– Вовсе нет, сэр. Если бы была опасность, что ураган создаст какие-либо проблемы, рейс бы отменили. Так что все в порядке. Желаю вам приятного полета.

Он кивнул, но, казалось, ее слова не убедили его. Он направился к самолету, катя за собой сумку и неся в руках потрепанный портфель. Элен заметила, что на нем были темно-коричневые замшевые ботинки, что делало его еще более похожим на типичного англичанина. Элен последовала за ним в самолет и удивилась, обнаружив, что он сидит рядом с ней. У нее было место около окна, а у него – возле прохода. Когда она проходила мимо него к своему креслу, он кивнул ей, но не проронил ни слова. Потом он устроился в своем кресле и с благодарностью принял предложенный стюардессой бокал с шампанским. Элен попросила лишь маленькую бутылочку воды. Она не любила пить алкоголь на утренних рейсах, и ей это было не нужно. Но незнакомцу это, казалось, было необходимо, и его нервозность усилилась, когда пассажиров попросили отключить мобильные телефоны, двери закрылись и самолет вырулил на взлетную полосу. Удивительно, но их рейс не задержали в отличие от многих других. Мужчина взглянул на Элен и кивнул.

– Я терпеть не могу летать, особенно на таких больших самолетах, но на все другие рейсы уже не было билетов, – пояснил он.

Элен вежливо улыбнулась ему, прежде чем ответить. Ей было жаль его, поскольку было видно, что он очень обеспокоен.

– Мне кажется, что большие самолеты летят особенно плавно. Говорят, что в них совсем не чувствуется турбулентности, – сказала она, желая подбодрить его.

Но, по-видимому, его это не успокоило. Когда они оторвались от земли, он взглянул в окно, героически стараясь скрыть овладевшую им панику. Самолет поднялся в воздух, и когда стюардесса снова стала обходить пассажиров, он взял еще один бокал шампанского, после чего открыл свой компьютер и сосредоточенно уставился в него. Элен подняла экран, вмонтированный в сиденье, надела наушники и выбрала фильм, который еще не смотрела. На следующие два часа она полностью погрузилась в просмотр фильма, после чего заказала обед. Она заметила, что к тому времени ее сосед уже немного успокоился, и за обедом они с ним даже поболтали несколько минут.

– Вы живете в Нью-Йорке? – спросил он.

Элен улыбнулась ему и покачала головой.

– Нет, в Лондоне.

Он, казалось, был удивлен. По ее акценту он понял, что она американка, да она и выглядела соответственно.

– Я лечу в Нью-Йорк по делу, – сообщил он. – И у меня есть две дочери, которые там живут.

Элен кивнула, решив, что он, должно быть, разведен, но никак это не прокомментировала. Они проговорили еще несколько минут, а когда их подносы убрали, Элен решила немного поспать. Она проспала два часа, и ее разбудило объявление по внутренней связи. Она почувствовала, что самолет немного трясет. Ее сосед не спал и выглядел испуганным.

– Мы проходим зону турбулентности, – объяснил первый пилот по радио. – Мне очень жаль. Ветер на восточном побережье вызывает болтанку. Через полчаса мы должны выйти из этой зоны.

Элен заметила, что сидящий рядом с ней мужчина выглядит чрезвычайно встревоженным. Она закрыла глаза, намереваясь поспать еще немного. Турбулентность укачала ее, но через полчаса, когда болтанка усилилась, она проснулась. К этому времени ее сосед был почти в панике, и она сочувственно взглянула на него.

– Вы в порядке? – не удержавшись, спросила, наконец, Элен, выпрямляясь в кресле.

Она проспала достаточно долго, и теперь они были уже примерно в часе лета от Нью-Йорка. Элен прикинула, что они, должно быть, находятся над Бостоном.

Мужчина немного помедлил, прежде чем ответить, потом кивнул.

– Да. Я ненавижу летать, особенно так, как сейчас. Должно быть, это из-за урагана. Не понимаю, почему они сказали, что нас это не затронет.

– Турбулентность обычно не опасна, просто неприятна.

Самолет трясся и раскачивался, и было очевидно, что снаружи бушует сильный ветер. К тому же шел дождь. А спустя несколько минут первый пилот сделал еще одно объявление:

– Похоже, в Нью-Йорке бушует сильная гроза. В аэропорту сложились неблагоприятные погодные условия. Нам только что дали указание приземлиться в Бостоне.

– Вот дерьмо, – сказал сосед Элен, и на лбу у него выступили капельки пота.

Элен тоже была раздосадована. У нее не было никакого желания заночевать в Бостоне вместо того, чтобы спокойно приземлиться в Нью-Йорке. Первый пилот сообщил им, что все в порядке, им не грозит никакая опасность, просто они хотят избежать жесткой посадки в аэропорту Кеннеди[4].

– Всякий раз, когда я сажусь в самолет, я думаю, что погибну, – сказал мужчина, обращаясь к Элен. – И все стало намного хуже после моего развода год назад. Хотите взглянуть на фотографии моих дочерей?

Элен кивнула, надеясь, что это отвлечет его. Ее несколько нервировало то, что ее сосед был так напуган. Он промокнул лоб салфеткой, а потом достал мобильный телефон и стал показывать ей многочисленные фотографии двух прелестных девчушек. Одна из них была очень похожа на него, у нее были такие же темные волосы и глаза. У ее сестры волосы были светлые, а глаза – голубые, и она, должно быть, походила на его бывшую жену.

– Кстати, меня зовут Чарльз Вильямс. Простите, что я так невыносим в полете. На самом деле на твердой земле я вполне нормальный, – сказал он с кривой усмешкой, и Элен рассмеялась.

– Я Элен Вартон, – отозвалась она, пожимая его руку.

Самолет начал медленно, раскачиваясь, снижаться, подлетая к аэропорту в Бостоне, но спустя пять минут изменил направление, и пилот опять заговорил по внутренней связи:

– Прошу прощения, что снова меняю ваши планы, друзья. В конце концов, нас решили направить в аэропорт Кеннеди, так что сегодня вечером вы прибудете к месту назначения. Нас ждет небольшая болтанка, но все будет в порядке.

– Должно быть, это из-за урагана, – пробормотал Чарльз Вильямс, обращаясь к Элен. – Надеюсь, что он не настолько чудовищный, как тот, что случился пять лет назад.

Он был в панике.

– На самом деле ураганы здесь – вполне обычное явление в это время года. Исключая «Сэнди», они абсолютно не опасны. Этот, скорее всего, превратится в обычную летнюю грозу.

– И все же мне это не нравится, – решительно сказал Чарльз.

– Мы приземлимся примерно через сорок минут, – успокаивающим тоном заверила его Элен.

И после этого Чарльз героически стал поддерживать разговор, словно хотел отвлечься от мысли, что они разобьются при посадке, если не раньше.

– Моя жена ушла от меня к другому мужчине, – внезапно объявил он через несколько минут. – Она хотела стать актрисой и одно время работала моделью. Он фотограф. Сейчас они живут в Нью-Йорке, вместе с моими дочерьми. Полагаю, со временем они поженятся.

Было ясно, что это тоже очень его беспокоит.

– Вам, должно быть, нелегко находиться в такой дали от ваших детей.

Он кивнул, а потом спросил Элен:

– У вас есть дети?

– Нет, – тихо ответила Элен, стараясь подавить чувство неполноценности, которое всегда возникало у нее, когда ее спрашивали о детях.

Она обратила внимание на то, что болтанка усилилась, и он тоже это заметил.

– Чем вы занимаетесь?

Казалось, он делал отчаянную попытку сконцентрироваться на их беседе.

– Я дизайнер интерьеров. А мой муж – адвокат.

– А я – инвестиционный банкир, – сказал Чарльз.

Они услышали звук выпускаемых шасси, а спустя мгновение пилот отдал приказ команде занять свои места из-за турбулентности, которая к тому моменту сделалась весьма неприятной.

– У меня дела в Нью-Йорке, и я надеюсь в этот уик-энд увидеться со своими детьми, если они не слишком заняты. – Он сказал это с грустью, но, по крайней мере, эти мысли отвлекали его от автокатастроф. – Вам страшно? – прошептал он.

– Нет, я в порядке. Я не люблю, когда меня так трясет, но мы приземлимся уже через несколько минут.

– Если сначала не разобьемся, – с несчастным видом пробормотал Чарльз. – Нам не следовало лететь в такой ураган. Но, по крайней мере, я буду с моими детьми. А вы летите по делу?