– Чёрт знает, что происходит! – Тит не знал, что делать и поэтому спустил всех собак в пустоту. Ему, конечно же нужно было выругаться, потому, что другого варианта выпустить пар, он не нашел.
– Тит, успокойся! – Эсфер пришла в себя и оглянулась назад. Она осмотрела весь салон самолёта и, убедившись, что нет никакой паники, снова посмотрела в иллюминатор. Там, далеко в низу, густой пеленой лежали плотные белые облака. Блики солнца радужно играли на серебряном крыле самолёта. Ничего подозрительного она не обнаружила и её сердце начало понемногу успокаиваться.
– Скорее всего, нам с тобой всё это померещилось. Это точно от того, что мы с тобой в последнее время не высыпаемся. – Через силу натянув неуклюжую улыбку, тихо сказала Эсфэр.
– Ты думаешь, что я потерял разум или перестал дружить с головой? – Нервно отреагировал Тит. – Я своими глазами видел эти штуки! – Тит кивнул головой в сторону иллюминатора. – Я пока ещё с ума не сошёл. – Он снова посмотрел в глаза Эсфэр.
– Ваша рыба! Пожалуйста, откиньте столик. – Стюардесса неожиданно оборвала его на полуслове. Она умело помогла Эсфэр с откидным столиком и поставила пищевой бокс. – По вашему вопросу командир нашего борта пояснил, что ни каких помех при выполнении рейса не зафиксировано. Рейс выполняется по графику в штатном режиме. Приятного аппетита! – Она снова улыбнулась и ушла.
Тит очень нервничал. Его мысли ворохом кружились в голове, призывно вызывая какой-то страх. Разгулявшийся аппетит полностью пропал и он никак не мог найти себе места, постоянно всматриваясь в небесную бесконечность через иллюминатор самолёта. Эсфэр быстро взяла себя в руки и всю дорогу до самой посадки пыталась успокоить Тита, рассказывая ему невероятные истории, произошедшие с ней в детстве. Да, и вообще, думала она, что всё настроение было испорчено на весь отпуск, который ещё не успел начаться. Она уже представила себе, как будет круглые сутки сидеть дома и успокаивать Тита, как маленького ребёнка. За то не продолжительное время, сколько они встречались с Титом, ей уже неоднократно приходилось это делать, так как Тит был очень вспыльчив и раним и надолго замыкался в себе после того, как что-то могло пойти не так. Эсфэр очень любила его, и только она могла успокоить Тита и вернуть его в нормальное состояние. Больше всего ей не хотелось, чтобы родители узнали об этой маленькой слабости Тита и поэтому она очень волновалась, так как её отец был настоящим сибирским мужиком и не любил слабых. Он всегда учил её самой добиваться поставленных целей и даже сквозь слёзы преодолевать преграды. Он говорил ей, что если она сама будет сильной, то и жить будет легче. А на чужую силу нечего рассчитывать, надеяться нужно только на себя. Эсфэр хорошо помнила наказы отца и следовала его советам. Она была довольно сильным человеком, и сама научилась добиваться поставленной цели, но её женское сердце было очень добрым и ласковым. А после встречи с Титом, она просто таяла перед ним. Эсфэр была готова отдать ему себя навсегда без малейшего колебания. Да и Тит тоже души в ней не чаял. Хоть он и был вспыльчив, но он полностью доверял себя Эсфэр. Он чувствовал, что это единственный человек, с которым он навсегда свяжет свою жизнь. А если надо, то он готов отдать за неё эту самую жизнь не задумываясь.
Привычно прокатившись по небосклону яркое, ослепительное июльское солнце уселось на свой царский трон в зените синего неба. Уже третью неделю, без каких-либо преград оно безжалостно выжигало всё, что ещё совсем недавно было таким зелёным и сочным и покрывало густой пеленой всю сибирскую землю. Птицы, звери и другие жители лесов и полей давно старались не появляться на солнцепёке, а прятались подальше в лес, где под кронами деревьев, в корнях и пожухлой траве, ещё можно было переждать летнюю засуху и хоть как-то прокормиться. Только ранним утром или в сумеречный вечерний час, когда безжалостное, палящее солнце, скатывалось за горизонт и на траве оседали маленькие капельки чистой россы, всё кругом оживало и начиналась торопливая суета и битва за ту самую жизнь, чтобы потом умереть под этим палящим солнцем, но обязательно оставить после себя здоровое и крепкое потомство.
– Сэм! Посмотри, я отойду на минутку. – Егор откинулся от экрана монитора на широкую спинку крутящегося кресла и, сняв очки, кулаками тщательно протёр уставшие глаза.
– Что, запарился? – Ухмыльнулся Сэм, поправив камуфляж, не отводя взгляда от экрана.
– Да! есть, маленько. Что-то сегодня совсем глаза не видят. Наверное, нужно снова записаться к врачу. А то спишут по состоянию здоровья. – Егор потянулся и крепко зевнул. – Пойду, подышу немного. Пусть глаза отдохнут. – Он снова устало зевнул и, встав с кожаного кресла, лениво направился к выходу.
– Давай, наводи фокус. А то и правда, спишут в запас, как ненужный элемент. – Сэм быстро запараллелил экран напарника и поставил его на контроль. – Только, смотри, за пределы не выходи. Мало ли, что! Вдруг сетчатка воспалилась, потом контроль по лазеру не пройдёшь. И буду я тут один до конца смены торчать! – Снова ухмыльнулся Сэм, стараясь немного съязвить лёгким сарказмом. Он, нисколько не хотел обидеть напарника в связи с его слабым зрением. Чего уж там, у него самого зрение было ничуть не лучше, чем у Егора. Но в главном он всё—же был прав, предупредив его о том, что за пределы станции РЛС выходить не стоит. Хоть у радиолокационной станции была надёжная охрана, всё же нарушать инструкцию никому не позволялось. Все хорошо знали, что за малейшее нарушение дисциплины могло последовать жесткое наказание, вплоть до увольнения или даже уголовного дела. Секретная РЛС находилась на самом севере уральских гор, где большую часть года было холодно и снежно. Но и здесь, в самое короткое лето, столбик термометра поднимался значительно высоко. И на станции было душно и жарко. Пару кондиционеров слабо справлялись с поставленной задачей, так как сама станция была предусмотрена на определенный температурный режим круглогодичного цикла.
Егор чиркнул персональной карточкой по турникету на входной двери и, услышав знакомый сигнал открывшегося замка, вышел из помещения. Раскалённые яркие лучи летнего солнца невидимыми стрелами впились в его военный камуфляж и подобно машине земснаряда тут же начали пробиваться к телу. Почувствовав небольшую свободу от огромного напряжения, он закрыл лицо руками и, глубоко вздохнув, поднял голову вверх.
– Хорошо! Вот бы сейчас искупаться! – Устало выдавил из себя Егор и, провёл по стриженной голове руками. – Хорошо то как! – Не открывая глаз, добавил он, подставляя бледное лицо небесному светиле. Ему несколько дней оставалось до отпуска, а нервы совсем не выдерживали. Последний раз он отдыхал в начале зимы. Но тогда не получилось отдохнуть как следует по причине того, что у них с Сашей родилась дочка. А вот теперь он очень ждал этого отпуска и считал томительные денёчки, чтобы побыстрее списаться с базы и улететь с семьёй на юг к тёплому морю. – Скорее бы в отпуск! – Резко выдохнул он и, не опуская головы, открыл глаза. Он всегда так делал, когда чувствовал, что зрение начинает садиться, чтобы поправить фокус. Да, при этом он, конечно же, ловил солнечных зайчиков, но потом зрение становилось чуточку лучше.
Яркий и горячий свет молнией ворвался в его глазные яблоки и Егор сразу же закрыл глаза, получив достаточную порцию нейтрино. Поймав на оба глаза ярких солнечных зайчиков, он зажмурился и провалился в себя. Такие процедуры он проделывал много раз, но сейчас что-то пошло не так и ему почудилось, что у него двоится в глазах.
– Не может быть! – Вырвалось у него. Он быстро проморгался и, достав запасные очки, спешно закоптил стёкла зажигалкой. Одев очки на глаза, Егор снова взглянул на солнце. – Что за чёрт? – Снова выругался он. – Да, такого не может быть! – Он тщательно вглядывался в небо и не мог понять, почему на небе рядом два одинаковых солнца. Не поверив своим глазам, он вернулся к двери и, поставив лицо в контрольный лазерный пункт, вернулся в операторскую. – Сэм! Сэм! – Почти бегом вбежал Егор и бросился к монитору.
