—Лена, а у тебя все в порядке? – спросил я.
—Да, ничего, – ответила она и углубилась в еду. Славя меж тем убрала руки, вернулась к еде, как и я, и мы ужинали, бросая друг на друга взгляды.
—Славя, а ты где была? Я тебя искал…
—И я тебя искала. – вздохнула Славя, а в ее глазах промелькнули волны. Она сочувствует, похоже, переживает мою душевную боль как свою. – Прости, не нашла. Ты сам где был?
—Славя, не надо. Не беспокойся. Помогал всем.
—Ольга Дмитриевна заставила? – Славя сделала попытку пошутить и сама слабо улыбнулась.
—По своей инициативе, по крайней мере, последние полчаса, – в конце концов, беседа с Мику тоже помощь этой удивительной девушке-музыкантше, и ей в самом деле от этого полегчало. А ты?
—Помогала в прачечной, – ответила Славя.
—Ребята, – с нами справа оказалась «Мисата». – У вас точно все в порядке? Может, сходите к Виоле?
—У нас поход, – ответила Славя.
—А, точно.
—Мы в походе свежим воздухом подышим, – ответил я, вспомнив, что сказала начальница. – Думаю, поможет.
—Да, – ответила Славя.
—Как знаете, ребята. Я бы на месте вожатой вместо похода отправила бы вас спать.
—После жары в домике духота, – ответила Славя.
—Как знаете. Семен, а что это за музыка?
В это время звучала какая-то тихая красивая мелодия, и женский голос, явно азиатский, что-то пел на незнакомом языке. Разве что промелькнуло «Kим Иль Сунг». У нас в стройке были какие-то загорелые ребята с Юго-Восточной Азии, что с придыханием произносили это имя. Китайцы? Корейцы? Кто же это? Ладно, не до него…
—Не пойму. Это какой язык?
—Это корейский, – донеслось до нас объяснение Мику. – Я его не знаю.
—А ты что, в капиталистической Корее не была? – спросил какой-то ушлый пионер.
—Нет. Там японская культура под негласным запретом.
—В самом деле?! – удивился пионер. – Вроде, все в НАТО.
—В самом деле, товарищ, – ответила Мику.
—Игорь, у них там очень сложные взаимоотношения, – пояснила «Мисата» чересчур эрудированному пионеру. – Японцы оккупировали корейцев после революции, и они до сих пор друг друга недолюбливают.
—А мы корейцев освободили в 1945м…
—Да, правильно.
Музыка закончилась, и слово взяла Ольга Дмитриевна.
—Ребята! В честь чудесного спасения нашего друга и товарища Шурика, нашего робототехника, мы приготовили для вас этот торт!
Я снова чуть не заснул, но открыл глаза. Рассмотреть его за спинами других не было возможности. А про нас со Славей, что мы вчера бегали, ни слова.
—Сем, вставай, не то без нас его съедят, – сказала Славя. – У тебя все хорошо?
—Ничего не изменилось, – ответил я, поднялся и подал руку Славе.
—Пойдем, – сказала Лена, и вилка вылетела у нее из рук.
—Лен, ты чего? – спросили мы со Славей.
—Все в порядке, – пробурчала Лена.
Мы подобрались к середине стола, где Ольга Дмитриевна красовалась рядом с произведением кулинарного искусства.
—А теперь… – произнесла Ольга Дмитриевна, но не успела закончить. Ульянка выскочила из-за спин пионеров и вцепилась в торт!
—Что она творит… – бросил я, а недовольную Ульянку принялись оттаскивать. Лена успела пальчиком зачерпнуть и попробовать часть крема, пока народ оттеснил Ульяну подальше от заветной добычи. От шума я закрыл глаза, открыл – шум и гам только усилились, а Ольга Дмитриевна уже устроила той разнос.
—Это переходит все границы! Советова! Я…
—Простите, ничего страшного, – в разговор вмешался Шурик. – Раз торт в мою честь.
—А тебя, – сказала Ольга Дмитриевна Ульяне, – Я сегодня накажу по-настоящему! Сегодня с нами в поход не идешь!
—Да очень надо… – обиженно ответила Ульяна откуда-то из-за спин.
—А сейчас, – заговорила Ольга Дмитриевна. – Мы проведем конкурс, кому достанется самый вкусный кусок торта.
—Вот еще не хватало, – вздохнул я. Эх, поменяться бы местами с Ульяной!
—Вопрос задаст Лена Тихонова! – сказала Ольга Дмитриевна.
Лена вышла к столу и проговорила тихим голосом.
—Итак, вопрос на знание литературы.
—Погромче, погромче!
—Секунду! – Электроник вытащил магнитофон «Арго 004-стерео» с микрофоном. Он отсоединил микрофон и передал поварихе, и свой вопрос Лена задавала пусть так же тихо, но за счет колонок ее голос было слышно просто отлично.
—Скажите, пожалуйста, кому были посвящены строки: «Подруга дней моих суровых, голубка дряхлая моя».
—Семен? – спросила Славя, сверкнув ярким синим огнем.
Мы выпалили почти одновременно:
—Арине Родионовне!
—Няне Пушкина! – добавил я.
—И первый кусок достается Семену, – заметила Ольга Дмитриевна. Ну да, я рявкнул гораздо громче, вспомнив навыки со стройки.
Следующий вопрос задавал Электроник, он касался физики и приборов. Славя хотела что-то сказать, но пока вспомнила ответ, ее уже опередили.
—Пойдем, Солнышко, пойдем, – позвал я Славю.
—Секунду, – ответила она и взяла микрофон.
—А сейчас кусок торта разыграет Славяна!
—Славя, давай, – произнес я. Я смотрел на нее, но не пожирал глазами, а наоборот, мысленно пытался передать ей свою энергию, свое тепло. И что, что устал, но ей важнее!
—Я задаю вопрос по истории, – улыбнулось солнышко. С ее личика вмиг пропало уныние, голубые глаза заблестели, как и раньше. – Скажите, пожалуйста, как звали командующих армиями, что держали оборону Сталинграда.
Я уже сразу начал: «Командарм-62 армии»…
—Семен, ты уже выиграл, – заметила Славя. – Дай другим…
—Ладно…
С 3й попытки пара пионеров с 2 и 3 отряда дали точные ответы: Чуйков, командир 62 армии, и Шумилов, генерал 64 армии. Кто-то еще припомнил операцию «Уран», а Аня сказала про Гордова, командующего Сталинградским фронтом, и про полковника Людникова, командира 138 стрелковой дивизии, в которой воевали ее деды, а бабушка служила санитаркой в полевом госпитале на восточном берегу Волги. Один дед погиб, другой был ранен и вернулся в строй уже под конец разгрома 6 армии фашистов. У кого-то дед служил в Волжской военной флотилии на канонерке «Чапаев», и под огнем фашистов доставлял боеприпасы, подкрепления и вывозил раненых с левого берега.
—Вот, молодцы, как хорошо помнят! – подумал я. А ведь совсем скоро властителями умов станут либеральные реваншисты и политические проститутки, что будут, как помойные псы, гадить на нашу историю и нашу великую Победу, и так до 2000х годов.
—Семен, – Славя показала на столик.
Я и Славя отошли к свободному столику, а я по-прежнему держал кусок.
—На, угощайся! – я от души отрезал ей больше половины.
—Спасибо, любимый, и ты тоже ешь, – ответила Славя. – Развеселишься.
—У меня поднимается настроение, когда я вижу, как улыбаешься ты! Так что наедайся на здоровье! Нам еще в поход идти!
—Семен, не смущай, а то кусок поперек встанет, – ответила Славя, покраснев и смутившись.
—Кушай! В конце концов, рыцарей обычно на подвиги вдохновляли прекрасные дамы. А ты моя прекрасная дама, Славя, и ты меня вдохновляешь, и я хочу, чтоб твоя улыбка никогда не гасла! Если изволишь, покормлю тебя с ложечки!
Славя тихо рассмеялась, но торт доела. Моя очередь. Рядом прошлась кошка, понюхала, но ей торт был не интересен. А вот мне! Очень вкусно! С другой стороны, сам внес вклад в его приготовление.
Торт был съеден, пора готовиться к походу. Народ выходил из столовой, Ульяны уже не было. «И вот зачем?» – спросил я, и ногой что-то зацепил. Остановился.
—Семен? – спросила Славя.
—Что-то… сейчас, подниму.
—Борешься за чистоту, – заметила Славя.
Но это был не мусор, а коробочка с какими-то таблетками, что отправилась мне в карман. Потом разберемся, чьи они и вернем хозяину. Если что, у Виолы таблеток много.
—Пора собираться, – сказала Ольга Дмитриевна. – Через полчаса – построение на площади.
На улице уже стоял закат. Солнце садилось за сосны, освещая их верхушки желтым и багряным цветами. Туман куда-то ушел, опустился на землю, растворился. Снова я встретился с местным «Волан де Мортом». Кто же это? Да, не важно. Но я теперь точно знаю, что под лагерем какая-то аномальная ерунда. То, что там происходит, не поддается порой научному объяснению. Пока что не поддается. Но, похоже, уже ясно, что если нет котов на площади, и из-под земли курится пар, жди проблем. Но сейчас коты на месте. Мы со Славей вчера нарвались на такую активность, как и Шурик. А теперь понятно, зачем там провода и освещение – наверное, стоят датчики. Посмотрел на показания, сопоставил, когда там кто-то мог находиться, вот и ответ. Только толку мне от того, что я это знаю? Я не знаю, как сюда попал, откуда взялся автобус. А еще не понятно, как мне отсюда вернуться. И не просто одному, а с милой девушкой с пшеничными косами? Снова ее нет. И от похода не откажешься – надо было Ульянке подыграть. Голова снова противно заныла, захотелось спать.
