Я в ответ выдал дамам комплименты по поводу их внешности и одежды. Ольга и Виола оделись очень красиво, хоть сейчас на прием в посольство! Но вожатая и о работе не забывала.
—Мику придет? И еще – отнесите таблетки дедушке Ивану. Спасибо, Семен!
—Ольга, Виола, вы просто шикарны! – раздался голос. – Славяна, и ты!
Это Толик – сегодня он никуда не уехал, и расселся в гамаке рядом со щитом и какими-то индикаторами. И на сцене выступления посмотрит, и работу «франкенштейна» проверит. Когда будет новый, неизвестно – может, завтра, может, на следующую смену.
—Я схожу, надеюсь, никто тебя не украдет, – я улыбнулся Слави.
—Нет, пошли вместе! – ответила она.
—А его привести сюда?
—Пусть приходит, – ответила Ольга Дмитриевна. – Сидит в своей будке.
И мы так же, за ручку поспешили в сторону лодочной станции, получив таблетки ловастатина /5/ в блистере. «Прямо с языка снял!» – сказала Славя.
—Врастаем друг в друга. А Дмитрий куда делся? – спросил я.
—Ушел Леночку искать. – улыбнулась Славя ангельской улыбкой и сверкнула бездонными глазами, а рукой потерла косу. Я же продолжал вести ее за руку и любоваться. Ангел! Милый ангел с косами пшеничного цвета. Моя. Она всем помогает, она спасла меня. И я буду помогать и спасать ее. А ведь сегодня чуть без нее не остался, моего Солнышка. И еще в 4й день, когда я сам чуть не стал инвалидом. Что тогда произошло? Кто был там, с Юлей? Эх, ладно!
—О чем думаешь, Сема? Такая ночь! – ответила Славя. Мы уже близко.
—Да, вспомнил, как чуть не травмировался. И как чуть тебя не потерял.
—Все позади, когда Любовь, – Славя снова улыбнулась, а ее рука сжала мою. – Спасибо тебе.
—Спасибо нам, Славушка! – улыбнулся я.
А дед Иван попался навстречу! Похоже, он не просто сидит у себя, заглядывая 3 раза в день на камбуз, а ходит на прогулки. Идет не спеша, осматривается. Да никто тут тебя не украдет, дедушка!
—Вы здесь? Меня ищете? – спросил дед.
—Вот, Виола просила передать! – ответил я и протянул таблетки.
—Спасибо, пионеры. Славя, ты такая нарядная. Спасибо…
—Семен. Как себя чувствуете, дед Иван?
—Дождь скоро будет, сосуды уже ноют. Эх, сначала ранение, когда наш 142й отдельный батальон оборонялся от немцев, потом в боях за Констанцу.
—Ничего, выпьете, и вам полегчает, – ответила Славя. – Все будет хорошо.
—Спасибо. Славя, вашего молодого человека вводите в курс дела?
—А вы в медпункт или на дискотеку?
—Я пойду, посмотрю, что вы там придумали. Не все ж сидеть в окружении книг, – ответил дед Иван и пошел. Мы – по сторонам.
—А что с вами? – спросил я. – Сердце?
—Лучше бы вам никогда не знать такие слова, как «ишемия» и «шунтирование».
—Вам делали? – спросил я.
—Да. Ездил в прошлом году к однополчанину в Елгаву, думали, пройдемся по старой Риге, съездим в Лиепаю, где служат его внуки. А мотор как засбоил, пришлось докторам сдаваться. Подлатали в Риге мои сосуды, мотор настроили, вылечили, вернулся я сюда здоровенький. А потом еще и путевочку в Золотые Пески, где когда-то наш батальон стоял, выписали.
Я глянул на Славю – у нее от слов о Риге и Латвии дернулись глаза. Непроизвольно, но было видно, что она в шоке. Да, и она тоже с моего времени, где ненависть к русским стала в Латвии национальной идеей. Сколько СССР вбухал в развитие этой республики, настроил там предприятий – а потом к власти пришла местная интеллигенция, обвинила во всех своих комплексах и обидах русских, гордо отвалилась от СССР и пошла, задрав штаны, в Европу, думая, что на них посыпется золотой дождь. Только свою гордую независимость они снова потеряли вместе с промышленностью и социальными благами. Сохранились только Юрмала как очаг культурной жизни, и шпроты. И ведь осталось всего лишь 3 года…. Так ведь у нынешних латвийских политиканов хватило борзости еще и «компенсации» требовать!
—Семен, ты где? – спросила Славя. Мы снова на площади. – А как там, в Болгарии?
—Отдых? Хорошо! Пляжи. Вода теплая. Подарки внукам привез. Много туристов, югославы те же. Всегда хотел на них посмотреть, когда мы в 1945м обороняли побережье от десантов и шпионов, слышали, как они партизанили, как фрицы и их пособники их убивали тысячами, но так и не сломили. Мне повезло, пообщался с потомками, как же я много не знаю.
—Дедушка, все познать невозможно, можно лишь стремиться, – ответила Славя. – Я каждый день открываю что-то новое.
—Природа, Славяна, это как бесконечная книга, – ответил дед Иван. – Сколько ни живу, всегда что-то узнаешь, что-то раскрываешь.
Вот поворот к сцене. Тут несколько человек с младшего отряда, и Ульяна.
—Тишка! Тишка! – сказала она.
Какой-то кот сразу вылез из кустов, сказал, что «мяу», покормите. Но речь не о нем – в нашу сторону шествовали Дмитрий под ручку с Леной!
—Красивая! Мы ей вместе платье подбирали, – заметила Славя.
Лена надела черное платье с вышитым красным сердцем и юбкой до колен, расшитой по краям белым кружевом, а на макушке красовался лиловый бант под цвет волос. На ногах – черные чулки. Дмитрий ограничился только своим пиджаком от Армани, шел к нам, и все внимание устремил на свою королеву.
—Они так счастливы, – шепнула мне Славя на ушко.
Последней подошла Мику в коротком черном платье с пышной юбочкой, тоже в черных чулках (белые чулки принципиально носит только Славушка) и с галстуком под цвет ее длинных аквамариновых кос. За ней – Алиса и Ульяна.
—Уля, будет у тебя еще конкурс. Или тебе титула «мисс спорт» мало?
—Да кто за меня проголосует? Мне опять в Вилючинск ехать.
Все в сборе. На сцене Юля, что сменила пионерский наряд на вечернее платье вишневого цвета, и наша неподражаемая медсестра, что открыла вечер. Томным голосом она объявила праздник открытым, сказала, что бал стал для нее сюрпризом, после чего пожелала всем успехов. Зрителей, кстати, было немного. Весь наш 1 отряд и чуть-чуть людей с 2го и 3го, включая Оксану и еще какую-то девочку с раскрашенными в красный волосами.
Первым делом запустили музыку – уже знакомая нам Мирей Матье и ее Siempre Amor! Снова эта знакомая уже песня, да еще усиленная колонками.
—О чем поет? О любви? Так красиво, – промурлыкала Славя.
Si te escondes detrás de tu puerta
Si te aferras a la soledad
Dejará de dar fruto tu huerta
Aun lo sea que tu voluntad
Cada nueva primavera
Que regala su color
Existe por amor
—Новая весна… ее краски… существуют для любви! Примерно так! – шепнул я.
—Да, – кивнула Славя. А в ответ еще и щелчок и вспышка. А Мирей Матье продолжала:
Y no vemos/ que tenemos
En el fondo de todas las cosas,SIEMPRE AMOR
Народ захлопал. А вот и Ярослав с фотоаппаратом, и Юля, что смотрит через его локоть на дисплей. Похоже, он словил удачный кадр.
—Что, пленка бесконечная? – раздался голос. Пока со сцены Толик объявил о начале бала, Я и Славя снова увидели перепалку Ярика с Женей. Женя была в голубом закрытом платье до колен, с красной бахромой и с красным бантом на шее.
—Совсем как Амели. – заметил я.
—Что, Ярослав, – к ним подошла Юля. – Какая невеста рядом!
—Хотя, вы уже как супруги со стажем ругаетесь, – ехидно заметила Ольга Дмитриевна. – Семейные сцены – на потом!
—Я лучше съем перед ЗАГСом свой паспорт, – ответил Ярик.
—Только попробуй, я тебе лично 2 пальца в рот суну, – ответила подошедшая Алиса.
Женя с Юлей отошли, а Алиса не унималась.
—Юля, а ты чего не участвуешь? Струсила? Боишься проиграть?
—Алиса, – Юля в ответ улыбнулась, – Я боюсь победить, вы ж потом будете ругаться, что я все призы забрала. Вот я в стороне. Орешков из запасов не хочешь?
—Юля, Юля…
—Отстань, тебе на сцену сейчас выходить, – ответила Женя.
—Юля, а ты копию паспорта Ярослава видела? Что у него на 14й странице?
—Ярик, отстань от Жени, нам сейчас на сцену, – ответил Электроник. – Семен!
—НА СЦЕНУ ПРИГЛАЩАЮТСЯ СОЗДАТЕЛИ КОШАЧЬЕГО РОБОТА! – объявил Толик. – Буквально за смену под руководством пионера-инструктора Александра (Шурика) Трофимова и пионера Сергея Сыроежкина был создан робот!
