Стоя перед дверью ванной, Джон кусал губы от беспокойства, больше всего он боялся, что это ненормальный, будучи под кайфом, еще что-нибудь учудит или не дай бог, он огребет действительно серьезные последствия.

- Джим? Ты в порядке, что с тобой? Не молчи, или я высажу эту чертову дверь!

В голове Джона проносились мысли со скоростью метеоров, он лихорадочно вспоминал возможные последствия передоза, в итоге они толком не ели, зато успели выпить и черт его знает, сколько Джим успел принять этой дряни, от волнения мысли только еще больше путались. Нет, он точно прибьет этого идиота, только пусть он будет в порядке…

В ванной Джеймса вырвало, но после этого стало только хуже. Чем больше он принимал порошка, тем быстрее и серьезней наступали последствия. Все это называлось до черта красивым словом – абстиненция. А на деле… грязь и рвота.

Джеймс сполз на мокрый кафель, его знобило, но сквозь это он с трудом различал слова Джона.

- Уйди, – простонал он, обхватывая себя руками, – если ты войдешь я… я не знаю, что сделаю…

Самое ужасное, если Джон увидит его таким… и так слишком много было между ними… Джеймс скрюченными пальцами расстегнул ворот рубашки, сломав при этом ноготь, зато так стало легче дышать… Он подумал о воде. В ней телу будет легче расслабиться… Он что-то про это читал. И с трудом поднявшись, как был в одежде, залез в ванну. В остывшей воде сразу стало холоднее, но выбраться уже сил не было.

Джон чуть слышно выдохнул.

- Джим, ты действительно думаешь, что сможешь шокировать меня наркоманским отходняком, то ошибаешься, – он услышал плеск воды и вспомнил – перед сценой их грандиозного скандала Джим набирал воду в ванную, правда, та должна быть уже ледяной, будет плохо, если Мориарти просидит в ней слишком долго и еще хуже, уснет. – Будет лучше, если я побуду рядом, на случай, когда тебя вырубит. Утонуть в ванной, это глупо как минимум!

Джон перевел дыхание, прислушиваясь к звукам за дверью, он не знал, что хуже, спокойная тишина или беспокойные шумы. Ему хотелось выломать дверь, удостовериться, что с Мориарти все в порядке, и пусть он потом ругается из-за этого, сколько влезет.

Джеймс слышал слова Джона как сквозь вату. Его знобило, и теперь еще сильнее, но зато перестало тошнить.

В последний раз, когда он обкололся героином… у него была передозировка. Тогда его нашел Моран. Нашел и откачал. У Джеймса хватило ума сказать, чтобы тот запер его в комнате, и не выпускал, только если в туалет… Неделя ада. Но он выкарабкался. После этого он не кололся больше. Сейчас все было не так плохо…

Он чувствовал, как под действием холода и все еще наркотика дыхание становится все медленнее и реже. Пальцы, держащие за ванну, ослабевали. Глупо утонуть вот так, пронеслось в его голове… Глупо было влюбиться. Дурная была идея…

Джону не нравилась тишина за дверью, плюнув на предупреждения Джима, подгоняемый беспокойством, страхом за него и выплеснувшимся из-за этого адреналином, он сделал единственное, что пришло ему в голову: приложил все силы, чтобы вышибить дверь. Она была заперта на щеколду, и ему не пришлось высаживать ее из петель. Буквально ввалившись по инерции в ванную, он успел увидеть, что Джим медленно погружается под воду, явно не контролируя себя. Метнувшись, он схватил его за плечи, резко рванув, вытаскивая из воды. Цедя сквозь сжатые зубы ругательства, Джон вытащил Мориарти из ванной. Посадив на пол, он пытался привести его в чувства и одновременно раздеть. Нужно было завернуть его в теплое, чтобы не замерз, и не дать ему проваливаться и дальше в бессознательное состояние. На всякий случай Джон проверил пульс, мысленно снова выругался, могло быть и лучше, и хуже тоже.

- Ну же, Джим, давай, очнись. Не отключайся совсем, ты мне нужен тут.

На периферии сознания Джеймс почувствовал, как кто-то вытаскивает его из воды. На оказание протеста сил точно не хватило. Он чувствовал словно засыпает. И очень не хотел возвращаться. Немного покоя это то, что ему сейчас очень хотелось. Но настойчивые руки и голос не давали совсем уйти в забытье.

Джеймс разлепил губы, несколько раз намереваясь спросить, но получилось издать звук только на третий раз.

- Зачем, Джон?

- Потому что я тебя люблю, и не смей сдохнуть,– в запале Джон сказал раньше, чем осознал. – Если ты и умрешь, то только от моей руки.

Джон стащил с плеч Мориарти мокрую рубашку, не глядя, кинул ее в сторону. Прислонив его спиной к ванной, он взял висевшее на крючке большое полотенце и накинул его на плечи Джима.

Теперь было самое сложное – вытащить его из штанов, учитывая, что сам стоять он не мог. Бережно придерживая голову, Джон снова встряхнул Джима, не давая ему отключиться.

Слова почему-то отчетливо впечатались в сознание Джеймса. Он цеплялся за них, не давая себе уйти в забытье. Получалось не очень хорошо, но руки Джона теребили его, не давая уйти.

Кроме озноба начало крутить мышцы, по опыту Джим знал, что еще пара часов, и ему станет лучше, но это время нужно было пережить.

- Не спать, ты должен встать, слышишь? – разумеется, на это он не рассчитывал, но собирался отвлекать Мориарти всеми возможными способами. – Держись за меня.

Это было адски тяжело стянуть одежду с постоянно пытающего завалиться тела, но тащить его мокрого в постель было глупо. Кое-как ему удалось раздеть его. Подняв вяло шевелившегося Джима, Джон сел на край ванной и, усадив Мориарти себе на колени, постарался насухо его вытереть, прежде чем дотянуться до висевшего халата и завернуть в него дрожавшее, от озноба тело.

- Ты можешь идти? – без особой надежды спросил он Джима, снова встряхивая его.

Он не чувствовал, что его переодели. Тело не воспринимало тепло. Уцепившись за плечи Джона, он попытался встать, ноги держали плохо.

- Могу, – соврал он, пытаясь сделать шаг, когда Джон поднялся, придерживая его. Путь до спальни представлялся невероятно долгим.

- Ты, наверно не так представлял себе отпуск, – стуча зубами, произнес Джеймс, – ты злишься… Имеешь право… утром я уйду. Если хочешь…

Они дошли только до двери ванной, а Джеймсу казалось, что прошло уже несколько часов…

- Джим, ты идиот, гений, но все-таки идиот… – вздохнул Джон.

Он крепко держал Мориарти, видя, как тяжело ему идти, он уже даже прикинул, чтобы самому отнести его на руках.

- Когда до тебя уже дойдет, что я хочу быть с тобой и не хочу, чтобы кто-то из нас уходил?..

В конечном счете, Джон решил, что будет проще самому отнести Джима. Он, конечно, не самый сильный человек, но и Мориарти не очень тяжелый. А пытаться, чтобы он сам, пусть и с помощью Джона, дошел до кровати, сейчас выглядело полным издевательством. Не тратя времени, он подхватил Джима на руки, прижимая к себе. Все-таки Мориарти был не таким уж и легким, старею, мысленно проворчал Джон. Впрочем, это не помешало ему донести Джима до спальни, правда, на саму кровать он довольно-таки неуклюже его уронил, и чуть было сам сверху не рухнул, в последний момент успел выставить перед собой руки. Упираясь ладонями в кровать, глядя на Джима, Джон быстро поцеловал его в лоб.

- Завернись в одеяло, тебе нужно согреться, а алкоголь для этого тебе сейчас явно противопоказан.

Может, в другом состоянии Джеймсу бы понравилось, что его несут на руках, или же он посчитал бы это унизительным… в зависимости от обстоятельств. Но сейчас даже не отреагировал, только вцепился в Джона, уткнувшись ему в шею. На кровать он просто упал. Дрожа от холода, постарался сделать, как ему сказали. Если и был плюс, в таком его состоянии, то это отсутствие сил перечить и доказывать.

Ухватив Джона за руку, он открыл глаза, глядя на него:

- Останься пока… со мной. Мне страшно одному…

До галлюцинаций дело наверняка не дойдет, подумал Джеймс, но какой-то иррациональный страх поднимался в его душе.

Джон смотрел на Джима, и его сердце сжималось от боли, сейчас криминальный гений выглядел таким беззащитным, что лучше потом ему об этом не говорить, а то точно убьет. Джон кивнул Мориарти, укутывая его, он и сам забрался под одеяло, крепко обнимая и прижимая Джима к себе. Джон надеялся, что сможет своим теплом согреть Мориарти, успокоить его…