— Семен, а почему Лене телефон не сменить? Или симку? – задал логичный вопрос Электроник. – Его бы в мастерскую, где есть стенд.

— Значит, никак. Там же контакты, еще что важное, – ответил я.

— Согласен. Тогда дальше.

Пока что ремонт Лениного телефона свелся к просушке феном и осмотру деталей, и зачистке пары мест от окисления. Электроник объяснял, где тут что, и говорил, что, возможно, обойдется. Это не после моря, где соленая вода. Там все в налете, и проще порой купить новый, чем чинить старый.

— А вот это что? – спросил Шурик, – Вот тебе и источник коротыша.

Шурик под лупой указал на разводы в районе процессора. Несколько полосок.

— А как к ним подобраться? Да, это не робота делать, – вздохнул Электроник. – Семен, есть идея?

— Секунду! Есть! – ответил я. – Подождите здесь, я скоро вернусь. Надо раздобыть иголку, может, так.

— Тонкую, – заметил Шурик. – Найдешь? А у кого?

— Найду, – я показал хранящийся в кармане платок и, сунув его обратно и взяв у кибернетика свой К550i, выскочил из клубов. Теперь найти Славю. Позвонить? Телефон заработал, но сети, понятно, не было. Отключим бесплодные поиски. Так, где Славя? Телепатия молчала. Впрочем, чудес не бывает, этому процессу супруги учатся очень долго. Пока мозг одного научится перехватывать, фильтровать и расшифровывать импульсы другого, проходит много лет. Да и то, информация, где найти спрятанную от жены заначку, обычно шифруется по особенно защищенному протоколу. Ладно, язык до Киева доведет.

Первые 2 попавшихся Славю не видели. Вот Алиса.

— Ну, мастер-ломастер, что там у вас? Если Ленка из-за этого…

— Я тут при чем? Алиса, ты Славю не видела?

— Я смотрю, вы уже друг без друга не можете, – в голосе Алисы звучали и сарказм и восхищение. – А вот Лена… И твой знакомый, что от нее сбежал утром в туман…

— Сейчас не об этом. Нужна очень тонкая игла. Есть?

— Может, растворитель? Подобрать, чтоб ваши схемы остались целы… – ответила Алиса.

— Не поможет, пока будешь возиться, мы иглой за минуту все зачистим.

— Не видела, где-то по лесу бегает.

Наконец, какой-то футболист из команды Ульяны выдал, что Славя находится в лесу в районе выхода на озеро. Так, это у нас… понял, где.

Я проскочил мимо музыкального клуба, куда зашла Алиса, по лесу, по лесу. А вот и они. 15 человек минимум и среди них – сама Славушка. Она что-то объясняла и указывала на кору дерева. Я же стоял и любовался красотой. Она прекрасна и в купальнике, и одежде Евы, и в пионерской форме, и платье. Стройные ножки с белыми гольфами. Красивые упругие бедра, скрытые юбкой. Грудь. Руки, выдающие в ней сибирячку. И хрупкие плечики – видно, что это милая нежная девушка, нуждающаяся в защите и любви. Короткий носик, голубые глаза, обращенные к благодарным слушателям. Нежный, родной голос, выдающий в ней и сибирячку, и просто девушку с Севера, которая не бросает слов, а говорит медленно, по делу. Да еще детишки ее слушают! Надеюсь, она не собирается становиться учителем, хотя таланта ей не занимать. Так все ее солнышко со временем, наполненном бесконечными ЕГЭ, проверками, километровыми отчетами, увенчанным «Отчетом по заполнению отчетов», 2 ставками погаснет, и любовь к людям испарится. А пока что пусть развлекается, моя малышка. Вот уж точно про нее песня… как там было? нет, в голове вспомнилась итальянская версия Эроса Ramazotti:

Quando il cielo si fa scuro

E la notte cade giù

Come intonaco dai muri

(…)

Ci hanno detto a muso duro

Che per camminare soli

Noi non siamo ancor maturi

E che siamo tutti uguali

Ma un cuore con le ali

Ce l’abbiamo solo noi

E nessuno sa

Che presto volerà

— Не смотри на меня так, – улыбнулась Славя, обернувшись в мою сторону. – Смущаешь. Решил помочь? Ребята, мы сейчас возвращаемся. А тебя вожатая искала.

— Славя, уже нашла, теперь нужна твоя помощь.

— Чем? Я в технике ни бум-бум. Тем более, когда рядом ты.

— Ты же вышиваешь. Вяжешь. Нужна иголка. Тоненькая. Ну, как у тебя там…

— Сейчас, сейчас… – Славя поняла, что от нее хотят. У музыкального клуба пионеры были сданы их вожатой, и мы побежали через поляну в сторону теперь уже нашего домика. Я зашел вслед за Славей, а она вытащила откуда-то коробочку.

— Вот, гляди.

Там были иглы для шитья и несколько крючков для вязания.

— Можно коробочку? – робко спросил я. – Не потеряю.

Славя посмотрела на мои часы и ответила:

— Пошли вместе, знаю я вас, – полушутя-полусерьезно. – На первой неделе взяли и разобрали усилитель для гитары Алисы на своего робота вместо того, чтобы его отремонтировать. У меня Шурик выпросил крючок, и, Сем, я его больше не увидела. Сережа делал круглые глаза, и указывал на стол с жутким беспорядком, то на их кошечку.

— А еще. Закрой рот.. Наоборот, закрой глазки и открой рот!

Славя так и поступила, и была вознаграждена порцией спелых земляничных ягод, омытых дождем и подсушенных солнцем и речным ветром.

— Спасибо. Как вкусно! Сема, спустись на землю! Пойдем…

— Я скажу, куда он делся, – ответил я, когда мы пересекли площадь с Гендой. – Только ребят ругать не будешь?

— Уж не на робота своего?

— Ты Шерлок Холмс в юбке! Как распорка, удерживающая плату, по которой протянут провод в желобе. Или как называется…

Наше явление произвело удивление и смятение на лицах Шурика и Электроника, они едва успели накрыть телами пару каких-то модных журналов (может, даже импортных) с красавицами на пляже. Электроник еще и сделал вид, будто изучает какой-то справочник.

— Э…

— Семен, что такое? – спросил Шурик.

— Сейчас вместе будем помогать. Инструмент дефицитный. – я показал коробочку.

Теперь началась работа. Я и Электроник, словно хирурги, тоненькими иглами вычищали мусор и следы химической реакции из-под микросхем. Шурик посмотрел, а потом приготовил какие-то проводки и подсоединил к какому-то прибору, да еще запустил кассету с красивой песней из репертуара NeotonFamilia на свежесделанном магнитофоне. Кларнет и барабаны, а потом текст – «Végre elmúlt, ennek is vége, / Az iskola udvara üresen áll». Славя стояла рядом и наблюдала за нашими потугами, а потом сама встала возле меня, наклонилась и стала что-то ковырять тонкими движениями милых пальчиков. К несчастью Шурика, к моему неудовольствию, она встала рядом со мной, ненароком коснувшись ножкой моей руки, чтоб никто посторонний не смог увидеть, какой шикарный вид открылся бы, если глянуть чуть вниз. Я-то потом полюбуюсь, не убудет. Ты, Шурик, извиняй, Славя у меня, а у тебя робот, наряжай его как угодно и заглядывай. Пигмалион…

— Ты чего? – спросила Славя. – Телефон – это не Галатея. Сколько из-за него возни.

- Блин, я опять вслух… –

Все почистили. Шурик проводками коснулся дорожек, выводов, глядя на экран. Вроде, пробоев нет. Славя посмотрела и, улыбнувшись на прощанье, выпорхнула.

— Семен, посмотри… – Электроник показал на какую-то схему.

— Повреждена. Попробуем запаять.

— А что за схема? – спросил Шурик.

— Передача данных по Bluetooth, – пояснил Электроник. – Беспроводной протокол. Его изобретут в середине 90х, а массовым станет в середине 2000х. Она за него отвечает.

— А какая частота? – спросил Шурик.

Пока они с Электроником выясняли, к нам вошла Ольга свет Дмитриевна.

— Так, ребята, что у вас тут происходит? Вы сделали?

Я оторвался от паяльника, Электроник и Шурик тоже.

— Делаем. Сейчас схему спаяем, и можно будет проверить, – ответил я.

Шурик же на техническом языке изложил, что они просушили плату телефона, проверили на пробой дорожки, зачистили все. Вожатая пожелала успехов.

— Лена будет вам благодарна, и еще подойдите в авиамодельный. Там надо проверить самолеты, чтоб получился парад, – ответила она и скрылась.

А теперь пайка. Я неуловимыми движениями, как учила Славя, вернул схему на место. Все, держится.

— Семен, – спросил Шурик. – Интересно, а Славя твоя с какого года?