Я сняла кроссовки, мужчины неторопливо расстегнули ремешки сандалий.

– Горячая штучка? – Крвен кивнул в сторону белых босоножек.

– Не знаю, – равнодушно ответил Оин.

Пока в этом безумном мире он был единственным, кто не пожирал меня сладострастным взглядом. Скажу больше, Оин вообще не обращал на меня внимания. Странно, на вид он здоровый, к тому же молодой – лет двадцать семь – двадцать восемь. Может, Оин из тех, кого интересуют мужчины? Или какой-нибудь евнух?

Он провёл нас вперёд по тёплому полу и толкнул невидимую на фоне стены дверь.

Мы оказались в зале с высоким потолком и толстыми колоннами. Свет бил из множества маленьких окошечек на ослепительно белые стены и потолок. Я быстро огляделась. В огромном зале почти не было мебели, но та, что тут находилась, заставила меня вздрогнуть.

В центре громоздился помост, вдоль него шли две перекладины. Одна – закреплённая – невысока, мне примерно по пояс, другая подвешена выше. На ней зловеще блестели несколько пар наручников. Обнажённая фигуристая блондинка уже стояла на помосте ко мне спиной. Её поднятые руки сковывали наручники, перекинутые через верхнюю перекладину. Длинные распущенные волосы закрывали половину спины, поясницу девушки украшала приметная татуировка – цветная бабочка.

Метра через полтора от неё в такой же позе замерла брюнетка с копной вьющихся волос. Девушка была настолько худая, что из-под кожи выпирали кости. Я услышала, как она тихо всхлипывает.

Крвен возбуждённо задышал, Нрпег присвистнул.

Какая гадость!

– Подготовьте наложницу для отбора, – произнёс Оин.

В стороне от помоста стояли два стола – широкий, повыше, и низенький, узкий. Хотелось бы мне думать, что они оказались здесь случайно…

У стены прогуливались трое мужчин, с интересом поглядывая в мою сторону.

Нрпег одним движением сорвал с меня зелёную тряпку, Крвен подтолкнул к помосту.

"Сопротивляться бессмысленно, – повторяла я себе. – Будет только хуже".

"Хозяин" деловито защёлкнул наручники на запястьях моих поднятых рук.

– Нет, пожалуйста! – донёсся отчаянный крик. – Зачем ты так со мной? Что я тебе сделала? Я же люблю тебя!

Я глубоко вздохнула. Вот и девственница, о которой говорили на площади. Наивная! В этом мире нет любви, есть только животная похоть.

– Брось, девочка, – небрежно ответил её любимый. – Я всё тебе объяснил. Если риг не захочет принять тебя – будешь моей наложницей, если пройдёшь отбор – станешь ублажать его.

Рыдания приближались, становились всё более отчаянными. Смотреть в ту сторону не хотелось.

– Как ты можешь?.. – продолжала девушка уже на помосте. – Не надо! Ты даже не видел меня обнажённой.

– Вот сейчас и посмотрю, – рассмеялся мужчина. – Хороша целочка, ригу должна понравиться. Ну-ну, не прикрывайся. Глянь, какие послушные остальные…

Звякнули наручники.

– Дай хоть полюбуюсь, – издевался подонок. – Грудь, которой никто не касался. В этом я буду первым…

– Отбор начинается. Прошу уважаемых гостей в зал! – провозгласил Оин.

С помоста спрыгнул и пошёл к стене крепкий парень лет двадцати. Я мысленно выругалась ему вслед.

Зал наполнился мужчинами. Они вставали поближе к помосту, переговаривались, посмеивались. До меня как сквозь вату долетали отрывки фраз:

– У первой шансов нет…

– Хотел бы я отодрать вон ту…

– Задницы у них у всех вполне…

Взглядов было много – похотливые, насмешливые, откровенно издевательские, жестокие, опасные… Лишь один спокойный, деловитый – Оин стоял напротив меня и обозревал зал. Он сильно выделялся среди остальных: был ниже собравшихся на голову, а то и больше, но плотнее, крепче на вид. Кожа смуглая, широкий нос. Как будто другая раса. Как там говорил Крвен про ириу? Невысокие, смуглые, шестипалые?

Я невольно взглянула на руки Оина. Одна заложена за спину, вторая спокойно свисает вдоль тела, пальцы поджаты. Кто-то в светлой хламиде подошёл к нему и протянул руку. Оин протянул свою. Я пригляделась. Пять пальцев, как и у всех. Вряд ли в замке правителя мог распоряжаться враг. А Оин именно распоряжался, вёл себя не как слуга, а как организатор.

Наши глаза встретились. Взгляд у мужчины внимательный, но и только, как будто человек ничего не чувствует. Безэмоциональная особь, в общем. Оин первым отвёл глаза и посмотрел на что-то за моей спиной. Я перевела взгляд на Крвена и Нрпега. Оба жадно всматривались в остальных девиц на помосте. Нрпег выглядел посвежевшим, его кожа порозовела. Эмоции поглощает, гад!

Я заново вгляделась в зрителей, теперь уже пристально. Ну, конечно! Они пришли сюда не за бесплатным сексом. Как бы ни был "добр" риг, вряд ли он отдал бы нас четверых этой толпе. Здесь собралось человек семьдесят, а то и больше. Женщины в этом мире на вес золота, так что меру местные жители должны знать. Значит, у этих мужчин интерес, в основном, к бесплатному стриптизу и к эмоциям. У всех, кроме Оина. Хотя нет – тот, кому он пожал руку, стоял теперь рядом и смотрел на помост светлыми сонными глазами. Молодой длинноволосый кучерявый блондин лет двадцати двух – двадцати трёх взирал на нас как на крайне скучное представление, с которого почему-то нельзя уйти.

Голоса стихли. Все мужчины уставились в сторону входа. Оборачиваться не хотелось – ещё успею поглядеть на рига. Что-то подсказывало мне, что встреча с правителем ненормального мира – событие далеко не радостное.

– За полгода очень неплохо, – покровительственно произнёс приятный баритон.

В наступившей тишине отчётливо звучали твёрдые медленные шаги. Я была уверена, что риг не спешит нарочно. Чем дольше ждёшь неизвестного, тем страшнее становится. Собравшимся нужны эмоции.

В голове молнией пронеслось: "Не дам!" В этом соревновании я постараюсь стать самой безэмоциональной особью, какую видели в проклятом мире мужчин. Впрочем, нет, Оина мне вряд ли удастся превзойти.

Шаги замерли на помосте. Что-то происходило слева, похоже, что риг остановился около блондинки. Снова шаги, снова остановка. Толпа в тишине следила взглядом за тем, кого я ещё не видела. Испуганно вздохнула худощавая девушка. Что он там делает? Рядом с блондинкой был всего секунд десять, а вот около второй задержался.

Я почувствовала, что тело начинает пробирать нервная дрожь, а на коже выступают предательские мурашки. Нет уж, эти нелюди обойдутся без моих эмоций. Я – особь безэмоциональная или кто? Надо срочно занять чем-то мозг. Например, перемножением двузначных чисел.

Одиннадцать умножить на одиннадцать – сто двадцать один

Одиннадцать умножить на двенадцать…

Мужчины в зале радостно заржали.

– Какая норовистая девочка, – с усмешкой произнёс риг. – Лур, успокой-ка её. А заодно отведи пока глаза остальным.

Кудрявый блондин выступил на шаг вперёд, его взгляд ожил, стал властным. Больше игнорировать происходящее было нельзя. Я должна узнать, что можно ожидать от рига. Я повернула голову – и не увидела ничего, кроме густого тумана.

Послышались смешки.

– Нет уж, знать всё заранее было бы неинтересно, – с издёвкой протянул невидимый риг. – Скоро дойдёт очередь и до тебя… Ну, что, брыкаться уже не получается? Продолжим…

Одиннадцать на тринадцать… Сто десять и тридцать три… Будет сто сорок три.

– А теперь спустись-ка вниз, покажись всем, как следует.

Щелкнули наручники. Снова твёрдые шаги – уже ко мне.

Одиннадцать на четырнадцать…

Меня резко наклонили к низкой перекладине. Между ног прижалось возбуждённое мужское естество.

Сто пятьдесят четыре. Одиннадцать на пятнадцать…

Наглые руки прошлись по моим бёдрам, поднялись, потрепали за грудь. Риг отстранился и двинулся дальше. Я с облегчением выдохнула. Всего лишь облапал "на публику".

Худощавая брюнетка в это время сошла с помоста в зал. Двигалась она неестественно, заторможенно, словно девушку дёргали за ниточки, а она пыталась сопротивляться. Кудрявый блондинчик не сводил с неё взгляда. Девушка обхватила руками груди и, соблазнительно двигая бёдрами, принялась медленно кружиться. Её лицо выражало полное отчаяние, из глаз катились слёзы.