- Прекрасный, ты будешь выглядеть великолепно что бы ни надел, - попытался задобрить его Дом, цепляя вешалку обратно на металлический прут.

- Нет, я собираюсь выглядеть так, как будто очень для этого постарался, - пробормотал Курт, складывая большой и указательный палец «в колечко».

- Ну а как насчет того, чтобы мы просто посмотрели на нормальные костюмы? - посоветовал он. – Ты не должен надевать смокинг. Обычно я этого не делаю.

Курт отмахнулся от него свободной рукой, по-прежнему сосредоточив свой взгляд на стене с одеждой и закатывая глаза.

- Это официальный прием, Блейн.

Дом нахмурился и в самом деле окончательно запутавшись.

- А что, есть вещь, представляющая собой нечто среднее между смокингом и костюмом, о существовании которой я не знал?

Из горла Курта раздался несчастный рык, который был чуть выше его основного тона, идеально смешиваясь с низкими тонами и творя с Блейном такие вещи, которые он предпочел бы избежать посреди магазина Версаче. Однако Дом отодвинул прочь эту тонкую струйку желания в пользу более насущной необходимости снова сделать своего саба счастливым. Став позади него, Блейн склонил свой подбородок на плечо Курта, крепко обхватив руками его талию. Он терпеливо ждал, пока саб не расслабится в его объятьях, перед тем как осторожно начать раскачивать их из стороны в сторону, игнорируя взгляды помощницы, предоставленной им сразу, как только они вошли в магазин, но которую они отослали прочь.

- Скажи мне, что случилось, прекрасный, - спокойно приказал он, оставив легкий поцелуй на его челюсти, как раз под ухом.

Курт закрыл глаза, позволяя нежной команде омыть себя, что заставило его расплавиться в объятьях своего Дома.

Саб не знал, в какой момент он позволил себе поддаться. Он так усердно работал, не допуская, чтобы это чувство ненадежности добралось до него, и в целом он был в состоянии его игнорировать, потому что он лучше знал истинное положение дел.

Он понимал, что Брэд всего лишь пытался пробраться ему под кожу, потому что желал того, чего не мог получить. А все эти авторы журнальных статей были невежественными, недалекими людьми.

И только иногда он позволял всему этому добраться до себя: когда уровень давления был высоким, а ставки еще выше. Ему нужно было быть уверенным, что он выглядит достаточно презентабельно для Блейна и его семьи.

Он не мог позволить им заполучить еще один повод, чтобы унизить его.

- Я просто хочу быть идеальным, - признался Курт, сердце которого колотилось у самого горла. – Я не хочу опозориться или опозорить тебя, выглядя так, словно не вписываюсь туда.

Блейн фыркнул, уложив руки на его бедра и развернув саба, пока наполненные влагой глаза снова не взглянули на него, а руки Дома легли в ямки внизу его позвоночника, подразнивающе щекоча мизинцами начало ложбинки его задницы, что заставило парня задрожать.

- Курт, ты никогда не опозоришь меня, детка. Я так горжусь, и мне так повезло, что ты со мной, и иногда я думаю, что мог бы взорваться от необходимости демонстрировать тебя и кричать всем, что ты на самом деле принадлежишь мне, - страстно сказал ему Блейн, и Курт знал, что на его лице показалась небольшая улыбка при воспоминании, как Дом попросил стать его парой перед всем классом, где было полно народу. – Тебе просто нужно быть самим собой, потому что ты и так идеален.

Блейн продолжал целовать его висок, когда саб опустил взгляд в пол.

- Даже когда я заставляю тебя два часа ходить со мной по магазинам, так ничего и не выбрав? – слабо пошутил Курт, но звуча уже веселее, так что Дом посчитал это шагом в верном направлении, улыбаясь и крепче его обнимая, захватывая ладонью затылок саба, когда он прижался лицом к его шее, оставляя там нежный поцелуй.

- Особенно тогда, - признался Блейн.

Даже когда Курт доводил его до желания рвать на себе волосы, он по-прежнему любил его с силой, которая могла вместить весь мир.

Ему хотелось произнести это вслух, не используя текст песни, чтобы скрыть более глубокий смысл с помощью чужих слов, но Блейн не был уверен, что они уже к этому пришли.

Он был на сто процентов уверен, что Курт испытывал к нему такие же сильные чувства, и это родство, которое искрилось между ними, не могло быть ничем иным, но, тем не менее, Дому не хотелось слишком рано проявлять напористость, разрушая то, что они имели. На данный момент он был счастлив от этого молчаливого знания и маленьких действий между ними, которые о многом говорили вместо всяких слов.

- Я считаю тебя идеальным, даже когда это не так, - вот что он сказал вместо этого.

Курт сглотнул комок в горле, и счастье забило из него ключом на поверхность, когда он прижался головой к Блейну, тычась носом в щеку Дому, ресницы которого порхали напротив его виска.

- А теперь, как насчет того, чтобы попытаться снова, но ты перестанешь искать вещи, которые сделают тебя похожим на всех остальных, хм? Ты рожден, чтобы выделяться, прекрасный, - нежно прошептал ему Блейн.

Конечно же, он попал в самую точку. Их проблема заключалась в том, что Курт пытался найти что-то, что заставит его слиться с толпой. Только пойти на этот шаг по доброй воле шло вразрез с его натурой, и именно здесь крылась проблема.

- Я хотел что-то… - он замолчал и оглянулся в сторону нетронутых висящих костюмов, рассматривая их критическим взглядом.

- Наподобие чего? – настаивал Дом, немного ослабляя хватку, чтобы Курт мог двигаться, если ему это было нужно.

Однако Курт не шагнул от него ни назад, ни в сторону, как он того ожидал. Вместо этого он полез в карман и вытащил сложенный листок бумаги, разворачивая его дрожащими пальцами, чтобы показать множество набросков от лацканов до бабочек, подтяжек и жилетов такого фасона, который он хотел бы сшить.

Блейн был ошеломлен.

Он знал, что Курт хотел создавать одежду, и несколько раз видел его с карандашом и блокнотом, свернувшегося калачиком на диване, но в действительности он никогда не видел ни одной работы саба. Это было удивительно. Детальность, даже в черновом варианте, и стиль в каждом карандашном штрихе, в котором Курт громко заявлял о себе.

- Это просто быстрые наметки, которые я нацарапал, - немного застенчиво начал Курт, а румянец на его щеке предал его, когда он передал бумагу Блейну.

- Ничего себе… это удивительно, прекрасный, - незамедлительно похвалил Блейн, обхватив своей рукой ладонь Курта, которую он протянул, придвигая бумагу ближе к Дому, чтобы он не упустил ни единой детали. Блейн заметил в уголке свое имя, рядом с бабочкой, на которой была россыпь крошечных снежинок, и расплылся в широкой и глуповатой улыбке. Курт разрабатывал ему одежду? Это заставило его почувствовать, как внутри него разливается невероятное тепло и трепет, а сердце Дома раздулось в десять раз больше своего размера.

- Вы уверены, что не нуждаетесь в помощи, мистер Андерсон? – рыжеволосая помощница снова подошла к ним, чтобы задать этот вопрос, клацая туфлями на шпильках по паркетному полу.