— Керри была права. Выйти с тобой веселее, чем слоняться по квартире. Дай мне другой маркер.

Я помогаю и самодовольно наблюдаю за ее развлечением, пока она портит другой постер Тайлера Стрикленда. Это все моя идея. Я подумал, было бы не плохо выпустить свой гнев. А чтобы показать ей, насколько я сожалею, разрешил испортить плакаты собственной рекламной кампании. Мы поработали над каждой автобусной остановкой на проспекте, но ее злость не исчезает.

Это инфантильно, но я готов на все, даже встать на колени, если это поможет ускорить процесс до пятого этапа. Признание. Потому что только тогда мы сможем перейти к шестой стадии. Мне не нужно говорить вам что это, не так ли?

Элла оценивает свою работу.

— Сколько теперь?

Я оглядываюсь через плечо и считаю ущерб.

— Десять. Давай, Пикассо, пойдем, выпьем.

Она смотрит на меня мгновение, как будто пытается понять, должна ли она простить меня и принять, или заклеймить мои глаза маркером.

— Хорошо.

Мы занимаем столик снаружи маленького бара, и я заказываю два розовых слэйди. Затем рассказываю ей о своём номере.

Она хмурится.

— Почему ты остаешься там?

Я не хочу рассказывать о проблемах с отцом, меня спасает официант принесший напитки.

Она делает глоток.

— Как раз то, что мне было нужно.

Я улыбаюсь и стреляю глазками.

— Я прощен?

Она откидывается на спинку стула и глубоко вздыхает.

— Еще слишком рано говорить об этом.

Элла машинально крутит соломинку в бокале.

— Не могу поверить, что я чуть не вышла за него замуж.

— Ты видела его после той вечеринки?

Да знаю, знаю, но ничего не могу с собой поделать. Я мазохист, помните?

Она осторожно кивает.

— Он приезжал. Мы поругались.

Я наклоняюсь вперед, и мое лицо расплывается в заинтересованной улыбке.

— Ты ведь не собираешься простить его?

Скажи «нет», «нет», «нет».

Дать такому Придурку шанс, это как дать врагу еще одну пулю для ружья, потому что он промахнулся в первый раз.

— Нет, это конец.

Слава богу.

Слэйд - Придурок 2:1.

— Я просто не понимаю. Все те потраченные годы. Он сказал, что это я виновата, я слишком ревновала.

Да вы разыгрываете меня? Такое ощущение, что придурок изображал из себя жертву. Дамы, почему вы изводите себя неудавшимися отношениями?

Серьезно, бросьте это!

Мужчины винят женщин, женщины - мужчин. То же самое в бизнесе, мужчины винят систему, женщины - себя. Парень крыса, да еще и с членом размером с иголку, и если Элла хоть на половину честна с собой, она тоже это знает.

Она вытирает слезы, а я наклоняюсь вперед и рисую большим пальцем круги на тыльной стороне ее руки.

— Элла, ты красивая, умная девушка. Он не заслуживает тебя и никогда не заслуживал.

Она не может смотреть мне в глаза:

— Правильно, просто мы так долго были вместе. И отношения не всегда были такими. Мы отлично проводили время вместе, но как только он стал общественной фигурой…

— Тогда он стал осьминогом, — говорю я.

Она моргает, не понимая, о чем я. Я объясняю:

— Ну, ты знаешь – руки, везде руки?

Теперь она смеется

— Полагаю что так.

Я киваю.

— Теперь каждый раз, когда захочешь обнять Тайлера, представляй восьминогое, склизкое, морское существо.

Она слабо улыбается.

— Честно говоря, Алекс, я злюсь на себя. После того, как я бросила учебу, мы переехали в Вашингтон, чтоб Тайлер мог тренироваться. Затем мы переезжали из штата в штат, у меня были временные работы. Он говорил, что так будет лучше, что, когда мы «сделаем это», осядем в одном месте, он отправит меня в колледж. А несколько лет назад мы переехали в Нью-Йорк, чтобы он смог присоединится к «Звёздам». А потом он стал супергероем на Суперкубке. Мне следовало поставить себя на первое место. Я идиотка.

Вы слышали это? Она идиотка? Это он чертов идиот.

Я скручиваю салфетки и представляю шею Тайлера Стрикленда. Это не работает, тогда я представляю, как Паркер удерживает его, а я бью его в живот, это научит ублюдка. Мои фантазии о пытках, нарушает звук сотового Эллы.

Мои глаза сканируют экран.

Угадайте, кто?

Ощущение опасности. Я беру ее за руку.

— Не отвечай, не играй в его игры.

Слишком поздно. Свободной рукой она берет трубку. Я внимательно слушаю и пытаюсь уловить суть разговора.

— Нет! Иди к черту! Я не играю в недотрогу, мне это не интересно! Что ж, я запомнила… давай надеяться, что тебе будет не сложно найти себе следующую шлюху! И мне жаль, что в моей вагине нет кнопки «почистить историю»!

Элла бросает трубку и вскидывает руки в воздух в знак капитуляции.

— Ладно, с меня достаточно.

Расскажите мне об этом.

Я протягиваю руку и снова глажу ее по руке.

— Элла ты, думаешь, он Дарси, который превратился в Уикхема?

Она кивает, и у меня появляется идея.

— Допивай. Я знаю, что тебя подбодрит.

Она вскидывает бровь.

— Вспомни, что сказала Керри! Веди себя хорошо…

Я усмехаюсь.

— Сначала друзья, потом яйца, помню.

Я встаю и натягиваю куртку.

— Доверься мне, это забава, при которой твои трусики могут остаться на тебе. Даже Керри одобрила бы.

Глава 14

Мужчины любят автомобили.

Для многих парней колеса их гордость и радость. Почти у каждого парня есть история про автомобиль. Она может рассказывать о том, как нечаянно переехал соседскую собаку, или о том, как потерял номерной знак.

У этой одержимости есть причина. Исследование рынка доказывает то, что мужчины и так знали веками: красивые женщины в десять раз чаще дадут тем парням, которые ездят на дорогих автомобилях, нежели тем, кто ездит на разваливающейся ржавой посудине.

Минет за рулем реальная причина, по которой лучше владеть Porsche, чем SUV.

По этой причине подростки вбухивают ежемесячные карманные деньги, чтоб обновлять свои четырехколесные развалюхи. Это причина того, почему производители автомобилей платят рекламным агентствам большие деньги за рекламу, предназначенную для жаждущих секса мужчин среднего возраста.

Посыл прост: вы можете быть лысым, потерять пару зубов и отчаянно нуждаться в желудочном анастомозе, но, если купите этот суперкар, вы переспите со всеми моделями в радиусе десяти тысяч миль.

В истории говорится о том же. Вы думаете, что Элизабет Беннет воодушевилась бы при виде мистера Дарси, приехавшем на бал на почтовой карете?

Черт, Нет! У его экипажа, возможно, и отсутствовал двигатель V8, но он полагался на другой вид лошадиной силы, чтобы заполучать девушек.

Я не утомил вас, нет? Есть причина для этого урока истории. Я завлек Эллу самонаводящейся лошадью и каретой, которые катались по центральному парку. Я выбрал самый сложный набор колес, который только смог найти, и подсунул кучеру дополнительные пятьдесят баксов за аренду его шляпы и фрака. Кнут был бонусом – я украл его для своей коллекции.

Успокойтесь, я знаю, что Элла уязвима. Разумеется, я не ожидаю минета за рулем, но если она действительно захочет, не собираюсь ее останавливать.

Мы наслаждаемся приятной поездкой по парку, пока я не дергаю поводья, и мы медленно не останавливаемся у фонтана Бетесда. На ее лице появляется беспокойство.

— Почему мы остановились?

Приобняв ее за плечи, я указываю на озеро.

— Видишь это здание там? В прошлые выходные ты чуть не совершила там главную ошибку в своей жизни, согласившись выйти замуж за этого мудака.

Она начинает плакать. Это не громкий плач, а скорее всхлип.

Дерьмо. Это не та реакция, которую я ждал. Я ожидал, что она почувствует облегчение. Нет ничего хуже, чем слезы женщины. Из-за них парень чувствует себя беспомощным. Это хуже всего на свете.

Я заправляю выбившуюся прядь золотых волос за ухо и вытираю слезы большим пальцем.

— Я не хотел тебя огорчить.

Она кусает нижнюю губу и потирает мою руку.