Марк затих, отстранился от меня и посмотрел в мои глаза. Пальцем касаюсь его лица, убирая слёзы с его щёк.

— Не нужно больше слёз. Я никому, слышишь? Никому не позволю тебя обидеть.

— Глеб, но ты, наверное, ничего не знаешь.

— Всё я знаю, знаю, что ты из лучших побуждений уехал, что мой отец повёл себя по-свински, что это именно он приложил к этому свою руку. Это я виноват, что слепо верил своему отцу, не думая, что он причинит тебе боль. Прости меня, Марк.

— Глеб, но я не хотел, чтобы из-за меня вы с отцом враждовали, мне лучше снова исчезнуть. Не хочу быть причиной ссоры сына и отца.

— Нет, теперь я никуда больше тебя не отпущу.

— Глеб, ты что, меня на цепь посадишь?

— Надо будет— посажу. Марк, просто запомни одно: я не могу без тебя, мне больно, когда тебя нет со мной рядом. Ты же сам меня вернул к жизни, так не бросай меня больше. Зачем тогда всё это было нужно?

— Глеб, я не знаю, порой я не нахожу ответа в этой жизни, всё так сложно стало.

— Всё просто —я люблю тебя как прежде. Даже не так, я люблю тебя ещё больше и неважно сколько трудностей у нас будет. Важно то, что мы снова вместе, и мы всё сможем преодолеть.

Марк смотрел в мои глаза, коснулся рукой своего лица, вытирая глаза. Улыбнулся и опять обнял меня, крепко так обнял, что тепло ровно разлилось по моему телу, а на сердце наконец-то стало так тихо и хорошо. Мы стояли так вдвоём, было слышно, как лёд бьётся о бетон, рассыпаясь на сотни кристаллов, затем падал вниз и уходил дальше с бурной водой.

— Глеб, я каждый день, каждый час думал о тебе. Я так люблю тебя, что сам был уже давно мёртвым, я не жил без тебя, в моей душе не было тепла.

— Я знаю, мой мышонок, всё я знаю и чувствую.

— Ну как же нам быть теперь?

— Нам? Просто, всё довольно просто, будем жить и радоваться, что мы есть друг у друга, а остальное неважно.

— Простишь меня?

—Не хочу говорить об этом, только давай впредь не делать таких глупостей, а решать всё сообща. А теперь, если ты не против, пойдём домой, к нам домой, Марк.

— Глеб, приготовишь мне ванну с твоим ароматным гелем?

— Приготовлю, мышонок, даже сам тебя искупаю, а потом унесу в нашу спальню, чтобы быть с тобой рядом, слушать как бьётся твоё сердечко, и смотреть в твои глаза. Чтобы затем уснуть с тобой в объятиях, просыпаться утром и видеть твои глаза, твою улыбку.

— А мороженое совсем растаяло, жалко.

— Глупыш ты мой, я потом тебе куплю другое, самое лучшее.

— Нет, оно мне нравится. Потому, что ты меня тогда целовал долго, и тебе тоже нравится вкус карамели.

— Мне нравишься ты, Марк, и всё, что связано с тобой.