– Ларри? Био… Серьезно, кэп? – усмешка Гона чувствовалась и отсюда. – Твое дело командовать крейсером, вот и командуй, а мое-мое…

– Ладно. Что дальше?

– Реактив спровоцирует выброс необходимых веществ, из которых, в свою очередь…

– Давай-ка попроще.

– Проще… гм… Хорошо, опустим чаепитие, но… После этого вам придется его раздеть…

– Чего?! – Шадор поперхнулся.

– В смысле, изъять у него одежду и забрать… Иными словами, нужна ткань со следами кожных выделений. Так понятнее?

– Более-менее… Всю одежду?

– Чем больше по площади покрова, тем лучше, – авторитетно посоветовал Дорвард.

– Но трусы можешь оставить на нем, – великодушно разрешил Гидеон. – Если, конечно, не коллекционируешь…

– Отставить! А дальше?

– Все. Засунь одежду в климат-камеру для сохранности. Параметры тоже сейчас вышлю… Готово! Да не вникай особо, Рерих. Просто сделай это, а я-я – все остальное. Всего-то недельку потерпи… И я-я весь-весь твои!

– Договорились, – согласился капитан, принял данные и прервал вызов. Некоторое время он сидел неподвижно, глядя в одну точку, а затем будто спохватился и повернулся к старпому: – Тебе не кажется, Дану, что меня только что бессовестно провели?

Ар тонко улыбнулся.

– Так ведь и вы, капитан, не собирались возвращать доков прямо сейчас.

– И то верно, – Шадор ответил ему усмешкой. – Два – один в пользу… – и тут же осекся, осознав всю нелепость возложенной на него задачи. – Черт! Каракатица! И как мне заполучить одежду Торреса после этого… чаепития? Без подозрений… Чтобы не вспугнуть? И не скомпрометировать…

– Вам решать, кэп, – лукаво заметил Дану, – как снять с него штаны.

– И рубашку, – целомудренно добавил капитан и продолжил будничным тоном: – Как прошло посвящение?

– Нормально, без происшествий.

– Неужели?

– А как же еще? Кадетов мы в этот раз набирали лучших из лучших.

Шадор уловил в голосе ара нотку сарказма.

– Рапорт я составил…

– Что у нас сегодня на повестке дня?

Старпом уткнулся в блок-нот и пролистал расписание.

– Совещание, как обычно перед обедом. Доклад готов. Потом…

– Так, стоп! Погоди, Дану…

Ар удивленно воззрился на капитана поверх ЦБ.

– Отставить, то есть… Перенесем сегодняшнее совещание на условный вечер, так сказать, в неформальную обстановку. Второй пакет доставят только завтра…

Хотя бы один вечер провести, не думая о грядущем, расслабиться, оторваться от реальности, совместив полезное с приятным. Кто знает, сколько им еще осталось… До того, как выяснится, что приготовил для него Тезерион на этот раз.

– …А мы пока воспользуемся ситуацией. Помнится, на променаде найдется немало приличных баров-ресторанов. Выбери на свое усмотрение, забронируй нам один на вечер – полностью, чтобы никого постороннего, и оповести команду. Думаю, они обрадуются…

– Так точно, кэп, но я не пойду.

– Почему?

– У меня дежурство… после полуночи.

– Нет, ты пойдешь, и это не обсуждается, а до полуночи мы вернемся на крейсер.

– И КА останется без командующего? Тогда пусть шкипер…

– Нет, он и так достаточно наказан. Оставлю вместо себя Харлада. Он уж точно подобных сборищ не выносит.

– Есть, капитан.

– Да, и проследи, чтобы на «вечеринке» обязательно был второй пилот. Отговорки не принимаются. Заодно узнаем его поближе…

Дану кивнул. Он уже понял, ради чего все это, собственно, затевается, а Шадор залпом допил остывший чай, вооружился кодами-паролями эризийцев и лично отправился в медчасть. За сомнительным удовольствием от док-дока.

Мира успешно сдала все тесты, и ее зачислили в медицинский университет. Об этом она узнала сразу после окончания Конгресса. Всех докладчиков, включая Гел-Лору и Дор-Гона, пригласили на торжественный обед. Дейгарка оказалась предоставлена самой себе и решила провести время с пользой.

Она уже давно хотела посетить Музей истории и колонизации, но забегать куда-то впопыхах Мира считала глупым, и тут у нее наконец-то появилась возможность.

Величественное здание, построенное из здоровенных каменных блоков, внушало легкую оторопь. Дверные проемы были широкими, а потолки высокими… Мира не сразу отважилась войти, чувствуя себя маленькой и потерянной. Но внутри музея оказалось тихо и прохладно. И уютно пахло стариной. Огромное пространство не давило, так как его заполняли экспонаты. Просторные залы отображали историю освоения Эризии, ее культуру и традиции во всей красе – с истинно дуалистическим колоритом. Здесь размещалось несколько панорамных экспозиций, посвященных определенным событиям в истории: первое поселение и быт; моны-исследователи в лаборатории, изучающие первые мутации; первый медицинский конгресс с докладом профессоров Антона-Александра; и общая репрезентация эризийского дуализма.

Кроме того, дейгарка посетила залы художественного искусства. Это было интересно, поскольку эризийская живопись и скульптура серьезно отличались от того, к чему привыкла девушка, выросшая в своем мономире.

Для удобства посетителей тематические секции представляли собой ответвления с углублением. Гость мог зайти в первый зал, получить общее представление об интересующем его предмете, а потом, если ему понравилось, двигаться дальше. Мира же посмотрела всего по чуть-чуть: заглянула на выставку оружия и технологий, полюбовалась национальными костюмами, оценила традиционное убранство эризийских домов.

Наконец, когда у Миры уже отваливались ноги, и она засобиралась уходить, ее внимание привлекла табличка с названием еще одной выставки:

«Дуал-чаши! Возвращение к традициям»

Выставка располагалась в большом зале, где на постаментах стояли дуал-чаши, разных видов, цветов и размеров. Девушка побродила по залу. Кроме нее тут других посетителей не было, Мира даже слегка удивилась, но потом рассудила, что ей просто повезло. Сама выставка небольшая, все быстренько смотрят и уходят.

Дуал-чаши Мире очень понравились. Она их рассматривала, сравнивала, изучала, прикидывала, из какой удобнее пить. Этот интерес не остался незамеченным. К ней приблизились два сотрудника музея. Мужчины, представительные, благообразные, в возрасте.

– Милая барышня! Так приятно видеть почитателя эризийских традиций, – произнес один из них.

– Я… – смутилась Мира, – мало знаю, но то, что вижу… Прекрасно!

– А вас интересует только внешняя красота или внутреннее содержание? – спросил второй мужчина.

– Я думаю, это некий символ эризийской культуры. Нечто особенное, предназначенное для двоих, свидетельство близости… Не знаю, как точнее объяснить, но в любом случае не могу воспринимать их просто как сосуд для питья.

– Вы правы по сути, но ошиблись в деталях. Дуал-чаша предназначена для четверых. Или, – тут мужчина внимательно посмотрел на девушку, – как в вашем случае, для троих.

– В смысле? – не поняла Мира.

– Любой напиток, выпитый из этой чаши, должен быть обязательно разделен с кем-то. Это свидетельство уважения, почтения, дань нашим традициям, тому времени, когда симпатия, дружба и любовь являлись основой любых отношений.

– То есть… эм… совместное использование дуал-чаши… эм… объединяет?

Тут Мира вспомнила древние дейгарские легенды, в которых враги делили пищу и после этого становились друзьями. В жизни, конечно, не все так просто, но…

Смотрители переглянулись, и один из них пояснил:

– В каком-то смысле. Скорее, показывает ваши намерения.

– То есть… Если я кому-то предлагаю выпить из этой чаши, я демонстрирую свое доброе отношение?

– Дуал-чаша – один из самых дорогих подарков в жизни любого, – наставительно произнес второй смотритель.

– А у эризийцев их принято дарить?

– Да, в особых случаях, – улыбнулся смотритель.

– А если я подарю эту чашу кому-то, то будет понятно, что я к нему хорошо отношусь?

– Конечно!

– Замечательно! А где они продаются?

Смотрители снова переглянулись.