Наверняка так быть не могло…этого никогда раньше не было.

Лежи смирно.

Не шевелись.

Не издавай звуков.

На этот раз Ник прикусил его ключицу, и как бы глубоко саб не находился в собственных мыслях, он не смог сдержать себя, тихонько застонав, издав только лишь малейший шум, который заставил его застыть на месте, закрыть глаза и сильно прикусить губы, чтобы остановить вырвавшийся из них звук.

Но это было слишком хорошо, прикасаться так, как сейчас, целоваться так, словно его собственное удовольствие что-то значит…но, может быть, это была уловка? Чтобы заставить его гореть и извиваться, прежде чем приказать оставаться неподвижным и спокойным. С Кевином это никогда не составляло реальной проблемы. Джефф никогда не испытывал с ним удовольствия, ни разу. Никогда не чувствовал, что сходит с ума в собственной коже, никогда не чувствовал, что хочет стонать, хныкать и вздыхать от того, как хороши были ощущения.

Боль – это все, что знал Джефф в прошлом. Лежа там, он был словно кукла, которой манипулировали и использовали до тех пор, пока Кевину не становилось с ним скучно.

Он и сейчас пытался действовать точно так же. Это был встроенный защитный механизм, и Джефф хотел, чтобы его тело стало обмякшим и невосприимчивым, но в этот момент губы Ника снова вернулись к сабу.

- Тебе нравится, детка? Тебе хорошо? – спросил он, и глаза Джеффа резко открылись, а в каждой крапинке его радужки было написано удивление.

- Мне… д-да? – он представил это в качестве вопроса, не уверенный в том, каков должен быть его ответ.

По правде говоря, ему это нравилось. Это было точно так же, как и говорил Курт; огонь, жар и желание.

Логически он знал, что так и должно было быть. Так это описывал Курт, и боже, он так сильно этого желал, просто Джефф слишком сильно увлекся перезагрузкой старых мысленных установок.

- Ангел, если тебе это не нравится, то я остановлюсь, - мягко подсказал Ник, приподнимаясь на руке, которой он подпирал свою голову, и разум Джеффа перевернулся от того, насколько Дом был с ним бережен. Как Ник убеждался в том, что не перекрывает ему кислород, сдерживая себя в зонах их соприкосновения. Он держал себя в руках, и Джефф, возможно, мало знал о том, как происходят здоровые сексуальные отношения, но саб осознавал желание, когда увидел эту картину: Ник являл собой изображение сдерживаемой нужды.

Это в равной степени волновало и пугало саба.

- Мне нравится… я просто…не был уверен, следует ли мне… - пробормотал он, и Ник на мгновение уставился на него, прежде чем наклониться и поцеловать его позади уха, заработав еще один сдавленный стон, который вскоре оказался в ловушке прикушенных губ.

- Тебе абсолютно точно следует. Ты потрясающий для меня, детка. Такой милый, такой великолепный, но я не хочу, чтобы ты сдерживал звуки, которые издаешь, - он умолк, нежно прикусывая мочку его уха и улыбаясь, когда услышал крошечный стон. – Позволь мне услышать тебя, милый.

Его слова каскадом струились по коже, словно летний дождь; теплый, живительный и долгожданный после жаркого дня, и Джефф больше не мог ничего с собой поделать. Он рассыпался на кусочки, хныча имя Ника, обнимая его за шею, пропуская его темные волосы сквозь пальцы и желая, чтобы он продолжал его трогать целую вечность.

Потому что единственное место, где он чувствовал себя цельным - это в его объятьях, и Джефф никогда не хотел снова их покидать.

Его спина выгнулась, когда Ник расстегнул верхнюю часть его рубашки и просунул в нее руку, свою теплую ладонь, которая поглаживала его по груди, заставляя саба распутать свои швы, пока губы Дома продолжали поклоняться шее, ключицам и плечам Джеффа, разоблачая его бледную кожу.

- Ник… - выдохнул он, когда Дом легонько налег на него своим весом, вдавливая саба в матрас, но вместо того, чтобы почувствовать себя в ловушке, это оказалось самым свободным ощущением, которое он когда-либо испытывал.

Ник чуть не слетел с катушек, услышав этот хриплый, благоговейных выдох собственного имени и едва приглушил ответный стон. Вместо этого он начал бормотать, изучая сказочный край, который предлагал ему Джефф, не в состоянии выразить словами, насколько саб был, твою мать, совершенен.

- Великолепный…мой ангел…мой удивительный мальчик… - ворковал Дом, пока его руки блуждали, и Джефф больше не мог сдерживаться.

Его внутренности горели, все мысли о том, что должны были делать в постели хорошие сабы, выпорхнули в окно, и если бы Джефф находился в здравом уме, то ему было бы стыдно за собственные реакции, но Ник воздавал ему похвалы, его пьянящее доминирование окатывало саба, и он полностью себя отпустил.

Джефф мог слышать стоны и всхлипы, зная, что был единственным, кто их издавал. Саб чувствовал, что его тело корчилось и практически с жадностью обвивалось вокруг Ника, но он ничего не мог сделать, чтобы себя остановить. Руки Ника были повсюду. На животе, скользили вниз по спине, легонько порхали над его задницей, прежде чем переместились к бедрам, и Ник разместил его лодыжки вокруг своей талии, проваливаясь во впадину его раздвинутых ног и задевая само его средоточие, которое было напряженным, горячим и постыдным, и Ник ощущал его прямо сейчас… Дом знал, насколько он был ужасен, как саб…убогий и непослушный.

Это было похоже на то, словно Джефф был прикован цепью к несущемуся на полном ходу поезду, и не было возможности спрыгнуть и спастись от гибели в пламени, которое его поджидало.

- Ты твердый, детка…мой мальчик, - голос Ника все еще был хриплым и рокочущим, но Джеффу слышалось нечто совершенно другое.

Саб ахнул и напрягся, по его щекам покатились слезы, пока он мотал головой из стороны в сторону, снова и снова извиняясь.

- Прости, сэр…мне так жаль…я буду лучше это контролировать…я так сожалею… прости.

Джефф застрял на месте, уйма извинений шла, шла и шла по кругу, словно заезженная пластинка, но саб не мог остановиться.

До тех пор пока руки не заставили его голову перестать крутиться, и один единственный голос не пронесся сквозь какофонию прочих, кричащих на него голосов.

- Джефф…детка, посмотри на меня… послушай мой голос, Джефф… открой глаза и посмотри на меня, ангел, - умолял Ник, отдавая мягкий приказ, и саб сделал все возможное, чтобы вернуться… снова выбраться из своей тьмы и отыскать Ника и его свет.

- Сэр… - прошептал он, и Дом поцеловал его в висок.

- Что случилось, детка? Я сделал тебе больно? Слишком сильно тебя подтолкнул? Почему ты испугался и извиняешься? – спросил Ник, и Джефф знал, что у него нет другого выбора, кроме как рассказать правду.

Ник в любом случае замечал, когда он лгал.

- Я не мог… не мог контролировать это, сэр… мне следовало бы, но я не…я не знал, что буду испытывать подобные ч-чувства…и я…у меня… - он замолчал, указывая на нижнюю часть своего тела, где его форменные брюки все еще слегка топорщились, и Ник почувствовал, что его кровь закипела.

Джефф просил прощения за то, что у него встало? За удовольствие, которое он ему доставлял?