Однако, несмотря на увлеченность, мы не забывали о ежедневных медитациях и совершенствовании собственных навыков, в конце концов это позволяло эффективно отвлечься и дало неожиданный результат. Во-первых, узнав о накладываемых Тайной комнатой ограничениях, мы попробовали колдовать в явно заброшенном классе без портретов. Магия без использования палочки вне комнаты становилась на порядок мощнее, но и регулировать ее приходилось за счет более четкого и точного понимания своих желаний. Уже спустя пару минут ручки и тетради, что у меня, что у Гермионы стали летать с нужной скоростью и на нужной высоте. А вот колдовство с палочкой никак не отличалось, что не было удивительно, мы бы заметили это и раньше. Из наблюдений был сделан вывод, что либо Комната не блокирует связь с палочкой, либо она устроена как-то иначе, чем мы представляем.

Вторым нашим большим достижением были общие успехи в освоении различных заклятий. Вербальной формулой мы уже не пользовались даже про себя, также как и движениями. Палочковые заклинания при условии достаточного понимания оказались ограничены только нашим воображением и фундаментальными ограничениями. Таким ограничением, например, было требование не трансфигурировать пищу или воду из-за временности превращения. Сама трансфигурация и различные заклинания и проклятья с использованием палочки не вызывали никакого труда. А вот беспалочковая магия серьезно истощала силы организма, но при постоянных и интенсивных тренировках, условный запас сил увеличивался. Приходилось постоянно потреблять восстанавливающие зелья, но я уже мог в течение часа вращать пять десятков камней и при этом постоянно пытаться как-либо на них повлиять. Гермиона же пока могла выдержать подобную тренировку только с пятнадцатью камнями.

Более скромные успехи Гермионы объяснялись тем, что она еще успевала уделять время расчету и составлению зелий, и это было нашим третьим успехом. Хоть расчеты и были подобны вычислениям рунных цепочек, но формализовать и обобщить их не удалось, поэтому они были на порядок более трудоемкими. Приходилось использовать множество сводных таблиц и справочников для проверки совместимости компонентов. Гермиона уже набила на этом руку и в составлении зелий была гораздо лучше меня, несмотря на одинаковое понимание.

Между тем мы также получили небесполезный, но крайне пугающий результат. Постоянные тренировки с камнями уже давно позволили мне выделять отдельный поток сознания, но я не стал на этом останавливаться. На данный момент я мог выделить до десяти совершенно независимых потоков сознания, например, одновременно с тренировкой решая несколько уравнений. У Гермионы и тут успехи были более приземленные, и она выделяла только три потока, что во многом ускорило процесс расчетов. Однако, я столкнулся с весьма неординарной проблемой контроля такого большого количества потоков мыслей. Нередко я путался и не мог сообразить к какой изначальной задаче относился полученный результат или сделанный вывод. Посмотрев на успехи Гермионы и немного подумав, я пришел к нетривиальному, но опасному решению. На каждые три потока сознания я выделил псевдоличность-маску, благо заготовок уже было несколько десятков. В итоге у меня в голове получился конгломерат из трех псевдоличностей и основного сознания. Опасность затеи состояла в том, чтобы не потерять основную личность среди похожих масок и выделить свое восприятие действительности. Пока мне это удавалось, сдерживая маски жестким контролем и не разрешая им участвовать в обработке поступающих через органы чувств информации. С одной стороны такое положение было удобным и развивало маски, как объекты ментальной магии, но иногда я казался себе шизофреником и мне было странно говорить о себе в единственном числе.

Гермионе еще только предстояло разобраться с возрастающим количеством потоков сознания, и она заранее опасалась внутренних противоречий. Видя свои успехи, я не сомневался, что Гермиона победит свои страхи. Дело было в том, что помимо очевидного удобства, псевдоличности обладали уникальным качеством. Они психологически были не так зависимы от физического тела и в параллельном режиме воспринимали его со стороны. Это значило, что они могут более уверенно применять магию на тело. Например, при левитации себя всегда существует подсознательная уверенность в том, что невозможно поднять самого себя, что, естественно, вызывает некоторые трудности. Псевдоличности были частично лишены такой установки и позволяли мне левитировать во время тренировок с камнями практически без каких-либо ограничений. Так же они упрощали процесс применения трансфигурации к себе, сложность которого заключалась в «нетривиальном представлении своего тела неким неправильным объектом». То есть нужно было переселять свое «я» в новое неправильное тело, что было психологически сложно для любого человека, удобно и правильно ощущающего себя только в своем теле. Псевдоличности же, не имея тела, были лишены и этого недостатка.

Я для начала попробовал укрепить свои мышцы и кости, сделать суставы более подвижными и изменить их строение. Ощущения были очень странными, словно мне неудобно в собственном теле, особенно, когда у меня получалось вывернуть руку под неестественном углом или повернуть голову почти на триста градусов. Наконец, изучение учебников по анатомии человека и животных принесло свои плоды. Как-то больше изменять свое тело я пока опасался, не чувствуя полной стабильности психики. Помня, что бытие определяет сознание, я понял, насколько трудно быть анимагом и не потерять себя. Единственным практическим недостатком псевдоличностей, который удалось пока выявить, было то, что они не могли использовать палочку, а, значит, все превращения требовали больших затрат энергии и не могли длиться долго.

Тем не менее обучение в Хогвартсе подходило к концу. Было, безусловно, грустно расставаться со школой, ставшей моим домом на долгие семь лет. Может жизнь здесь не была простой, легкой и сказочной, но это была моя жизнь, мои ошибки, моя горечь потерь и радость успехов. Я бы не променял их ни на какие другие, хотя бы потому, что нашел благодаря невероятному стечению обстоятельств самое дорогое, что у меня есть — мою Гермиону.

========== Глава 44 ==========

Я думал о случайностях, на которых простроено мироздание. Кто бросает кости в игре, от которой зависит судьба Вселенной и одновременно не зависит ничего? Является ли случайное событие истинно случайным или лишь мгновенным отражением чужой воли? Многие поколения философов и богословов не смогли точно ответить на эти вопросы, точнее каждый из них давал свой собственный ответ, подкрепленный совершенно неоспоримыми аргументами.

Является ли случайным мое положение в данной точке четырехмерного пространства в данном состоянии? Объективная историческая необходимость, выдвигающая на передний план личность, нужную обществу, или Божественная Высшая Воля определяет мое положение? Было ли все предрешено еще в тот момент, когда первичный бульон обрел подобие жизни, или события действительно случайны? Могу ли я своей волей направить историю так, как это не запланировано? Я не знал ответы на эти вопросы, я даже не был способен искать их. Я мог только вдыхать ни на что не похожий запах волос Гермионы и прижимать к себе теплое девичье тело.

Кто составил цепочку случайностей, которая свела нас вместе? Есть ли что-то кроме холодной вероятности, ответственное за мое просто человеческое счастье? Я был готов возносить хвалу любым богам и силам за те случайности, что привели меня в эту точку, если бы был хоть немного уверен, что это может помочь. Но кому нужна моя неумелая и скверная молитва?

—Завтра экзамен, нам нужно выспаться, — донесся до сознания голос Гермионы, и я с сожалением отпустил ее.

—Да, ты права, нужно выспаться, чтобы быть в форме, — грустно улыбнулся я.

Она явно не поняла моего печального настроения, только улыбнулась в ответ и пошла к себе в спальню, в последний раз проведя рукой по моим волосам.