Он снял гитару, обернутую вокруг его шеи, и опустил ее на пол. Доносившиеся до него звуки шумящей толпы и резких голосов приглушались до белого шума. Их зрительный контакт ни разу не прервался, и Нику казалось, что он даже не моргнул. Он спрыгнул со сцены, не став возиться с лестницей. Каждое действие было поспешным. Каждый шаг отчаянным. Каждый удар сердца наполнял его надеждой, когда он расталкивал толпу, которая аплодировала, придя в себя к данному моменту. Хотя Ник, вероятно, все еще застрял в немом кино, потому что он не слышал ничего из этого, едва замечая ритмичные постукивания рук, и удары этих ладоней пробивались сквозь его резко сузившееся поле зрения.

Джефф испытывал сильное желание убежать, его мужество испарялось с приближением Ника… но он не мог пошевелиться.

Он не знал, было ли это из-за эмоций, бурлящих в нем, которые удерживали его под гнетом и казались слишком тяжелыми, чтобы и дальше тащить их за собой, или из-за песни, ошеломившей его, но что саб в действительности знал, так это то, что все вращалось вокруг Ника.

Он был везде.

В его разуме, в его сердце, под его кожей. Он был в песнях, в кофейных чашках, в красных записках, дурацкой одежде, в улыбках и его любимых фильмах.

Джефф не мог избегать его и не хотел этого делать, но злобный голос нашептывал ему на ухо отравляющие речи о том, что он должен так поступить. То, что он пообещал не обременять собой Ника, и это было самым худшим типом боли, которая так сильно разрывала его пополам. С одной стороны были руки, царапающие его, раздирая плоть, неустанно раня ее, невзирая на то, как отчаянно он пытался вырваться из их хватки, а с другой стороны нежные объятия Ника, не обещавшие ничего, кроме того, что он всегда хотел получить. Любовь. Защиту. Доверие.

Сегодня Джефф пришел сюда, считая, что знает, что делает…но сейчас он чувствовал, что все эти ощущения просто вылетели в окно, и он остался барахтаться, словно рыба на суше, задыхаясь и пытаясь обратиться за помощью, потому что не мог справиться с этим сам.

И тогда Ник очутился прямо перед ним. Великолепный и обнадеженный, настолько обнадеженный, что это заставило Джеффа захотеть расплакаться. Он не знал, сможет ли это осуществить…не знал, что он вообще здесь делает.

- Ты пришел, - выдохнул Дом, вглядываясь в его лицо.

P.S. * cutting shapes (буквально, ‘высекая формы’) — название разновидности стиля танца Melbourne Shuffle.)

Переводы песен

http://www.amalgama-lab.com/songs/p/passenger/let_her_go.html

© Лингво-лаборатория «Амальгама»: http://www.amalgama-lab.com/.

http://www.amalgama-lab.com/songs/e/ed_sheeran/give_me_love.html

© Лингво-лаборатория «Амальгама»: http://www.amalgama-lab.com/.

========== Стать любимым. Часть 6. ==========

Ник не знал, что еще сказать, несмотря на миллион вопросов, проносящихся через его разум, которые толкались, чтобы занять очередь в вещательной сетке. Означает ли это, что мы можем быть вместе? Он появился…значит именно так и обстоят дела, верно?

- Я…

Джеффа покинула его готовность сказать больше, чем это сдавленное слово, и оказалось, что он просто не мог этого сделать. Он оглядел лица всех перешептывающихся окружающих, которые вытаращились на них с нескрываемым любопытством, и окончательно замолчал.

Ник смотрел на испуганный, мечущийся по комнате взгляд Джеффа, прежде чем саб обнял сам себя, оборачивая руки вокруг живота, и Дому захотелось подхватить его и заменить эти руки на свои собственные. Предложить безопасность, защиту и любовь.

Однако он этого не сделал. Это убивало его, но Ник так не поступил, ведь воспоминания о недавних событиях и их последствиях были в его голове все еще яркими и свежими.

- Мы можем пойти куда-нибудь, чтобы поговорить, - мягко предложил он, и Джефф метнул свой взгляд обратно к Дому, выражая своим видом благодарность, когда кивнул в знак согласия.

Не складывалось такого ощущения, как будто все было предрешено.

Когда Ник позволил себе на мгновение вообразить в своей голове, что Джефф оказался здесь именно потому, что всем своим сердцем выбрал участь стать лучшей частью его жизни, не сомневаясь, не раздумывая…но Джефф все еще выглядел неуверенным, и Ник не знал, сможет ли он смириться с тем, если саб пришел сказать ему «нет» лицом к лицу, вместо того, чтобы вообще не приходить.

Ник шел впереди, тревожно сжимая и разжимая ладони, сохраняя почти до глупого огромную дистанцию между собой и личным пространством Джеффа. Воздух кусался зимним холодом, когда они вышли за пределы помещения. Кромешную тьму окружающего пространства разбивали кружащие вкрапления желтых отблесков, проходящих через освещенное окно. Он знал, что было не самым идеальным местом для разговора, но из-за холода это было единственным достаточно уединенным местечком, чтобы им в действительности представилась возможность получить какую-то приватность.

Они сгрудились у двери в нише, поскольку там, по крайней мере, было адекватное освещение и подобие тепла, и смотрели друг на друга мгновение или два, не зная, как начать.

Для Ника это ощущалось словно целая жизнь. Целую жизнь наблюдать и тосковать по тому, с кем он не мог быть, и это обстоятельство начало пожирать его изнутри, медленно убивая, потому что он просто хотел его. Он лишь хотел любить его. Почему он не мог этого сделать? Почему ему было не позволено сделать Джеффа счастливым?

Слова вылетели из его рта, прежде чем он смог остановить их.

- Будь со мной.

Воздух застрял у Джеффа в горле, а сердце сжалось от этих слов, словно в тисках, пытаясь навсегда удержать их внутри. Три маленьких слова, которые оказывали такое же сокрушительное воздействие, как и те другие, в которых признался ему Дом, разбивая тем самым стены, которые он все еще пытался укрепить внутри себя.

Ему хотелось сказать «да». Он нуждался в этом…но Ник не знал, о чем просит. Джефф был не таким, как он о нем думал. Саб в течение нескольких дней метался туда-сюда, обдумывая свое решение, но этот факт оставался прежним.

Он не был ангелом.

Он сглотнул, преодолевая боль, и заставил себя произнести эти слова, которые царапали ему горло, раня его.

- Я не могу быть с тобой.

Ник почувствовал, как земля просто уходит у него из-под ног, но это не причиняло боль, как он на то рассчитывал, он лишь оцепенел. В отрицании.

Нет, нет, нет, нет…

Он не мог принять этого. Не после всего пережитого.

Ник полез в свой карман за сложенным листком бумаги, который он рассматривал тысячу раз, выдергивая его оттуда и держа между ними, словно спасательный круг.

- Ты испытываешь ко мне чувства, Джефф. Я знаю, что у тебя они есть. Ты пришел сюда сегодня…

- Я знаю…

- Ты не можешь сказать мне, что не испытаешь ко мне таких же чувств, как и я к тебе! – нещадно выстреливал он словами, чувствуя слезы, обжигающие глаза, когда Дом помахал между ними рисунком.