9 февраля.

Все упорнее идет шепоток, что союзники, американцы и англичане, оказывают громадную помощь большевикам и что немцы скоро приостановят свое победное шествие по России. Мы здесь ничего толком не знаем. Немецким сообщениям начинаем также мало верить, как и большевистским. Уж очень много общего у этих господ. По их сведениям, они все продвигаются вперед. Но почему же здесь, у нас, они остановились и ни с места? Давно пора занять Ленинград. Говорят, что они решили не тратить сил на бои и хотят выморить его до чиста.

11 февраля.

Город вымирает. Улицы совершенно пусты. По утрам ходить по некоторым улицам просто невозможно. Возят по ним трупы. А по другим ходить запрещено по каким-то военным соображениям. И вот, каждое утро получаешь этакую моральную зарядку - 3 или 4 подводы, груженые как попало совершенно голыми трупами. И это не отвлеченные трупы, а твои знакомые и соседи. И всякий раз спрашиваешь себя, не повезут ли завтра и меня таким же образом, или еще хуже, Колю... Сейчас с необычайной остротой чувствуется наше полное одиночество в этом мире. Во всем этом ужасном и кровавом мире. Иногда кажется, что людей совсем нет, а только звериные рожи и жалкие, полураздавленные рабы. Где же знаменитое человечество?...

15 февраля.

Нечего было записывать. Все одно и то же все становится безнадежнее... (далее - об очаровании священником, который провел 10 лет в концлагере. Был выпущен перед самой войной и уже во время нее пробрался в Царское Село к своей матушке. - Н.Л.) Бредит новой церковной жизнью. Роль прихода ставит на очень большую высоту. Вот таких нам и надо. Не сдающихся... Если бы во главе прихода стал настоящий священник, то он смог бы сделать очень много. Не с немецкими кралечками, а с настоящей молодежью, которая рвется к церкви и к религиозной жизни. Это я знаю ... из разговоров с военнопленными в бане. Люди умирают от голода, вшей, тифа, жестокого и подлого обращения с ними немцев, так и тех русских, которые стоят у власти над ними, и все же у них достаточно духовных сил для того, чтобы отдаться мыслям о Боге и религий...

22 февраля...

В городе объявлена эвакуация фольксдойчей. Всех. Кто хочет, записывают в фольксдойчи и отправляют. По-видимому, командование решило под этим предлогом разгрузить город. Ивановы, Петровы, немипуренки идут за фольсдойчей... Идти надо в СД к какому-то Райхелю...

23 февраля...

он нас не пропустил. Весьма любезно, но категорически... Последняя надежда вырваться отсюда провалилась.

25 февраля.

Уехали с фольксдойчами и Давыдовы. Единственный человек, который нами все-таки как-то помогал....

Иванова-Разумника вели на машину под руки... Как он доедет?

28 февраля...

Разочарование и какое: от. Василий, на которого мы возлагали столько надежды насчет работы приходов, обновления религиозной жизни и пр., получил от немцев разрешение перебраться в Гатчину и ему был дан на этот случай грузовик. Нагрузив грузовик до предела барахлом, он отбыл... Машина и пропуск ему были даны с тем условием, что уже обратно ни под каким видом и ни на один день не приедет. И вот он все-таки приехал обратно еще раз и просил еще одну машину, так как на первой не мог довести всех своих вещей. Ему свирепо и категорически отказали и потребовали, чтобы он ...немедленно покинул город. И вот он приходил к нам жаловаться на немцев... При этой пренаивно рассказывал, что вся дорога до Гатчины по обеим сторонам покрыта трупами и что бесконечное количество еле бредущих людей готовит новые кадры трупов... Я его спросила, почему он никого из них не подвез до Гатчины на своем грузовике. Страшно удивился... Я забыла все должное уважение к священнику и заявила, что если бы это было с нами, то мы выбросили бы часть вещей или даже все, а забрали столько людей, сколько возможно. И что католический или протестантский священник непременно бы так поступил... Ушел обиженный... Барахольщики несчастные... Здесь, на фронте, на наших глазах люди десятками гибли и гибнут из-за барахла. Не хотят эвакуироваться, боясь потерять вещи. Было расстреляно и повешено несколько десятков людей за то, что они ходят по пустым квартирам и их грабят... Немцы тоже страшные барахольщики. Вот это уж совершенно непонятно. Ведь богачи по сравнению с нами... немцы отправляют в Германию вещи, которые не всякая советская хозяйка бы купила в мирное время.

...Несмотря на нашу нищету, нас поражает низкое качество материала, в который одета немецкая армия. Холодные шинелишки, бумажное белье. Здесь они охотятся за кожухами и валенками. Снимают их с населения прямо на улице...

Вообще наше представление о богатстве Европы при столкновении с немцами получило очень большие поправки. По сравнению с Советским Союзом, они богаты, а если вспомнить царскую Россию - бедны и убоги. Говорят, это потому что ... война. Но обмундирование-то они готовили до войны. И потом, они же покорили почти всю Европу. И уж, конечно, они не стеснялись с Европой так же, как не стеснялись с нами... Вероятно, и вся Европа такая же. Как- то скучно становится жить, как подумаешь обо всем этом вплотную.

3 марта...

(о впечатлении от немцев бывшей колхозницы, бежавшей. в город - Н.Л.) ..."Да, бежала (из колхоза), думали мы, что освободители придут, жизнь новую, божескую дадут. А они что делают, будь они прокляты! Всех бы передавила своими руками. Там свои мучат, да не издеваются так. А здесь всякая задрипаная сволочь в барина играет...

...25 марта.

Скоро Пасха. Совершенно невозможно представить себе что-нибудь более печальное. Голодаем уже по-настоящему. Пайки растягиваем на 4 дня, а в остальные не едим буквально ничего.

2 апреля.

Страстной Четверг. Ни в церковь, ни свечки.

5 апреля.

Пасха. С утра не было ни крошки хлеба и вообще ничего... Мороз около 20 градусов. Служба была... в 10 часов утра. Кое-кто святил "куличи". Что это за жалкое зрелище! И ни одного яйца....

8 апреля.

Вызвали врача. У меня тиф...

28 апреля.

Дали мне отпуск с сохранением пайка. На месяц. Писать еще очень трудно, но я должна записать, чтобы не забыть все, что для меня сделал Коля за время моей болезни...Те мучения голодом, какие мы все перенесли после тифа, не поддаются никакому описанию. Нужно самому пережить что-либо подобное, чтобы понять... Наконец меня выписали. И я дома и не умерла, и получаю свой паек, и с ним (Колей) опять и появилась молодая крапива. Нельзя описать то удовлетворение, какое вы получаете, поев болтушки с крапивой. Сытно и очень вкусно... Все-таки мы зиму выдержали. Может, выдержим и дольше. В городе осталось около двух с половиной тысяч человек. Остальные вымерли.