—Приехали!

Мы вышли. Пели птицы, прожужжал деловитый шмель, ветер колыхал листья, из-за чего казалось, будто где-то рядом море. Старый корпус. Сейчас он не выглядел таким страшным, как ночью. 2 этажа. Треугольный козырек над входом. Лестница на 2й этаж. Он сохранился даже лучше, чем я думал – у него 1й этаж был кирпичный, 2й с требующим ремонта деревянным фасадом. Доски там потрескались, кое-где сгнили. Их бы так и так пришлось бы менять. Сохранился нетронутым фигурный заборчик из металла, пара фонарей освещения. Лампочек нет, только торчат провода. Площадь, вымощенная квадратами из бетона, хотя стебли трав торчали с каждого стыка. Вокруг же был лес, и виднелась река. Но все равно при взгляде на него по коже ползли мурашки. Странное место. Ему еще стоять и стоять, но он заброшен. Почему точно, ведь не из-за вожатой его оставили? Может, была целая цепочка случаев, о которых знают родственники Родиона, и о чем он смутно догадывается. Случилось это в конце 60 – начале 70 годов, в чем там дело, ответить уже некому.

—Мы тут! – Ярослав и Ульяна вышли из-за кустов.

Я помог выйти Славе, Дмитрий и Лена с Электроником встали недалеко.

—Да, ходил. – ответил Сыроежкин. – Но в бункер не лезли.

—Смотрели старорежимные выключатели с медными пластинами на большой ток?

—Да, Семен. Зря ты к нам сразу не пошел. Помог бы с роботом.

—Навряд ли. Я по строительству, чертежам в среде AUTOCAD, а не робототехнике.

Толик открыл багажник, они с Родионом что-то смотрели, наконец, вытащили вставку и какие-то детали.

—Вот это надо будет найти.

—Думаю, оно там есть, – подумал Родион. – В конце концов, в случае войны кабели надо будет соединять, менять вставки.

—Согласен, – ответил Толик. – Они там наверняка должны быть. Ульяна!

—Ульяна, не бегай, – Славя уже наготове, чтобы Ульянка своей беготней не мешала Толику и Родиону обсуждать дела. Дмитрий и глазом не повел, лишь снял пару раз Старый лагерь на телефон, я тоже последовал его примеру.

—А что с ним, вообще? Почему оставили? Аварийное состояние?

Я объяснил, что внутри все заброшено, почему оставлено – неизвестно, но деревянные полы, перекрытия и лестница еще не выработали свой ресурс и даже не сгнили. 1й этаж вовсе каменный. Почему оставили – непонятно.

—Ребята, кто поможет Родиону? – спросил Толик.

—Я, – ответил Ярик.

—Лена? Пойдешь?

—Мы, – ответила Лена.

—Я тоже спущусь, – сказал Электроник.

—Мы пойдем, – переглянувшись со Славей, сказал я.

—Семен, вы и так будете гидами.

—Славя, может, тебе не стоит? – спросил я, когда мы подошли к корпусу.

—Я пойду, мы будем вместе!

—Я за тебя боюсь. Тебе недавно было плохо. Не хочу, чтобы повторилось. Не подвергай себя риску, и еще – надо, чтоб кто-то был наверху. Я ж теперь за тебя отвечаю!

Помещение. Вот и люк.

—Толик, несите ключи, если что, поможете открыть. Заедает, – ответил я. А потом Слави: «Славя, дорогая, карауль тут. Если мы не сможем открыть, то постучим, и надо будет, чтоб Толик попробовал открыть снаружи. По ситуации, сбегать в лагерь за подмогой, чтоб нам не бегать через штреки, мало, какая еще там гадость завелась.

—Ульяна, ты пойдешь? – спросила Славя, когда люк распахнулся.

—Нет, спасибо, – вдруг ответила Ульяна.

Ульяна отказывалась идти! Почему? Наверное, из-за ЧП, что теперь глотает таблетки. Ее дело, сейчас надо идти нам. Так, как этот люк открывается? Со 2й попытки удалось – крышка поднялась.

—Так, на люке не стоять, он закрывается автоматически. – сказал я, и вся делегация нырнула в тоннель. Фонарик был только у Родиона. Слезли.

—Так, проводник впереди, дайте фонарь. Что там?

—У, не фига себе! – заметил Электроник.

—Все другим, – добавил Ярик. – Идем.

—А что с люком? Он? – подала голос Лена.

—Закрывается автоматически на пружине. – ответил я.

Пошли. Ничего сложного. Идти и идти. Родион подобрал пару железок. Электроник сник, Ярик пару раз сделал фото. Лена сделала вид, что ее тут нет, Дмитрий шел последним. «А тут точно пусто?» – спросил он.

—Семен, а вы кого-то тут встречали? – подал голос Родион. – Говорят, что привидений нет, но я этим болтунам с телевизора верю меньше, чем моей бабушке. И моей родне.

—А они что говорили? Что тут призраки ходят?

—Да. То ходят, то исчезают. В войну тут был склад боеприпасов для наступления, часовые боялись тут сторожить. Сигнал от раций исчезал.

—Просто так исчезал?

—Ну, после бомбежки начиналась чертовщина. Фрицы залетали и сюда, несколько раз. Сбросили бомбы для профилактики, потому что тут серьезно готовились, ложные цели, маскировка. Понимаешь?

—Понимаю. Не, не здесь.

Мы, как и тогда, неожиданно уперлись во входную дверь.

—Радиация! – Родиону стало не по себе. – Чернобыль, то, сё…

—Семен, она тут есть? – спросил Дмитрий.

—Если хотите, покажу. На дозиметре. Помогите дверь открыть!

Мы с Дмитрием потянули ручку, и вскоре дверь распахнулась. Дальше темнота.

—А свет? Где тут выключатель? – спросил я.

А мгновением позже что-то заурчало, и свет зажегся! Концевик работает! Теперь завыл вентилятор, подавая влажный свежий воздух. Значит, ФВУ тоже в порядке. Да и что ему тут будет? Вот знакомое помещение, шкафы, пара коек для дежурного караула. После нас тут больше никто, похоже, не заходил. Вроде, на международной арене сейчас не до свары между 2я системами, и на Ближнем Востоке робкая тишина. «Перестройка». «Гласность». «Новое мышление». Горбачев. Сокращение вооружений, уничтожение перспективных ракет средней дальности, которых не было у США и НАТО. А Руст, интересно, уже прилетел? Не помню!

Родион и Электроник принялись рыться в шкафах, искать детали. Ярик сделал несколько снимков, а потом я снял его на смартфон NOKIA. Дмитрий и Лена стояли в углу и контролировали дверь в шахту.

—Это что? – Электроник вытащил дозиметр.

—Дай мне, это армейский дозиметр! – ответил я и включил его. Батарейки до сих пор целы. А что показывает? Норма!

—А откуда знаешь, как им пользоваться? – спросил Родион. – Служил где?

—Мой отец рассказывал, когда работал на ликвидации в ЧАЭС.

—А с ним все в порядке? – спросила Лена.

—Да. Да и в реактор они не лезли, занимались спектрографией. – ответил я.

—Помочь? – спросил Дмитрий. Он осмотрел печатную машинку, старый телевизор, какие-то датчики. Даже щелкнул тумблером.

—Дим, смотри, сейчас ядерную тревогу объявишь, – пошутил Ярослав.

—Нет, это радиостанция, да?

—Да, – ответил Электроник.

Радиостанция ожила и огласила бункер прерывистым жужжанием.

—Поняли уже, вырубай, – ответила Лена. (щелчок)

—А то сейчас наряд дежурный прибежит, – ответил Родион, вытащив пару комплектов заветных деталей. – Или привидения.

—Наряд не прибежит, – ответил я. – Пока разгребут завал, пока обойдут дыру в полу.

—Пока привидений встретят, – ответил Родион.

—Не факт, – ответил я. Были у меня кое-какие мысли, но этому товарищу знать их совершенно не обязательно. Нечего ему тут делать, сейчас, допустим, прокатило, а вот потом? Если опять «повысится активность разлома», как говорила Юля, а еще придет туман? Или если они его каким-то образом активируют?

—Все, пора драпать, – ответил Ярослав.

—Уходим, что-то тревожно. – ответил местный. Кто его знает? Я чувствовал себя нормально, Ярослав, Электроник – тоже. Лена? Сидит на кушетке с обычным видом, осматривает все. Первый раз тут. Я 2й. А вот Родион себя накрутил.

—Хорошо. – ответил я и открыл дверь в Старый лагерь. – Сейчас подвентилируем.

—Да, там воздух спертый, тоннель герметичен, – заметил Дмитрий.

—Наверное, тут условия щадящие. Твердые почвы, да и давление небольшое, – ответил я. – Не перегон «Лесная – площадь Мужества» в Санкт-Петербурге.

—А что там случилось? – спросил Родион.

—Очень сложные условия проходки. Водонасыщенные песчаные, не, плывунные грунты, старое русло Невы. Напор воды в несколько атмосфер. При строительстве в 1974 году произошел выброс песководяной смеси с затоплением тоннелей, 2-3 километра, кажется, – ответил я, вспомнив лекции.