—Семен, а как твои раны…
—Хорошо, сейчас…
На руках – зажило. На ноге – заживает, корочка, нагноения нет.
—Я приступаю…
Ее кожа была очень нежная, и я касался ее, словно шелка. Повезло, неглубоко сидит. Девушка ахнуть не успела, как все было кончено, а порез протерт спиртом.
—Что еще?
—Вот, – она показала другую.
—Понял, сейчас… – спирт и йод. Ничего серьезного.
—Семен…
—Я тут, – я сел рядом, погладил девушку, поцеловал. – Как ты?
—Не знаю. Вроде, полегчало. Все равно, голова болит. Семен, заполни бумагу.
—Погоди, я тебе сейчас давление измерю.
Вскоре я сидел за столом, и под Франсуа Фельдмана, который Слави понравился, заполнил историю болезни, пульс, А/Д. Температуру – градусник показал 37.8!
—Мне холодно, – ответила Славя и слабо улыбнулась. Похоже, ей опять плохо.
—Секунду, секунду! – я вскочил, посмотрел – но, увы, в медпункте одеяла не было! Не, так не пойдет.
—Выключи свет, я засыпаю…
Я вырубил свет, сел за стол, вот телефон. Где тут список номеров? Директор. Бухгалтерия. Виолы нет. Кого набирать? Какая-то «Юля-зам» на цифре 3.
Потом под музыку я слушал гудки, и голос автоответчика.
—Доброго дня! Меня сейчас нет на месте. Оставайтесь на линии, перезвоните позже или оставьте сообщение после сигнала, если я не отвечу в течение 2 минут! Спасибо!
Я так и висел под музыку на телефоне 2 минуты или сколько у нее там, но ответа не последовало, а потом линия отключилась. Ладно, срубаем магнитофон.
—Может, сбегаю, принесу? – спросил я у Слави.
—Может, ты ляжешь со мной? Так будет теплее, – ответила Славя. Ее голос прозвучал нежно и настолько жалобно, что у меня перехватило дыхание.
—Х-Хорошо… А это нормально?
—Значит, нельзя? – вздохнула девушка.
—Не. Не, сейчас, сейчас! – ответил я и, разувшись, лег с ней рядом. Славя прижалась ко мне, положила голову на грудь, обняла.
—Если неудобно, ты скажи.
—Нет, все нормально.
—Как тогда, с лодкой?
Мышцы рук отозвались ноющей болью.
—Нет, все нормально. Малыш, как ты?
—Так лучше, – промурчала она. – Спасибо тебе, мой дорогой! Ты такой
заботливый, внимательный…
—За что?
—За то, что… ты… здесь… – прошептала она и мгновенно уснула. Я и сам начал отрубаться, и какое-то время лежал, считывал ее ровное дыхание, сердечный ритм. Все, кажется, в порядке, да еще кот Виолы, включив мурррчальник, улегся на нас, чтобы лечить.
Я глянул на часы на руке – 22:24. В таком положении мне лежать всю ночь, рука может онеметь. Но ведь рядом – мой любимый человек! Солнце, что своими лучами вытащило меня из бездны, вдохнула в меня жажду жизни. Интересно, что это все же за место такое? Как и почему я тут оказался? Кто меня сюда направил? Шафран? Однозначно нет! Квартира им не обломилась, теперь другого разводит. Родители? Тоже нет. Ответов не было. Какая-то девочка еще в автобусе. Сны. И всё. Но явно не просто так! И что дальше? Я вернусь назад или останусь тут?
Но в этот момент чай закончил действие, и я отрубился вслед за Славей.
…в глаза ударил свет. Я еле-еле проснулся, глянул на часы, уже автоматом. 00:32.
—Семен! – раздался голос.
Посреди медпункта стояла Ольга Дмитриевна.
—Я тебя везде ищу, а ты смылся из леса раньше времени, не пришел ночевать и развращаешь лучшую пионерку!
—Выключите свет, Славя спит!
Но Славя уже проснулась, еле-еле открыла глаза.
—Ольга Дмитриевна! (пауза). Это не то, что вы думаете! Мне весь день
плохо, я, похоже, заболела, вот Семен и привел меня сюда, а потом мне стало холодно.
—Да-да, конечно, заболела, говоришь?
—Да! Вот.
—На столе бумажка, там все написано. – сказал я, поднимаясь.
—Так лечись, а ты – быстро со мной!
Я поднялся и вышел из медпункта, не забыв выключить свет, а Славя, похоже, снова то ли уснула, то ли забылась.
—Ей плохо, я и дежурю, мало ли что…
—Это не твоя забота. Домой! Там поговорим!
Пришлось подчиниться. Опять произошла нелепая ситуация, которую все поймут не так, как было на самом деле. Да и на месте Ольги Дмитриевны я бы подумал точно так же. На лагерь, меж тем, наступила ночь, и я услышал звук мотора, сверкнули фары, да еще кто-то шел в сторону администрации. Ольга Дмитриевна даже не заметила, кто это был.
В домике она продолжила допрос.
—Не хочешь мне ничего объяснить? – вожатая уже немного успокоилась.
—Вам Славя уже все рассказала.
—И ты думаешь, что я поверю?
—Я не заставляю Вас верить, потому что это правда, и оправдываться мне не в чем.
Ольга Дмитриевна сказала:
—Утром решу, что с тобой делать, а пока – спать!
Я лег в кровать и уснул. Неудобно получилось. Очень. А, главное, Славю разбудили. Я снова закрыл глаза, и увидел во сне, что Славя лежит, где была, и улыбается мне.
Комментарий к День шестой. Поход /1/ – “Пионервожатый” и “Костер” (венгр.)
/2/ – Magyar Kommunista Ifjúsági Szövetség (Венгерская коммунистическая молодежная лига)
/3/ – Вперед! (венгр.)
/4/ – Венгерская пионерская ассоциация
/5/ – Буквальный перевод с венгерского “челнок”
/6/ – Его название III управление МВД ВНР https://hu.wikipedia.org/wiki/Bel%C3%BCgyminiszt%C3%A9rium_III._F%C5%91csoportf%C5%91n%C3%B6ks%C3%A9g
/7/ – Та самая pálinka ágyas
/8/ – Давай, сходим вместе, пожалуйста! (японский)
/9/ – Норд-вест-тень-вест
/10/ – С.О.В. – “супер отменное волшебство”. Ж.А.Б.А. – “жутко академическая блестящая аттестация”. Промежуточные государственные экзамены в школе Хогвартс, которые принимала комиссия из Министерства Магии
/11/ – Не стоит волноваться (яп)
/12/ – Успокойся, пожалуйста (яп)
/13/ – Заклинание левитации и отталкивания противника, что он улетает, кувыркаясь в воздухе
/14/ – http://www.rw6ase.narod.ru/00/ml_kp/argo004s02.jpg Магнитофон высшего класса, советский геттобластер
/15/ – Буксирный пароход типа “Усыскин”, спущен на воду в 1934 году. Осенью 1941 года переоборудован в канонерскую лодку с установкой брони, вооружения и принят в состав Волжской Военной Флотилии. Во время Сталинградской битвы эвакуировал население и раненых, перевозил подкрепления и боеприпасы, обычно под обстрелом и авианалетами, а весной-осенью в условиях ледостава и ледохода
/16/ – Советская моторная лодка, массово продаваемая через торговую сеть.
====== День седьмой. Побег. ======
День 7. Побег.
—Вставай уже! – раздался голос Ольги Дмитриевны.
—Сколько времени?
—Достаточно!
Я встал. Тело болело, а голова была тяжелая. На часах светились цифры 7:25.
—Марш умываться!
Я послушно взял умывальные принадлежности и вышел на улицу. Лагерь еще спал. Никого. У администрации красуется вчерашний 426й Москвич. Умывальники. Тут тоже никого. Только природа, только птицы, что уже вовсю летают.
Холодная вода вернула меня в сознание. Сегодня еще состоится разбор полетов, и надо будет убедить вожатую в своей правоте. Или стоять до конца.
А как там Славя? Я сделал крюк до медпункта – он был закрыт, так еще на крыльце красовалась надпись «НЕ БЕСПОКОИТЬ!!!» Кто оставил?
Я вернулся в домик, а там никого не было. Надо было приготовиться к разбору полетов и придумать оправдание. Пока я думал, вошла вожатая.
—Ольга Дмитриевна… Вы понимаете…
—Я, конечно, все понимаю. Молодые организмы. Гормоны. Марш на линейку.
Мы пошли в сторону площади.
—А можно будет зайти к ней?
—Конечно же, нет. Я уже предупредила медсестру, чтобы тебя не пускали. И, вообще, сейчас туда никого не пускают.
—А как она хоть себя чувствует?
—Похоже, действительно заболела.
Вот уже линейка. Самым главным было сообщение, что в душевых ремонт, и помыться не удастся. Рядом со мной оказался Электроник.
—А что вчера было?
—В смысле?
—Ты куда-то пропал. Потом еще, показалось, заорал.
—Голова заболела, вот и ушел. А Ульянка вас там сильно напугала? Это она попалась мне на дороге.
