В один из погожих сентябрьских дней, вынуждающих меня остаться дома, я стояла у окна, наблюдая за тем, что происходит на улице. Из круглосуточного супермаркета вышла невысокая темноволосая девушка, нагруженная двумя бумажными пакетами. Пакеты были настолько объёмными, что для сохранения равновесия при ходьбе девушка была вынуждена отклониться назад. Она двигалась осторожно, будто опасалась, что каждый сделанный ею шаг может оказаться последним. Тоненькие ножки, обтянутые светло-синими джинсами, казались настолько хрупкими, что вполне могли подломиться под весом её ноши.

Всё стало ещё комичнее, когда девушка начала подниматься по лестнице. За её плечами висела увесистая сумка, которую я частенько видела у студенток нашего университета. Наверняка она была под завязку заполнена книгами, потому что теперь девушка наклонялась вперёд, чтобы сумка не перевесила и не увлекла свою хозяйку вниз.

Чтобы достать из кармана ключи, она пыталась найти баланс, перекладывая пакеты из одной руки в другую и упорно не желая ставить их на грязное крыльцо. Это продолжалось минуты три. Внезапно один из пакетов лопнул и из него дождём посыпались апельсины и ярко-красные яблоки.

Девушка выглядела настолько трогательной в своей растерянности, наблюдая, как яркие шарики спрыгивают по ступенькам и катятся вниз по улице, что внутри меня всё сжалось. Вот сейчас она кинется собирать фрукты, и дай бог, чтобы кто-то ей помог. Но вместо этого она сделала нечто совершенно неожиданное: всплеснув руками и что-то эмоционально прокричав, девушка поддала ногой единственное оставшееся на крыльце яблоко. Я громко расхохоталась.

После всякий раз увидев, как она идёт по улице, я улыбалась. Чем-то эта молоденькая девушка напоминала меня прежнюю. Сложись всё по-другому, может, и я так же чертыхалась бы, роняя ключи от дома в лужу перед крыльцом. Может и я, так же скромно улыбаясь, пыталась отвязаться от навязчивых кавалеров, провожающих меня после свидания.

Они все хотели зайти к ней в дом. Я знала это. Я чувствовала их через улицу и оконное стекло, надёжно скрывающее меня от посторонних глаз. Чувствовала мальчишек, из которых фонтаном выплёскивались феромоны. Они излучали такую неуёмную сексуальную энергию, что порой казалось, будто секс им и вовсе не нужен – легонько проведи по щеке пальчиками, и он взорвётся. Неужели человеческие девушки этого не понимали? Это же так просто – соблазнять тех, кто больше всего на свете желал быть соблазнённым.

Было что-то притягательное в этой незнакомке. Она не пыталась выглядеть лучше, я никогда не видела на её лице косметику. Свои длинные чёрные волосы девушка всегда собирала в низкий хвост. Обычно она ходила в джинсах и толстовках, но даже в них выглядела очень женственно, двигаясь со столь необычной для юного возраста грацией. Казалось, она сама с трудом принимала, что кому-то может нравиться. Да и ухлёстывающие за ней мальчишки вряд ли понимали, что привлекает их в этой маленькой, угловатой девочке с глазами оленёнка из старого диснеевского мультика.

Я могла бы ответить, но кто меня об этом спрашивал? Поэтому лишь молча наблюдала за ней со стороны, наслаждаясь её юностью, искренностью, безыскусностью – её «настоящностью».

Но через несколько недель случилось нечто неожиданное.

Был вечер пятницы. Я расставляла по полкам документы, востребованные сегодня в течение дня, когда почувствовала запах. Нет, он вовсе не привлёк меня, скорее, наоборот, оттолкнул: деревья, земля, мокрая трава и пожухлая листва – всё это пробивалось сквозь химические ароматы дешевого геля для душа и фруктового шампуня. Запах природы – он настолько сильно отображал мою сущность, будто кто-то специально захотел напомнить мне – да и не только мне, - кто я есть на самом деле.

Даже укрытая щитом, я с опаской выглянула из-за книжного стеллажа. В противоположном конце прохода стояла девушка. Она увлечённо листала книгу, но когда я вышла из-за угла, желая подойти к ней поближе, моментально вскинула голову.

Я остановилась, поражённая. Это была моя соседка. Невероятно, но, оказывается, я никогда не видела её воочию, только из окон своей квартиры.

Чёрные глаза девушки тревожно смотрели вперёд, я бы даже сказала, сканировали пространство. Я отшатнулась назад. Она однозначно что-то почувствовала; может, неосознанно, может, наоборот - подсознание её сработало гораздо лучше, чем у многих людей, и в нужный момент выкрикнуло: «Берегись, рядом враг!». Я ничем не угрожала девушке, но, тем не менее, факт остаётся фактом – я была её врагом. Впервые в жизни – в жизни меня, как вампира – я испугалась.

Что может быть тише тишины? Ничего! Ни одно из живых существ не могло услышать меня, но никогда я не была столь осторожной, как в этот раз, потихоньку отступая от человеческой девушки. Оказавшись вне поля её зрения, я в мгновение ока вылетела из здания библиотеки. Отбежав на приличное расстояние, я, оставаясь невидимой, наблюдала за входом. Девушка появилась через несколько минут и выглядела напуганной. Но в отличие от меня, причину своего страха она не знала.

Или знала?

Интересно, к вампирам применительно выражение «похолодеть изнутри»?

Необходимо было разузнать как можно об этой странной девушке. Я вернулась в библиотеку. Электронная система допуска посетителей фиксировала приход и уход каждого в этом здании. В девятнадцать двадцать два из него вышла Эмили Клируотер.

Остальную информацию я нашла в университетской базе данных. Второй курс, исторический факультет. Специализируется на легендах коренных жителей Америки. Родом из Порт-Таунсенда, штат Вашингтон. Единственная дочь Изабеллы и Джозефа Клируотеров. Психологический портрет с места предыдущей учёбы: замкнутая, малообщительная, но исполнительная и отзывчивая. Хороший, правда, не очень ценящийся в современном мире набор качеств.

Почему она пахла так необычно? Запах человека определённо чувствовался, но было же что-то ещё – что-то, едва не пробудившее во мне инстинкты охотника. Или жертвы? Анализируя это, я пришла к выводу, что Эмили пахла не только человеком, но и зверем. Она была не столько жертвой, сколько охотницей. Вот только на кого она охотилась?

Столь много вопросов, но имею ли я право их задать? А если она знает ответы, то станет ли отвечать?

Укрытая щитом, я превратилась в тень Эмили Клируотер.

Опытным путём было выяснено, что я могу приближаться к ней не больше, чем на двадцать футов. Ближе - и девушка снова начинала беспокойно оглядываться по сторонам. В те дни, когда мне не надо было появляться в библиотеке, я незримо следовала за ней повсюду: на лекциях, семинарах, по дороге из дома и обратно. Пару раз в неделю Эмили работала официанткой в пиццерии, попутно выполняя обязанности посыльной – обычная работа для студентки.

Проникнуть к ней в дом было моей заветной мечтой, но пока я не решалась это сделать. Если я побываю в квартире Эмили, не напугаю ли этим больше? Чувствует ли она меня эмоционально, или дело в моём запахе? Спустя некоторое время я нашла способ это выяснить.

В день, когда Эмили должна была появиться на работе, я несколько часов провела в её пиццерии. Заказав кофе, я заняла дальний столик и уткнулась в книгу. На любую жидкость, кроме крови, мой организм реагировал одинаково. После каждой выпитой кружки, приходилось бегать в туалет, чтобы избавиться от неё не очень приятным, но единственно возможным способом. Минут за десять до начала смены Эмили я ушла. Мой запах - если, конечно, она его почувствует, - заставит её нервничать. Я села в машину с затемненными стёклами, заранее припаркованную на другой стороне улицы. Сквозь стеклянную витрину ресторанчика хорошо было видно то, что происходит внутри.