– Ага, большой, – иронично согласилась Анчутка. – Если у тебя есть деньги. А продавая пакости по дешевке, только и можешь, что сидеть в Куличках.

Она и Ник были знакомы с детства. Так что он знал десятки способов, как подговорить ее на шалости. Вот и сейчас воспользовался одним из самых действенных. Чертова морда!

– Ну… что ж, раз ты не хочешь… – Ник медленно отвернулся от забора, собираясь уходить.

– Я хочу, – совсем уж несчастно посмотрела на парня Анчутка. – Но не могу.

Ник обернулся, взглянув на чертовку.

– Если передумаешь, звони, – в том же духе продолжил издеваться парень, а потом уточнил: – У тебя хоть номер мой остался? Или тоже «глюк»?

Анчутка почувствовала, что снова краснеет. Да что ж такое-то?..

Когда Ник скрылся в доме, чертовка вернулась к зелью. Полуденное солнце сделало свое дело. От зелья пополз неприятный запах сырости. Темно-зеленая жижа разделилась на мутноватую водичку и болотные лохмотья водорослей.

«Так… нужно выловить», – подумала Анчутка и направилась к дому. Вслед за ней внутрь прошмыгнул цербер. Он благовоспитанно вытер все четыре лапы о коврик, и девушка даже на секунду задержалась, возгордившись. Сама дрессировала.

Правда, дальнейшие высоты дрессировки церберу не покорились – обучение подпортила бабушка. Она упрямо не запоминала изысканную Анчуткой на просторах чертнета кличку «Джулиан». Бабуля обзывала цербера «Жуликом». На какое из имен реагировать, в итоге, не знала ни одна из его голов.

Из гостиной доносился шум телевизора. Анчутка тихонько выглянула из-за дверного косяка. Над спинкой кресла виднелись черные рога – бабушка увлеченно смотрела очередной детективный сериал. На экране привлекательный черт в кожаной куртке прыгнул в машину, отправляясь за кем-то в погоню.

Анчутка направилась на кухню, навстречу собственному преступлению. Пес вертелся рядом, будто старался подстроить подножку. Девушка тихонько выдвинула ящик стола. Покопалась в содержимом – ножи и половники предательски затарахтели. Джулиан поднял все три головы. Левая – самая вредная – недовольно тявкнула. Не успела Анчутка на нее шикнуть, как за спиной раздался старческий голос:

– Неужто обед готовить собралась?

Анчутка повернулась, держа в руках выуженную из ящика шумовку. Из гостиной доносились звуки чертовски не вовремя начавшейся рекламы.

– Ты же вроде зелье пошла делать, – подозрительно прищурилась бабуля.

Сухощавая старушка, на полголовы ниже самой Анчутки, остановилась в дверной проеме. Основания ее черных рогов скрывались в извечно взъерошенных крашенных кудрях. Последнее окрашивание обернулось неприятным сюрпризом: волосы приобрели странный пепельно-голубой оттенок. В итоге, бабушка походила на престарелую Мальвину, которой наставили рога.

– Так оно там само по себе, а я вот… делом пока займусь! – Попыталась выкрутиться Анчутка.

С бабушкой, в отличии от Ника, врать и не краснеть получалось. Но, увы, старая чертовка внучку знала слишком хорошо.

– Не смей посуду на свои пакости переводить! Забыла, как мою лучшую кастрюлю испоганила?

Обычно бабушка даже ругалась беззлобно, но кухня была для нее больной темой. К счастью, Анчутка уже обзавелась собственными банками и половником. Так что бабуля могла не опасаться, что засоленные чертоплоды вдруг начнут светиться, оказавшись в емкости, в которой до этого побывало зелье.

– Да ничего не будет с твоей шумовкой! – Не слишком уверенно сказала Анчутка. – А даже если… ну, подумаешь, новую купим!

Средняя голова цербера тявкнула, поддерживая молодую хозяйку. Бабушка метнула в песика раздраженный взгляд и призвала в голос всю свою грозность. Правда, вышло не страшнее, чем тявканье Джулиана:

– Вот сначала начни зарабатывать, а потом покупай! Все, что хочешь, покупай!

– А я и зарабатываю! – Обиженно огрызнулась Анчутка.

Конечно, за пакости ей платили нерегулярно. Но платили же! Папа уже давно перестал присылать свои подачки, так что Анчуткины заработки и бабушкина пенсия были единственными доходами в их чертовой жизни.

– Так я ж о нормальной работе говорю! Эх, внучка, сдались тебе эти пакости? – Вздохнула бабуля, опускаясь на потертую табуретку.

– Можно подумать, у меня есть выбор. Все равно в этом году путь на Землю для меня закрыт.

Девушка положила шумовку на стол, временно оставив ее в покое. Джулиан заинтересовался ниткой какого-то запаха. Прижавшись носами к полу, цербер направился в коридор.

– А она нужна тебе, эта Земля? – Обреченно спросила бабушка. – На людях Чертов свет клином не сошелся. Пойми, необязательно изобретать зелья, как это делала твоя мама. И уж совсем необязательно быть пакостьером, как твой непутевый отец. Прости меня, Чертихто! Полно и другой работы.

– Это какой же, например? – Анчутка упрямо сплела руки на груди.

– Вон в магазине у Рогатыча объявление висит: продавец требуется!

– Ну, уж нет, – девушка уперлась в пространство тяжелым взглядом. – Я своего добьюсь. Создам лучшую во всех мирах пакость, разбогатею и сбегу отсюда куда-подальше.

Конечно, бросать бабушку ей не хотелось – она хорошая, пусть и жадничает насчет посуды. Просто Кулички давили на девушку, сжимали низенькими заборчиками, кололись стеблями грех-цвета… Анчутка никогда не бывала в больших городах, но ее душа упрямо тянулась к ним. Чертовка с детства мечтала уехать туда, где на каждом углу таятся впечатления.

– Твоя мама тоже так говорила, все мечтала уехать из Куличек, – взгляд блекло-голубых глаз бабушки наполнился грустью. – А потом влюбилась, замуж выскочила и забыла свои пакости.

Печаль бабушки передалась Анчутке, навеяв грустные мысли. Мама-то забыла только пакости, а вот папина забывчивость оказалась куда масштабнее. Сначала он забыл о существовании жены, а потом – и дочери. Когда она была еще малышкой, папа наставил маме вторые рога и окончательно перебрался на Землю с какой-то чертовкой. А потом пятилетняя Анчутка осиротела. С тех пор отец ни разу не приехал ее навестить. Только деньги приходили с разной степенью исправности. Стоило чертовке исполниться тринадцать, как и эти напоминания об отце исчезли. Вообще-то, должен был платить еще пару лет, но… Чертов папочка.

– Я замуж, знаешь ли, пока не собираюсь, – напомнила Анчутка.

В голове почему-то возникла дурацкая картинка: Анчутка в свадебном платье и длинной фате, край которой несут в зубах все три головы Джулиана. А рядом… Фантазия над ролью жениха размышляла недолго, тут же дорисовав Ника. Других-то нормальных парней в Куличках не было. А в чертнете Анчутке вечно попадались то хитрохвостые, то на рог пришибленные… Девушка едва заметно тряхнула головой, отгоняя непрошенный образ, и сменила тему:

– Бабуль, а давай на деньги с этой пакости тебе новый набор кастрюль купим? Ну, в счет испорченной… – Увидев, что бабушка заинтересовалась, Анчутка добавила: – Вот только без шумовки мне, ну, никак не обойтись!

Бабушка тяжело вздохнула и обреченно махнула рукой:

– Эх, чел с тобой, бери, что хочешь!

Вылавливая из котла темно-зеленые лохмотья, Анчутка вспоминала разговор с Ником. Привычное занятие и отточенные до автоматизма движения позволяли мыслям бродить где угодно. Пользуясь возможностью, они то и дело возвращались к конкурсу. Взгляд же время от времени касался горизонта, который неумолимо темнел с каждой минутой.

Затишье внезапно оборвалось бурей, и сильный ветер ворвался в Кулички. Кудрявые грязные тучи сгрызли небо. Пришлось отогнать все лишние мысли и поторопиться.

Когда в котле осталась лишь мутноватая жидкость, Анчутка начала разливать зелье по банкам, морщась от нарастающего запаха.

Тучи над головой разорвались громом, и чертовка, вздрогнув, выпустила половник. К счастью, пакость была довольно прохладной, хоть побулькивающая поверхность и выглядела кипящей. Быстренько выловив рукой половник, Анчутка вернулась к своему занятию, подгоняемая первыми каплями дождя. Наполненную банку девушка ставила на землю рядом с котлом и тут же принималась за следующую.