, устремляя взгляд в том же направлении и оглядываясь по сторонам, не имея ни малейшего понятия, что он ищет.

- Он…я…я видел кое-кого, - сказал он. Это объяснение было провальным, даже для его собственного сознания, не говоря уже о Блейне.

- Кого-то, кого ты знаешь? Кого ты терпеть не можешь? Кого-то, кто забыл вернуть тебе книгу, которую одолжил? Ты должен быть более конкретным, - дразнил Блейн, надеясь получить хотя бы небольшую улыбку в ответ на свои комедийные усилия, но Ник упорно оставался серьезным и глубоко сосредоточенным на своих мыслях. Его взгляд был отстранённым, а брови опустились.

- Как ты узнал, что хочешь заявить права на Курта? – неожиданно спросил он, и Блейн ахнул, находясь в шоке.

- Ты увидел кого-то, на кого захотел заявить права?

- Просто ответь на мой вопрос, - огрызнулся Ник, и Блейн поднял руки в притворной капитуляции.

- Извини. Не знаю, я просто это знал. Я увидел его и почувствовал, что не хочу вновь переставать на него смотреть. Мысли, что с ним будет кто-то еще, кто будет к нему прикасаться, владеть им, сводили меня с ума. Я знал, что не мог позволить ему уйти, - Блейн старался объяснить, как мог, и каждый клочок сомнений исчезал из мыслей Ника, словно Блейн включил в его голове прожектор.