— Вам кого, молодой человек?

— Я к Арсению Николаевичу.

— Его теперь не будет наверное ещё долго.

Самое главное, второе, она сказала чуть слышно, как будто для себя.

— Как это? Он даже дома не ночевал, что-то случилось?

Смотрю на неё и сердце сжалось от боли и тревоги, по её щекам скатывались слёзы. Хотя она и держалась молодцом, старалась не показывать виду.

— Несчастье случилось с Арсением Николаевичем. Всё произошло вчера на объекте, страшно-то как.

— Что толком произошло? Вы можете объяснить мне?

— Арсений Николаевич работал на высоте, когда оборвался страховочный трос, а дальше всё так ужасно!

— Успокойтесь и расскажите всё что знаете.

— Я и говорю, трос оборвался страховочный, он полетел вниз. Хорошо что трос зацепился за перила балкона, но от резкого удара Арсений Николаевич получил травму спины. У него перелом, понимаешь? Ночью сделали операцию, не знаю что будет теперь с нами.

— В какой он больнице?

Наверное я не говорил, а кричал, это было понятно по лицу женщины, которая и рассказала мне эту ужасную новость. Я даже не помню как я добрался по указанному адресу, где-то бежал, где-то ехал. Торопился так, что даже не чувствовал усталости. Хоть бы всё было хорошо! Об одном прошу тебя, Боже, сохрани ему жизнь!

========== эпизод 30 ==========

Арсений*

День выдался тяжёлым, даже утро не удалось. Конечно дома всё было отлично, но на работе полная неразбериха. Конечно отложить заказ невозможно, это принцип нашей работы, кровь из носа, но ты обязан выполнить обещанное. С Павлом уложили всё снаряжение в мою машину, даже в этот раз Володя помогал. Меня это вообще удивило, что это с ним такое творится? Тогда я конечно не придал этому значения, уже на объекте разложили всё и приготовились к работе. Сначала закрепили тросы Павла, затем принялись за мои тросы. На одном из страховочных шнуров заметил повреждение. Но как говорится понадеялся, что Володя провёл осмотр и нам нечего волноваться. Павел опустился на девятый этаж, нам предстоит тяжёлая работа. Разделились с ним по подъездам и каждый выполнял свою работу. Пару часов работы и тридцать минут перерыва. Скажу вам не так-то и легко сидеть в люльке и работать перфоратором, расшивая стыки панелей, чтобы затем утеплить и закрыть всё пеной. Спустились вниз, пока Павел собирал инструменты, я съездил и купил нам немного перекусить. Вернулся, когда Павел сидел на скамье возле подъезда, затягиваясь и выдыхая клубы дыма.

— Не курил бы, Паша, зачем тебе эта погань?

— Арсений Николаевич, сам знаю, но привычка пагубная, избавиться не могу.

— На вон, лучше кефиру попей, очисти свои лёгкие.

Небольшой перерыв и опять на высоту, как же классно на высоте! Когда смотришь вниз на прохожих, какими кажутся люди маленькими, как муравьи. Почему-то подумал о Лёве, мой парень, как он там сейчас? Сам себе улыбаюсь, я рад, что наконец-то в нашей жизни всё складывается. Да и Лев старается, мне ли не ценить это. От моих мыслей отвлёк меня Паша.

— Арсений Николаевич, у вас есть ещё жгуты? Не рассчитал немного, не хватило до перерыва.

— Есть конечно, Паша, вот, держи.

Раскачался, чтобы отдать жгут Павлу, уже протянул ему руку, как что-то затрещало, похоже, что нить троса лопнула. Мы оба посмотрели наверх, Павел посмотрел на меня испуганными глазами.

— Арсений Николаевич, руку, протяни мне свою руку, быстрей!

Но было поздно, нить рвалась, первая, вторая, третья, только и видел, как нити отскакивают и угроза падения всё ближе. Успел посмотреть на Павла, на его вытянутую руку и страх в его глазах. И…резкое падение вниз. Лёва, вот о чём я думал в последний момент, как жаль, что я так и не смог ему дать всё то, что хотелось. Прости! Мысленно я простился с ним. Пролетел четыре этажа, резкий удар и страшная боль.

Полная темнота, всё стало по-другому, когда открыл свои глаза. Кругом всё белое, да и люди возле меня были в белом, поначалу даже не понял, где я. Подумалось, что я в аду, смешно конечно. В моём ли положении смеяться, но мне действительно было смешно. Разве в аду ходят в белом? А если я в раю? Да быть этого не может, с моими-то прегрешениями.

— Как вы себя чувствуете? Пошевелите пальцами.

— Но я их не чувствую.

— Так и думал, а жаль.

— Доктор, что со мной? Скажите правду, я всё равно всё узнаю.

— Простите, мне очень жаль, мы сделали всё возможное.

— Я ничего не понимаю, что со мной?

— Ваше падение, вы так сильно повредили себе позвоночник. Удивительно то, что вы вообще живы остались. Пролететь такое большое расстояние, значит бог вас любит.

— Какой ужас, я калека! Лучше бы я сразу умер, зачем так со мной?!

— Вы ничего не понимаете пока, вам дан шанс жить, пусть и в таком качестве, разве на этом жизнь заканчивается?

— Для меня она уже закончилась.

От боли слёзы покатились по моим щекам. Нет, мне не больно, я совсем ничего не чувствую. Больно от того, что таким увидет меня Лёва, пережить такое невозможно. Сердце защемило, стало больно дышать. Я задыхаюсь, больше не могу дышать свободно, корчусь от боли. Стон и плач срываются в моих губ.

— Дарья, сделайте ему успокоительный укольчик, пусть отдохнёт немного. Сейчас ему ужасно тяжело принять правду.

— Зачем? Зачем? Помогите избавиться от боли, вы не понимаете на что меня обрекаете, на какую боль.

— Тише, тише, красавчик, поспи немного, сейчас тебе тяжело, я всё понимаю.

Укол, в глазах всё поплыло, нахнынуло полное равнодушие, мне стало на всё плевать. Просыпаюсь, когда чувствую как моим рукам тепло. Может всё это мне приснилось? Боюсь открыть свои глаза, а вдруг всё это правда? Ну кто же так нежно касается моих рук, я знаю эти тёплые губы, их прикосновение. Я не ошибся, открыв свои глаза, я увидел возле себя Льва. Он сидел рядом, прижав к своим губам мою руку.

— Малыш!

— Арти, милый, ну наконец-то.

— Прости, Лёва, прости за всё.

— Что ты милый, ну что с тобой?

— Прости, что не смог сделать тебя счастливым.

— Да я и сейчас счастливый, по-настоящему, Арти. Только рядом с тобой я почувствовал себя настоящим парнем, таким желанным и любимым.

Не могу скрыть свои слёзы, никогда бы не подумал, что разревусь при Льве. Слабак, но иначе не получается.

— Всё уже позади, Арти, вот увидишь, у нас всё будет по-настоящему, как мы мечтали вдвоём.

— Мальчик мой, какой же ты хороший! Но не нужно меня утешать, доктор уже рассказал, что меня ждёт впереди.

— А я вчера мясо по-французски приготовил и пирог с клубникой, Лорд хвалил меня, сказал, что отпад как вкусно. Просил ещё, мол Арти ничего не узнает, но я ему отказал. За что он меня жмотом обозвал.

— Лёва, ты меня не слышишь? Всё кончено, не приходи ко мне больше. Не причиняй нам обоим боль.

Последнее слово я проглотил, Лёва пальцем прижал мои губы, не дав сказать слово.

— Не говори ничего, ты делаешь мне больно. Я знаю к чему всё это. Но как быть с тем, что я тебя люблю так сильно?

Хотел немного повернуться, чтобы своими руками коснуться Льва. Острая боль в позвоночнике и я закричал. Крик был таким громким, что тут же прибежала медсестра.

— Что с вами, вам больно?

Лёва подскочил сначала, потом опять сел рядом, прижав мою руку к своим губам.

— Пусть он уйдёт, мне больно, мне очень больно.

— Арти, не нужно так со мной, мне же тоже больно.

— Молодой человек, не нужно сейчас спорить, дайте ему прийти в себя. Сейчас ему очень тяжело, узнать такой диагноз, не каждый выдержит.

— Но…

— Поверьте, завтра будет всё намного лучше. Да, и надо бы родственникам сообщить, где его родители?

— Я позвоню, позвоню его маме.

— Постарайтесь её подготовить для начала.

Мне опять вкололи лекарство, боль уходит, веки тяжелеют и я опять проваливаюсь в сон. Пусть так, не хочу никого видеть, просто уснуть и больше не просыпаться. Никогда бы не подумал, что за такой короткий отрезок при падении, возможно увидеть всю свою жизнь. Моё детство, как я заглядывался на своего друга, восхищаясь им. Как красиво он сложен, затем учёбу в школе, как сам влюблял себя в соседку по парте, но злился, что ничего не получается. Как служил в армии, потом дом, как мама целовала меня, так нежно, словно это было только вчера. Первое прикосновение ко Льву, как сердце вырывалось наружу от счастья и новая боль. Боль, которую нельзя выдержать, боль прикованности и смерти.