Но относительно чего должна быть самосогласованна эта система? Если говорить о символизме чисел, то ответ очевиден – относительно аксиом, постулатов, принципов и теорем огромного массива знаний, который был специально разработан для того, чтобы управляться с числами и манипулировать ими; относительно нашей математической системы. Много веков назад символизм чисел был математической практикой, существовавшей наряду с арифметикой и геометрией. Математические техники того времени были полностью применимы к числовому символизму. Но это была эпоха, когда математика переживала период своего младенчества. Большинство систем символизма чисел полностью разрабатывались на основе примитивных математических знаний, и с тех пор они никогда не подвергались модификации. Давайте возьмем для примера «противоречивый» ноль. Не считая индейцев майя и шумерских астрономов, ни в одной из европейских, африканских или азиатских цивилизациях вплоть до последнего времени, до самого начала XX века, не было истинного нуля! Следовательно, когда древние народы создавали свои священные системы, они, естественно, не включали в них ноль. В наши дни все эти системы числового символизма, а также их производные все еще работают – но устаревшим способом.
Это очень любопытный анахронизм в мире, в котором ноль имеет такое фундаментальное значение для использования чисел. Числа, используемые в качестве символов для психологических или духовных целей, ничем не отличаются от чисел, используемых для измерения и подсчета. Однако пути математики и числового символизма резко разошлись примерно в 1600 году, с момента возникновения научного подхода. Я начал задумываться над тем, есть ли в наши дни связи между этими двумя методологиями. У меня была интуитивная уверенность в том, что это – два куска, вырезанные из одной и той же ткани. Но как именно? Где таится связь, скрывающаяся за использованием чисел? Я обнаружил, что таких связей несколько.
В этой книге содержится множество тех заключений, к которым я пришел. Я начал отслеживать поразительную, а иногда и странную, историю математики, делая акцент на аспектах ее культурного и философского развития. Обсуждение этих аспектов завершается описанием того поразительного сдвига, который произошел в математике в XX веке. В результате впечатляющего прогресса физики многие научные концепции (особенно в области субатомной физики) приблизились к метафизическим представлениям! Но почему бы и нет? Трансцендентный символизм чисел создавался древними с помощью математики, как они понимали ее. А почему сегодня должно быть иначе?
На протяжении всей этой книги я занимался продолжением работы древних, переведя (с возможным уважением) их техники и термины на язык современной математической практики. Это позволило углубить и расширить понимание и использование числового символизма, особенно пифагорейской нумерологии. По концептуализации каббалистическая нумерология считается более математической и духовной, чем ее пифагорейская сестра. Однако пифагорейская нумерология извлечет большую выгоду из этой модификации. Я не знаю ни одной печатной работы, целью которой была бы адаптация числового символизма для наших дней. Хотя многие авторы писали о том, что они узнали в ходе своих исследований прошлого, лишь единицы попытались заставить древний символизм заговорить на языке современности. Какими бы поразительными и привлекательными ни были символы далекого прошлого, их смысл в полном объеме не понятен (да и не может быть понятен) нам сегодня. Например, что может современный нумеролог или просто наш современник понять из древнегреческого представления о том, что 6 является совершенным числом? Это число считалось таковым, потому что числа, на которые 6 делится без остатка – 1,2 и 3 – при сложении дают ту же самую шестерку. Совершенные числа были чрезвычайно важны во времена Пифагора, но их значение в наши дни может быть неизвестным или утратившим свою актуальность.
Я от всей души надеюсь на то, что математики и ученые отнесутся к тому, что изложено на страницах этой книги с научной объективностью. В науке по отношению к символизму чисел и метафизике преобладает установка, которая выглядит как желание «избавиться от вековых завалов мусора, в том числе мифов и ложных космологий, которые мешают «Я»-образу человечества»[1]. Однако люди, занимающиеся научными поисками «объективной истины», могут извлечь пользу из изучения аналогичных метафизических поисков истинной природы реальности. В некоторых аспектах я согласен с такими словами Эдварда Уилсона: «Наука является самой главной метафизикой нашего времени»[2]. Однако символизм чисел обладает потенциалом улучшить нашу жизнь. Необходимо перевести на современный язык и заново изобрести в свете современного понимания и знаний те метафизические термины, образы и техники, которые мы унаследовали от древних аграрных цивилизаций; в противном случае они так и останутся непостижимыми для нас.
Для того чтобы ученый смог переключиться с естественно-научной модели реальности на метафизическую, ему нужно не только найти общий знаменатель или общий язык; ему требуется подлинная восприимчивость к совершенно иному подходу. В данной книге содержится множество метафизических концепций, выраженных математически. Однако я не уверен в том, что это поможет математикам перекинуть мост через пропасть. В математические умонастроения вложены слишком большие инвестиции, чтобы можно было с легкостью принять мистические субъективные вещи. В результате мы имеем два фундаментально различных восприятия реальности, говорящие на разных языках.
Биология предлагает нам пример, который служит великолепной метафорой этой головоломки: бабочки видят в другой части спектра, нежели люди, и поэтому они «находят цветы и источники пыльцы и нектара по паттернам ультрафиолетовых лучей, отраженных лепестками. Когда мы видим желтый или белый цветок, бабочки видят пятна и концентрические круги света и тьмы»[3].
Я искренне убежден в том, что стоит выяснить, что видит «магическая, мистическая бабочка». Задача и истинная цель нумерологии, как и любой другой метафизической системы символов, заключается в углублении нашей духовной жизни, а также совершенствовании искусства жить. К сожалению, когда я завершил свои исследования пифагорейской нумерологии в 1990 году, я не обнаружил в ней никакой духовной природы. За исключением нескольких упоминаний о кармических числах и кармических уроках, эта дисциплина полностью вращается вокруг мирских дел и того, как с ними справляться. Несмотря на то что пифагорейская нумерология обладает потенциалом дать информацию душе человека, она представляет собой лишь некую сверхъестественную приманку. На мой взгляд, все представления о кармических числах являются всего лишь безосновательными спекуляциями; эту точку зрения я буду исследовать в этой книге с позиции математических понятий.
Нумерология – это исключительный инструмент для анализа характера в мельчайших деталях. У него есть лишь одно ограничение: не существует нумерологического способа, который бы по нумерологическому портрету позволил сказать, как человек проживает свою жизнь и какого прогресса он добился в сфере духовности. Практически одинаковые комбинации чисел могут быть у нищего попрошайки и процветающего бизнесмена, у безнравственного преступного карьериста и идеалиста, трудящегося во благо человечества. Нет никаких сомнений в том, что все нумерологии будут яростно отрицать это заявление. Однако я предполагаю, что единообразие в толковании нумерологических карт обусловлено, главным образом, тем фактом, что своим нумерологическим портретом интересуются лишь люди определенных типов. Нищие попрошайки, беспринципные преступники и прочие маргиналы, видимо, не входят в эту группу.
В конечном итоге я знаю, что числовой символизм докажет свою духовную природу. Древние знали это. Современные каббалисты знают это. Я поставил перед собой цель обнаружить эту природу в современной математике. После долгих исследований, затратив большие усилия, я смог идентифицировать процесс духовного развития и другие аспекты духовной жизни посредством интерпретации определенных чисел и использования математических приемов. Наша математическая система представляет собой уменьшенную копию логики и порядка. Основанная на нескольких аксиомах, которые принимаются за истину без доказательств, вся математическая система была построена, шаг за шагом, как идеально согласованная структура. Она начинается с исходных предпосылок и никогда не отклоняется от них. По большей части мой метод опирался на то, что физики называют «мысленным экспериментом». В ходе мысленного эксперимента процесс открытия осуществляется ментально, с точно такой же дотошностью, аккуратностью, точностью и вниманием к деталям, как и во время любого другого естественно-научного эксперимента. Для того чтобы воспользоваться метафизическими понятиями, я на каждом этапе погружался в глубокую медитацию и записывал свои открытия на бумаге только тогда, когда был полностью уверен в точности и аккуратности своих заключений.
