—Освоился? – спросила Славя нежным мелодичным голосом. – Тогда новых свершений тебе!
Славя убежала, а я припаял еще транзистор и пару каких-то элементов. Шурик подключил осциллограф, источник тока – все работало, графики на экране выходили такие, какие он ожидал. Выбрался Ярик с 2мя мотками проводов, где он нашел обрывы.
—Фффух! Семен, ну, что? Тебя припахали? Ну, ты как бульдог! Так рычал…
—Нет, напротив, Славя...
—Ярик, – сказал Электроник. – Семена паять научила. У меня не всегда выходит, а тут сразу весь контроллер.
—Хоть какая-то польза. Вечно такая правильная, по утрам бегает, все успевает, прямо без единой помарки, ну, не может быть!
—Славя – живой человек, – ответил я.
—Сем, да не обращай внимания. Это твое дело. Или, – он нагнулся и шепнул – Любить, так королеву, украсть, так миллион?
Шурик в это время стоял, и за очками у него был вид, который сейчас можно было описать как рука-лицо. Ну, мне Славя нужна больше, чем твои роботы.
—Да, получается. Не знаю, насколько я прав с таким кредо…
—Семен, это не мое дело, просто желаю удачи. Если всё выгорит, получишь награду. Я не буду вмешиваться, за кем бы ты ни пошел – хоть за Славяной, хоть за..., хоть за Унылой. Если сам не попросишь…
—А ты будешь снимать? – Я кивнул и вернулся к работе. Ярику ответ понравился.
—Ты скажи, живой? – скоро снова спросил Ярик, когда ему показалось, что я слишком долго сижу в одной позе, как завис. У него работа была полегче – он смотрел на индикаторную отвертку и отмечал обрывы в проводах.
—Отлично. Вот еще пара элементов.
Шурик посмотрел – пайка была выполнена безукоризненно. Но тут заиграл горн, зовущий на обед. Электронщики отключили свет, и мы всей компанией отправились на обед. По пути нам встретилась Алиса.
—Привет, Рыжик! – ответил я.
—Алис, мое почтение! – ответил Ярик.
—Семен, а что там случилось? Ты живой? Спину не сломал? – спросила Алиса. Такая прямо добрая! И с чего Ярик о ней высказывается хорошо? Дань вежливости?
Я промолчал, и, наоборот, выгнул спину и прошелся строевым. Следующим «препятствием» стала Ульяна – она выскочила из ниоткуда и встала передо мной. Улыбается во все 32 зуба, а в глазенках горит задорный огонек. Что она еще учудит?
—Привет! Ты выздоровел? – спросила она. – Все прошло?
—Спасибо, как видишь…
—Когда выйдешь в футбол играть? – спросила Ульяна. – Или боишься, что проиграешь?
—Я занят. Спасибо, Уля, за беспокойство!
Следующая – Лена. Она улыбнулась. Но тут же выражение лица с радостного сменилось на грусть.
—Семен, ты в порядке? Ты на меня не обижаешься? Я сама бы помогла Чернышу. Больно было? – и еще покраснела.
—Пионер должен помогать товарищу, – ответил я. Нет, лозунги в общении с ней не пойдут. – Лена, спасибо тебе за сочувствие, ты лучше скажи, как котенок. Он не ушибся, ведь с дерева слетели мы вместе. У меня все прошло, конечно, руки-ноги ободрал, но это ерунда. Заживет.
—Он прибежал сам, долго благодарил и извинялся. Так тебя же в медпункте долго держали, значит… – похоже, Лена не верила, или думала, что я не хочу ее расстраивать.
—Лен, все обошлось. А держали долго, потому что так положено. Все проверить, убедиться. Если б в самом деле что-то серьезное, я б тут не ходил, и не помог бы Шурику с Элом.
—Спасибо, – ответила Лена и снова ушла в себя и к своему столику.
Сегодня кормили вкусно. Пюре, рыбная котлета, тушеная цветная капуста, помидоры. За моим столиком оказались Шурик и Мику. Еще за мной наблюдали с разных концов Славя (я поднял голову, и наши взгляды ненароком встретились), и Виола. Последней положено по должности, и я ее понимал. Она хочет полностью исключить сотрясение мозга.
Погнали! Я ел с удовольствием, еда назад не просилась. Похоже, Виола поняла. А вот Шурик и Мику устроили спор – выясняли, к кому я пойду после обеда. Шурик доказывал и рассказывал музыкантше о пользе и прогрессе робототехники, а Мику доказывала, что без прекрасного, без искусства человек не выживет, даже привела пример Шостаковича и его Блокадной симфонии.
—Семен, у нас появилась флейта!
—А флейтистка?
—Есть. Аня из 2го отряда. Просто не было инструмента! – ответила Мику.
—И как ты ее уговорила?
—Представляешь, она так соскучилась, она хотела поиграть, но только не классику и не этюды, а я ей предложила сыграть трио…
—А у нас, – заговорил Шурик, – Сема спаял несколько микросхем в управляющем контроллере! Работа нужная…
—Ребята, вы еще монетку бросьте, – ответил я.
—А почему бы и нет? – спросил Шурик. – Согласно теории вероятности…
—А, давай! – к соседнему столику спешила Ульяна с компотом и какой-то зеленью, – Монетка встанет орлом – Сема пойдет твоего робота делать. Решка – к тебе, Мику-сан. А ребром – в футбол, а то Ярика вы тоже забрали. А еще Борис Александрович уехал.
Ульянка кинула монетку, но Мику уже успела сказать:
—Приходи, я тут кое-что узнала! Тебе будет приятно, Семен! – и улыбнулась. Судя по улыбке, по ее взгляду, сюрприз и в самом деле ожидался хороший.
—Шурик, мне еще надо к концерту готовиться, – ответил я. – С удовольствием приду, но зрение надо бы поберечь.
А Ульянка погрустнела и побежала дальше – монетка в ее подбросе упала на ребро. Мику обрадовалась, Шурик погрузился в еду. Я же спокойно доел и отнес тарелку обратно. Пойдем в музыкальный кружок!
После вкусного обеда еще надо было дойти! И не только мне. А к нам присоединилась девочка с 2 отряда. Она о чем-то говорила с Мику, а Мику объясняла в ответ. Роста невысокого. Худощавая. Серые глаза, на лице – полуулыбка. Вот это и есть наша флейтистка? Посмотрим! Если уж Мику положила на кого-то глаз, то будет стараться до последнего завлечь человека, раскрыть его талант. Девочку интересовало еще, как обстоят дела с обучением музыке за рубежом. Есть ли программы помощи молодым музыкантам. Я поймал себя на мысли, что так и хочу сыграть в пророка и подсказать, чтобы была готова бежать прочь из разваливающегося СССР после 1991. Скоро все рухнет. Не будет пионерии, «братские народы» станут врагами, бандитские разборки перекинутся на улицы, а народ под эгидой строительства демократии алкашом и его командой бездарных реформаторов чикагской школы покатится в пропасть.
—Аня, у нас в Японии есть. Ты сейчас в каком классе?
—8й закончила.
—У нас есть программы для всех. Но больше по вокалистам. Дзайбацу HelloProject, Цунку сана, там с десяток различных групп и проектов. Они учатся в школе, где-то, начиная с твоего возраста, ездят на концерты, снимаются в клипах.
—А ты там не поешь?
—Нет. Уже никак, жаль… – ответила Мику.
«Я уже не подхожу»… Странно! На вид ей 17-18, может, 19. А по паспорту сколько? – кольнула мысль. Или получилось, как со мной – смотрю в зеркало, а там моя омоложенная копия?» –
Я поймал себя на мысли, что Мику на самом деле старше, чем я думаю. Да и Аня воспринимает ее как взрослую. Опять загадки! Что Мику, что Ярик, которому на вид те же 18-19, но держит себя, словно ему уже далеко за 20, и много повидал. Как ему удалось себя поставить, чтобы Алиса на него не обижалась? Да я и сам думал, что мне уже 25, только здесь, в зеркале, вижу себя моложе, чем на самом деле. И безо всяких хитромудрых методик, сомнительных БАД, всяких псевдонаучных диет.
Пришли. Пора теперь посидеть и уже начать играть. Мне – повторить, что вчера проходили. Получается. Теперь быстрее. Ане Мику подсунула на разбор партию флейты. Вообще, там одну и ту же партию будут исполнять аккордеон (Мику) и флейта. Для синтезатора – свои ноты, там соло и аккомпанемент. Началась возня. Мику приходилось объяснять простые вещи.Что поделать, если ей достались кадры – один не музицировал уже лет 100, другая еще в музыкальной школе. Наконец, способности и педагогический талант девушки мультиинструменталиста с аквамариновыми волосами победили. Хорошо, партия синтезатора была в скрипичном и басовом ключе, я их хотя бы помню. А еще тут надо было переключать режимы работы!
