—Семен, о чем задумался? – спросила Славя, положив голову мне на плечо и обняв косой за шею, а рукой поглаживая перебравшуюся к ней на колени кошку.
—Вот, смотрю, книжки. Как в библиотеке. Интересно, такие можно сейчас найти в продаже? Вижу уже, что редкие.
—А это что за книжка? – Славя показала на лежащий недалеко на полке небольшого размера труд. – Можно, глянем, дедушка Иван?
—Конечно, – ответил дед. – Извините, пожалуйста, я не помешал вашему уединению? Славяна, как я тебя понимаю, вся в делах, словно пчела. Вот, держите!
Дед улыбнулся и протянул нам «Карманный справочник туриста».
Толстенький, страниц на 150-200. Я потянулся смотреть выходные данные. Автор-составитель Ю.А. Штюрмер. 2 издание, 1982 год. Уже порядочно зачитана, кое-где торчат закладки. Какая-то бумажка, такой же красивый почерк. А ведь был когда-то в школах предмет такой – «чистописание», где ставили каллиграфию, и чернильницы были, и перья.
—Интересная книжка, – заметила Славя, перебирая страницы, а смотритель куда-то ушел. Коты же остались. Кошка мурлыкала со Славиных колен, а кот залез на какую-то бочку напротив и глядел оттуда зелеными глазищами. Время меняется, а эти пушистики, похоже, нет. Они все так же охотят или не охотят мышей, крыс, птиц, рыбку, колбасу, мяско, или просто клянчут поесть, мяукают, мурлыкают. Кто-то в этом райском уголке с удовольствием идет общаться и лечить, кто-то прячется и строит из себя «сильного и независимого», пока не познакомится со злым дядькой Голодом.
До ужина еще есть время, и есть время отдохнуть. Славя отпрокинула голову мне на плечо и задремала, и я тоже. Глаза закрылись сами собой под прохладный ветерок с реки и спокойное дыхание моей девушки.
Я открыл глаза, когда рядом встал дед Иван.
—Проснитесь, скоро ужин, – сказал дед, довольно улыбнувшись. – Я уже дров в баньку нарубил, скоро на камбуз пойду.
Славя тоже медленно открыла глаза, потянулась. Проснулась.
—Пора вставать, ужин! – напомнил дед Иван. – Славяночка, все в делах, делах, правильно, надо отдохнуть. Какие же вы красивые, вам еще жить и жить…
Мы встали. Как не хотелось покидать лодочную станцию и улыбающегося дедушку, но надо! Мы поспешили в столовую. Народ тоже шел. Славя успела выстроить пионеров, и все пошли.
—Сколько упустила! – сказала Славя.
—Зато мы посидели хорошо у дедушки Ивана, – ответил я. – Уважили старика.
—Но мы ничем ему не помогли, хотя… – ответила Славя.
—Мы помогли ему уже тем, что просто посетили его обитель. Ты видела, как он был счастлив, что мы к нему заглянули, посидели у него на диване. Порой для помощи достаточно только нашего присутствия.
—Мне тоже казалось, что дед Иван одинок, – ответила Славя. – Хотя у него всегда есть народ с младших отрядов. Он даже проводил высадку десанта.
—Не каждый день проводит, Славечка. Обычно сидит один.
Вот площадь и столовая. Она пока закрыта, а там собрание. Толик, Родион, Кулаков, пара пионеров и Ярик. Со стороны крыльца – 3 кошачьих, что слушают, вставляют свои реплики и ждут, когда на них обратят внимание и дадут угощение. И еще веселая Ульянка. Она подошла, послушала-послушала. И осталась дальше – все ж интересно!
—Анатолий, там пробки! Затор стоит на километры, чтобы в Западный Берлин попасть! И в самом Западном Берлине то же самое. Машины, машины… Еще и двухэтажные автобусы, один старый, другой новый. Я-то думал, они только в Лондоне.
—Прокатился? – спросил Ярослав.
—Куда там, увы, папа сказал, что некогда, хотя сам, говорит, катался.
—А это правда, что там колбасы 100 видов? – спросил Родион. – Мы тут обычной порой не видим.
—Правда. Говорят, часть нитратная. Продается в «Европа-Центре», – ответил пионер. – Но, в целом, там все очень хорошее.
—А немцы живут, наверное, загнивают… – ответил Родион. Толик молчал. – Пожил бы я там где-нибудь в квартале. А музыку там какую слушают?
—Хорошо живут. Панкслушают. Die tödliche Doris. Но… – пионер вздохнул. – Концерты проходят в заброшенных домах в Кройцберге, куда даже полиция лишний раз не лезет. Там наркоманы, криминал, говорят, какое-то неизлечимое заболевание.
—ЗАБРОШЕННЫХ ДОМАХ? – удивился Кулаков.
—Ты шутишь? – спросил Родион.
—Не шутит, – ответил Толик. – Но дадим слово Игорю.
Игорь рассказал, что какие-то дома в Западном Берлине пришли в негодность, на ремонт или снос то ли денег у Сената Берлина нет, то ли еще что-то. Дома заселяет всякая молодежь, асоциальные элементы и лица БОМЖ, как говорит его старший брат из МВД. Район, как говорит его отец, жутко криминальный. Они, когда возвращались в Москву из Бонна, проезжали там очень быстро.
—Толик, а вы тоже в Берлине были? Когда?
—В прошлом и позапрошлом году, – ответил завхоз. – Вообще, был на заводе Robotron, ксерокс оттуда привезли. И еще по мелочи, готовили «Совенок» к приезду венгерской делегации. Только в Восточном. Там полно наших войск, ГСВГ. Если капиталисты будут нагнетать, наши танки за пару дней встанут у Ла-Манша.
—Пока саперы переправу не наведут, – улыбнулся Кулаков. – А «Стену»…
—Видел. Нас автобус местный завез на какую-то тихую улочку. Там их немецкие «Трабанты» стоят, «Вартбурги», наши «Жигули». А в конце улицы – глухая стена, за которой видно Западный Берлин, – ответил Толик.
—А как Вы туда попали? По путевке или по работе? – спросил пионер.
—Твои родители, наверное, по работе. Я тоже. У нас тут с венграми «дружба народов», – ответил Толик. – Готовились. Ремонт в домиках.
—А вы все починили? – спросила Славя.
—Все, все, – ответил Толик. – Кроме гостевого, там сгорела часть проводки.
—Так что с пробками-то? – спросил Родион. – Говоришь, в капиталистической Германии и Западном Берлине?
—Да. Можно долго стоять, – ответил пионер.
—При чем тут Западный Берлин? – спросил я у Ярика.
—Семен, ты чего, забыл, что Берлинская стена еще стоит!
—Да, – улыбнулась Славя. – Берлин разделен на 2 части, восточную и западную.
—Совсем забыл! – ответил я. Я стоял рядом со Славей, почти вплотную, видел, как вздымается грудь под рубашкой, ее эмоции на милом лице, сияние голубых глаз, ощущал запах трав от ее красивых длинных кос. Словно рядом со мной был не человек, а ангелочек. Вот и вылетело из головы, какой в этой реальности год!
Толик и Родион вернулись к теме автомобильных пробок. Толик говорил, что до города пока что пробки не добрались. Разве что, бывает, если кто-то врежется. Пока ГАИ приедет, пока оформит, ждут. Родион в ответ поведал, что он на своем «Днепре» или на «Иже» рвет в обход огородами или через степь, и даже ГАИ за ним не угонится.
—Доездишься так, отберут права и посадят на 15 суток, – ответил Толик.
Мне вспомнился фильм «Такси», где герой Сами Насери на подобное предупреждение отшутился, что прав у него все равно нет. Но тут СССР, тут все серьезно. Эх, ребята, у вас тут у города «пробки». Пройдет еще годков 20, и пробки, о которых вы тут сожалеете, сначала охватят Москву, а сейчас в моем Новосибирске, например, в Академгородке или на севере, на выезде в центр, где химический завод, можно застрять. В Иркутске пробки, во Владивостоке, отец говорил, порой стоит весь центр на Столетии.
—Игорь, а чего грустишь? – спросила Славя у пионера. – Ульяна обыграла? Ярослав, почему не поможешь товарищу?
—Славя, отец звонил, – вздохнул Игорь. – Ему рассказали про мои травмы. А он запретил мне играть в футбол, то есть, сказал, что в спортивную школу не отдаст.
—А куда он тебя прочит? – спросил Толик. – Он у тебя партийный чин?
—Дипломат. По его стопам. В ЛГУ на иностранный язык. А я сомневаюсь между спортом и образованием.
—Спорт не повредит, наоборот, будешь здоровый, – ответила Славя.
—Знаешь, а родитель прав, – ответил Толик. – Пойдешь ты на футбол, а что дальше, там никто не знает. Или травма, или попадешь не в ту команду, будешь на скамейке запасных. А с дипломом Ленинградского университета, инязом, будешь за границу ездить, в Западный Берлин, Париж, или куда еще тебя направят. В футбол можно играть и так, в том ж вузе, в спортивной команде.
