Гермиона ничего не ответила, только сильно побледнела и села на удачно подвернувшийся стул. Я присел рядом с ней на корточки, погладил по голове и поцеловал похолодевшие руки.

—Гермиона, что с тобой? Ничего же плохого не случилось.

Она посмотрела на меня полными слез глазами, бросилась ко мне на шею и разрыдалась. Я совершенно не понимал, что такое нашло на обычно рациональную и рассудительную Гермиону, поэтому просто взял ее на руки и сел в кресло. Пытаясь успокоить, я гладил ее по голове и говорил, что все будет хорошо. Она только мотала головой и сильнее прижималась ко мне.

Спустя несколько минут, я, наконец, догадался достать успокоительное зелье. Гермиона, не посмотрев, выпила предложенный флакон, и, хлюпая носом, сказала:

—Я почти уверена, что ты крестраж Лорда.

—Что? — тупо переспросил я, почувствовав, будто меня стукнули мешком по голове.

—Первая догадка у меня появилась, когда ты рассказал, что Дамблдор уверен, что змея является крестражем, — начала быстро объяснять Гермиона, совершенно не собираясь отпускать меня. — Я сразу подумала, откуда у него такая уверенность? Что мы вообще можем знать об этой змее? Может быть, Снейп узнал о чем-то важном? Но Лорд вряд ли распространяется даже о существовании своих крестражей, да и любая информация принесенная шпионом может быть неправдой, а Дамблдор твердо уверен в ней. Значит, есть какие-то обстоятельства, которые указывают на змею, как на крестраж. И ответ может быть только один. Ты, Гарри, связан с Лордом, можешь видеть сны от его лица и от лица змеи. Ты связан с ними обоими. Я просмотрела несколько томов специфической литературы, о такой связи с человеком или животным никто не упоминает. Тем более, в первый раз ты видел глазами змеи еще до того, как мог с ней столкнуться. Значит, связь точно идет только через Лорда. А что связывает Лорда и змею?

—Но почему ты решила, что я крестраж? Как это могло… — Гермиона выразительно на меня посмотрела. — Да ты права, больше нет никаких вариантов. В ту ночь он сделал из меня крестраж, только вот хотел ли он этого? Судя по тому, что он постоянно пытается меня убить, нет. Вероятно, я был назначен жертвой, но вследствие какой-то ошибки стал крестражем. Как глупо и высокомерно с его стороны было делать меня жертвой для создания крестража! Сам и поплатился за собственное тщеславие.

Я мягко отстранил Гермиону, оставив сидеть в кресле, а сам возбужденно заходил перед ней, выпуская на волю несвязный поток мыслей.

—Да, теперь все сходится! Он ошибся, я выжил, но и он не смог умереть. Подожди, это значит, что Дамблдор знает, что я — крестраж!

—Ты уверен? Мне кажется, что это не так, — Гермиона с некоторым недоверием посмотрела на меня.

—Знает, знает! Именно в этом причина того, что он никак не может отстать от меня! Он знает, не может не знать. Великий маг он или хрен собачий?! Причем знает, наверняка, с той ночи, когда он определил меня к Дурслям. Все сходится! Все очень хорошо сходится!

Я весело улыбнулся, взъерошил себе волосы и вдохнул полной грудью, наслаждаясь моментом прозрения. Гермиона недоумевающее смотрела на меня и даже забыла отругать за неприличные слова.

—Гарри…

Я повернулся к ней, улыбнулся еще шире, схватил ее в охапку и, смеясь, закружил по комнате.

—А тебя совсем не беспокоит, что у тебя в голове осколок души Лорда? — осторожно спросила Гермиона, когда я поставил ее на пол. Видимо, она уже опасалась за мое психическое состояние и просчитывала варианты, как меня успокоить.

—Конечно беспокоит, но сейчас мы не можем его вытащить, так что зря переживать? Я с ним прожил шестнадцать лет и пока все было более менее нормально. Давай лучше подумаем, как мы можем использовать твою блестящую догадку.

—Использовать?! Гарри, тебе придется умереть, чтобы окончательно победить Лорда! Ты разве не понимаешь этого?

Я мягко обнял Гермиону, поцеловал куда-то в район затылка и серьезно сказал:

—Пока что я совсем не собираюсь побеждать Лорда, так что и погибать мне нет острой необходимости. Сосредоточься, мне нужна моя Гермиона и ее светлая голова.

—Я не позволю тебе оставить меня одну, — упрямо сказала Гермиона.

—Конечно, нет, — я еще раз поцеловал ее, на этот раз в губы. — Но давай вернемся к нашим баранам, точнее к Темным Лордам и крестражам.

—И что же тебя тогда беспокоит?

—Во-первых, крестражи. Они создаются через человеческое жертвоприношение, предполагается, что при этом маг отрывает часть своей души и запечатывает ее в какой-то предмет или, как мы знаем, в живое существо. Так, по крайней мере, считает Дамблдор и, вероятно, Лорд. Но у меня вопрос, как вообще можно оторвать часть души? В моем понимании душа — некая сумма всех мыслей, эмоций и чувств человека. Как от этого оторвать часть?

—Ну, может быть маг запечатывает, например, часть памяти или часть эмоций?

—И потом не может ими пользоваться? Довольно глупая идея, но это объясняет, почему Лорд действует так не последовательно, можно сказать безумно. Это получается, что при возрождении с помощью крестража маг получит только часть своей личности? Странно, ну да и ладно, это не наши проблемы. Меня больше беспокоит процесс создания. Почему убийство разрывает душу? И как вообще можно разорвать набор некой информации о личности человека?

—Ммм… Может это просто иносказательное выражение?

—Но Дамблдор был очень серьезен и убедителен, он явно верит в это. По его логике добрая половина человечества ходит с разорванным душами, чтобы это не значило. Почему убийство должно что-то делать с душой?

—Наверное, имеется ввиду, что человек начинает смотреть на мир более цинично, меньше сочувствовать. Вот только, это происходит и без создания крестража.

—Вот именно! Странная логика, во всех культурах всегда почитали воинов, убивающих врагов и защищающих социум. По логике Дамблдора воин имеет разорванную душу и достоин только порицания. Но опять же, это не совсем то, что я хочу понять. Основной вопрос в том, зачем нужно убийство при создании крестража? При чем не обязательно должен убивать сам маг, при создании крестража из дневника Миртл убил василиск, к тому же, вероятно, это произошло случайно.

—Может, когда кто-то умирает, происходит возмущение магического фона. Освободившуюся энергию можно как-то сохранить и использовать?

—И с помощью этой энергии можно запечатать часть своего сознания, личности, души, не важно, как называть, в некий предмет, — подхватил я. — Только не понятно, лишается ли маг этой части своего сознания или просто копирует, делает слепок. Очень похоже на правду, надо будет узнать об этом больше. Правда, эта энергия, наверняка, объявлена темной из идеологических соображений.

Я задумался над потенциально огромным источником энергии. Нужно только понять, как ее запасать и использовать. А да, и, конечно, вопрос нравственности. Что я смогу простить себе и оправдать своей целью?

—А что во-вторых? — выдернула меня из размышлений Гермиона.

—Ты про что?

—Ты сказал, что, во-первых, вопрос крестражей, а что во-вторых?

Я нахмурился, вспоминая, что имел ввиду.

—Во-вторых, личность некоего Тома Риддла. Мы начали забывать, скрываясь от Дамблдора, а ведь не стоило так делать. Лорд явно не сидит без дела, и нам нужно его притормозить. Для начала его нужно понять.

—Ты с ним гораздо ближе, чем кто-либо, — я улыбнулся тому, что Гермиона готова шутить на эту тему, — так что перечисли все, что о нем знаешь.

Мы сели в кресла, откинувшись на мягкие спинки, и я сосредоточенно начал:

—Что ж Том Риддл родился в 1927 году и почти сразу после рождения стал сиротой. Вырос в приюте, в одиннадцать лет был принят в Хогвартс и был распределен на Слизерин. В возрасте примерно пятнадцати — шестнадцати лет открыл Тайную комнату, убил Миртл и создал первый крестраж. Когда ему было семнадцать, убил своего отца и всю его семью, вероятно, создал еще один крестраж. После Хогвартса по не совсем понятным причинам пошел работать в лавку «Горбин и Бэркс». Через некоторое время втерся в доверие к одной из клиенток, украл у нее чашу Хаффлпафф и медальон Слизерина и, вероятно, убил ее. После этого проходит какое-то время и только в 1965 году он появляется на политической арене, как представитель ультраконсервативной аристократии, и набирает союзников.