— Я не голоден.

— Ну ладно, я могу просто оставить это…

— Я пойду спать.

Он поворачивается на пятках и практически топает в сторону лестницы.

Обида вызывает слёзы на моих глазах, и я вынуждена прочистить горло, прежде чем произношу:

— Если не хочешь, чтобы я находилась здесь, я вернусь в отель.

Когда он останавливается, я вижу, как от тяжелого дыхания поднимаются и опадают его плечи. Его кулаки сжимаются, и он медленно поворачивается.

— Ты останешься здесь.

— Но… ты, похоже, расстроен тем, что я здесь, — я сглатываю и прислоняюсь к холодильнику. Испытующего взгляда, которым он стреляет в мою сторону, слишком много, чтобы вынести. Он — великолепный мужчина, всё ещё грязный от ручной работы весь день и носящий решительное выражение на лице, что делает его намного привлекательнее.

— Я не расстроен тем, что ты здесь. Я хочу, чтобы ты была здесь, — он облизывает губы. — Но я не хочу, чтобы ты вела себя так, словно тебе нужно заботиться обо мне. Мне не нужно, чтобы ты кормила меня. Не нужно, чтобы ты стирала моё бельё. Я был один в течение долгого времени и выживал просто прекрасно.

Я моргаю, чтобы избавиться от влаги в глазах, и он смягчается.

— Я лишь пыталась быть милой.

— Чёрт, — бормочет он и на секунду опускает голову. Он перемещается так, что оказывается передо мной, но кухонный островок по-прежнему разделяет нас. — Я знаю тебя. Но я не могу… Бл*дь, Мелли.

— Это из-за того, что случилось утром?

— Ты имеешь в виду вчера? — рявкает он. — Когда я рассказал тебе о вещах, о которых никогда раньше никому не говорил? Когда ты всосала мой большой палец в свой рот, и всё, что я мог представить, как хорошо твои губы будут выглядеть обёрнутыми вокруг моего члена? Того самого члена, который всегда, бл*дь, твёрдый, когда я рядом с тобой? Когда ты прижалась ко мне своими сиськами, я был в полусекунде от того, чтобы швырнуть тебя к стене и взять так жестко, чтобы осыпалась штукатурка? Что? Это другое утро, о котором ты говоришь?

Во рту пересохло, и я не могу произнести ни слова. Я не могу сформулировать законченную мысль, кроме той, что я жажду сделать всё, о чем он только что сказал. Я хочу сделать это с ним. Легкий кивок — это всё, на что я способна.

— Знаешь, почему я не о вчерашнем? — он отвечает прежде, чем я могу что-то произнести. — Потому что звонил твой грёбаный брат. Тот самый брат, с которым я разговаривал сегодня, который рассказал мне…

Смит останавливается, и я тут же понимаю, что он знает. Он дарит мне точно такой же взгляд, что и все в городе, когда это произошло. Жалость.

— Он рассказал тебе? — шепчу я.

Смит сжимает переносицу и кивает.

— Чёрт бы его побрал. Чёрт возьми! — кричу я. Слёзы, которые раньше просто застилали глаза, теперь свободно стекают по моему лицу. Джей обещал. Он обещал мне, что не расскажет. Я заставила его пообещать, никому не говорить. Хотела попытаться жить в этот раз. Намеревалась посмотреть, смогу ли я встретиться с кем-то, кто не знает самые интимные и унизительные подробности моей жизни.

Он откашливается.

— Я увидел сообщение от него, высветившееся на экране, когда передвигал твой ноутбук прошлой ночью.

— Ты читал мою работу?

Он наконец-то поднимает голову, и смятение в его глазах делает моё горло сухим.

— Да. Я не хотел, но мне нужно было передвинуть его, а оно было на экране. Это вышло случайно.

Чёрт. Даже мой собственный брат не знает подробностей того, чем я занимаюсь. Не хочу, чтобы люди судили авторов, которые пишут такие невероятные истории, или меня. Я никогда не думала, что буду редактировать эротические романы, но как-то он очутился у меня на коленях.

На этот раз я опускаю голову. Ничего не могу сказать. Не знаю, что сказать. Не знаю, что он хочет мне сказать… чего ожидает от меня. Моя профессия не смущает меня, но мне стыдно за то, что произошло, и честно говоря, за то, что я сделала и сказала вчера утром. Я вела себя как дура, как подросток, и чувствую себя идиоткой за это. Но теперь он знает, и это заставляет меня чувствовать себя ещё более ничтожной.

— Слушай, я облажался, ладно? — я не слышу, как он двигается, но чувствую его руку на подбородке, когда он поднимает мою голову вверх. — Ты такая красивая, Мелли. И я просто… я никогда… — он опускает руку и прячет её в карман. — Я мужчина, а ты умная, красивая, веселая… я вёл себя неподобающим образом. Я не привык к кому-то столь… сладкому. Мне так же…

Я не позволяю ему закончить, потому что больше не могу его слушать. Я не позволяю извинениям за то, чего я хотела так чертовски сильно, выскользнуть из его уст. Чего у меня никогда не было… чувствуя желание, которого не знала, я томилась желанием. Может быть, это тоже глупо, но это будет стоить смущения. Мой рот обрушивается на его, и даже с моей неопытностью, я проскальзываю своим языком к его.

Смит издаёт низкий гортанный стон, наполовину скулёж, наполовину рычание, и обнимает меня. Независимо от контроля, что был у меня в момент смелости, он давно исчез, и я с радостью позволяю ему взять надо мной верх. Его рука скользит по моей спине, а затем снова вниз. Кончики его пальцев спускаются вдоль пояса моих штанов для йоги и двигаются по моим стрингам. Он слегка тянет, и я хныкаю от ощущения.

Наконец я обнимаю его и провожу рукой по его волосам. Смит поднимает меня и сажает на кухонный островок, сбивая тарелку с едой. Звук бьющегося стекла заставляет меня остановиться, но Смит даже не обращает на это внимания.

Его руки поднимаются и обхватывают моё лицо, в то время как интенсивность поцелуя замедляется. В конце концов, он пытается отступить, но я не позволяю ему. Мне нравится его рот на моём. Мне доставляют удовольствие его руки. Мне импонирует, что он поглощает меня, и я хочу большего.

— Не останавливайся, — шепчу я перед тем, как поцеловать его снова.

Он отвечает, целуя меня немного грубо, более отчаянно. Я обвиваю ногами его талию, чтобы притянуть ближе. В тот момент, когда жёсткость под джинсами касается меня между ног, он вжимается в меня. Мои лодыжки выступают в роли тисков вокруг него, и я откидываю голову назад.

— О, Боже мой.

— Ах, черт, — бормочет он и повторяет движение.

Неразборчивый звук проходит через мои губы, один из которых я никогда прежде не слышала своими ушами, и свет вспыхивает за моими веками.

— Ты хочешь, чтобы я заставил тебя кончить, Мелли?

— Да.

— Посмотри на меня, детка.

Свечение слегка обжигает, но мои глаза находят его меньше, чем за секунду.

— Да… пожалуйста.

Его руки сгибаются, и он вращает своими бёдрами и трётся об меня так сильно, что я удивлена, как не соскользнула по гранитной стойке. Теплота и покалывание распространяются вниз от моего живота к сердцевине, и ощущение заставляет мои ноги дрожать. Я задерживаю дыхание, не зная, когда это прекратится.

— Дыши, Мелли. Позволь этому случится. Просто расслабься, — его ласковый голос успокаивает меня, и я выпускаю воздух со свистом. — Ну же.

— Смит…

— Боже, мне нравится, как ты произносишь моё имя.

Я чувствую это. Прямо там. Всё моё тело в огне, и бусинки пота выступают на затылке.

— Я не… я не могу.

Волна удовольствия дразнит меня, издевается надо мной, обещая то, что может быть.

Он наклоняется, отпуская мои бёдра, и прислоняется своим лбом к моему. Желание, исходящее от этого большого, сильного мужчины, чересчур велико. Его губы едва касаются моих, он украдкой высовывает язык и едва ощутимо дотрагивается им до моих губ.

— Просто позволь этому случится. Я хочу, чтобы ты кончила для меня. Можешь кончить для меня?

Он целует мне шею, вдоль ключицы, а затем оттягивает вниз воротник моей рубашки. Через хлопок моего белого лифчика он всасывает сосок в рот, и моя спина инстинктивно выгибается, удовольствие захватывает власть над моими нервами.

Тогда я делаю то, что он сказал, и отпускаю себя. И вот как это происходит. Боль между ног высвобождается и распространяется по всему моему телу, словно пожар, поджигающий мои чувствительные нервы.