—Пойдем прогуляемся, Драко, — сказал он. — Кажется, тебе не помешает немного размяться и подышать свежим воздухом.

—Уйди и оставь меня в покое — прохрипел Малфой не своим голосом. — Мне уже ничего от тебя не нужно, да и тебе от меня тоже ничего не получить.

—Это твоя рукопись? — спросил Гарри, взяв со стола стопку исписанной бумаги. — Весьма занимательно. Интересно, каким меня запомнит история.

—Отдай, — твердо сказал Драко и протянул руку.

Гарри как будто не услышав его, пролистал бумаги, иногда вчитываясь в текст. С каждой новой страницей он становился все довольнее.

—Замечательно, Драко. Позволь, я только придумаю название для твое работы.

Он взял чистый лист, положил его сверху стопки и под удивленным взглядом Драко написал: «Летопись откровений. Драко Малфой». Затем он встал с явным намерением уйти и взять с собой рукопись. Малфой вскочил, желая отобрать ее любой ценой.

—О, ты все-таки решил пойти со мной, — улыбнулся Гарри, и они оказались под крышей донжона средневекового замка, окруженного широким рвом. Перед ними простиралось почти ровное поле с увядающей желтой травой, с одной стороны на большом отдалении от стен шумел плотный хвойный лес, а у самого горизонта виднелись невысокие горы, вершины которых были еле покрыты снежными шапками. Сама крепость, частью которой являлся донжон, находилась на холме, вся долина отлично просматривалась с любого участка стены. Можно было легко представить себе воинов в средневековых доспехах, несущих дозор во время осады.

—Опять твои глупые шуточки, Поттер, — злобно огрызнулся Драко, бросив на себя согревающее заклинание, чтобы защититься от порывов холодного ветра.

—Как тебе это место? На мой взгляд, оно почти идеально, — спросил Гарри, подойдя к бойнице и рассматривая округу.

Драко промолчал, хмуро смотря на него, у Малфоя уже не осталось слов. Гарри повернулся к нему и сказал:

—Это место я выбрал для последней битвы, место, где завершится сказка, которую я решил рассказать человечеству.

—Лживая сказка, — буркнул Драко.

—Разве сказки бывают другими? — улыбнулся Гарри и помахал исписанными Драко листами. — Ты очень помог, написав самую важную часть нашей истории — мораль.

—Это все, что ты хотел? — процедил Малфой. — Тогда забирай и подавись своей моралью, а меня отпусти и оставь в покое.

—Извини, Драко, так не получится, — грустно сказал Гарри. — Во-первых, ты часть моего прошлого, от которого я должен отказаться. Я не могу отпустить тебя просто так, как бы мне ни хотелось.

—Что же тебя удерживает? — ядовито спросил Драко. — Неужели великий Инсанель настолько сентиментален?

—На это есть вторая причина. Понимаешь, в конце каждой сказки Добро должно победить, а темные волшебники и их несметные армии должны быть повержены героями Света.

—Даже в твоих лживых выдумках?

—В моей сказке особенно. Мы должны проиграть, чтобы человечество могло победить. Все мы лишние на Земле, а ты даже не подходишь для финала моей истории.

Драко успел осознать последнюю фразу, когда уже не мог вздохнуть. Его трахея была в левой руке Гарри, кровь капала на неровный каменный пол. Небольшие капельки попали на заглавную страницу рукописи, оставив на ней несколько бурых пятен. Тело Драко упало, взгляд остекленевших глаз устремился к далекому горизонту. Гарри был удовлетворен тем, что даже после смерти носителя GPS-маячок продолжал посылать сигнал. Удивительно качественное изделие.

Гарри отвернулся, подставив лицо порывам осеннего ветра. С прошлым было окончательно покончено, все мосты были сожжены. Родители Гермионы, Рон, Джинни, Хогвартс, Драко, Дамблдор — все они стали лишь одним из бесчисленных воспоминаний человека, которым он уже давно перестал быть, если и был когда-то.

На поле перед замком начали появляться группы людей, перенесенные порталами. Они почти сразу начали деловито суетиться, строить укрепления и возводить временный лагерь, сверху их действия казались лишь небольшим лишним штрихом в картине умиротворенной природы. Его армия собиралась, чтобы быть уничтоженной в последней битве этой необъявленной войны.

========== Глава 69. Жертва ==========

Старший Рыцарь Легиона Справедливости Фрэнк сидел у весело трескающего костра, весь его отряд, состоящий из десяти пятерок, был неподалеку, обосновавшись в западной части временного лагеря, защищенного возведенными магией баррикадами. Над головой в ночном небе сияли звезды, тонкий серп луны освещал просторную долину с тысячами таких же костров и замок, который им вскоре предстояло защищать. В замке был Бог, которому люди были обязаны всем, что имеют, Его благодать распространялась везде, надо было только уметь ее чувствовать.

Фрэнк прикрыл глаза и вспомнил, как Он появился на террасе замка и с любовью осмотрел своих верных воинов, его священное оружие, призванное принести в мир благую весть о Его воле. Хотя Фрэнк и находился почти в километре от замка, он отчетливо слышал ласковые подбадривающие слова, наполнявшие его сердце мужеством и смелостью. Циклопическая фигура Бога, сравнимая по размерам с несколькими этажами замка, поразила его непреодолимым величием и могуществом. Фрэнк, не сдерживая себя, упал тогда на колени, как и тысячи воинов вокруг него, и шептал благословенные слова молитвы, пытаясь передать свою сжигающую изнутри любовь к Инсанелю, Великому и Благочестивому. Нестройный гул голосов слился в четкий хор, произносящий единую оглушающую мольбу к Богу, который с нечеловеческим спокойствием внимал ей. Он не сделал ни жеста, не произнес ни слова, но Фрэнк почувствовал, как он любим и превозносим Богом, как именно на него упал милостивый и добрый взор. Теперь он сделает все, чтобы в этом взгляде не промелькнуло и капли разочарования!

Фрэнк встряхнул головой и отогнал приятные воспоминания. Спать не хотелось, его ребята, беззлобно подначивая друг друга, негромко переговаривались, греясь у костров. Несколько часов назад было объявлено, что Враг скоро будет здесь. Было неизвестно, кто они, но это было и не важно. Любой, кто усомнится в благостной воле Инсанеля, Великого и Благочестивого, должен умереть! Враги познают Его испепеляющий гнев через его верных Легионеров, несущих Справедливость и Истину божественных откровений всему миру!

В темноте ночи раздался первый взрыв, но ни одного осколка не прилетело на землю, находящуюся под защитой Бога. Фрэнк улыбнулся, Его могущество безгранично, Его защита абсолютна, не то что в этом пережитке прошлого — Хогвартсе. Артиллерийский обстрел не имеет смысла, врагам Бога придется ступить на святую землю и принять свою смерть. Только пролив их нечистую кровь мы сможем получить искупление!

Фрэнк подскочил, мгновенно подобрался, заметив, что его отряд тоже готовится к битве. Костры затухали по всей долине, мир погружался в непроглядную тьму. Фрэнк нащупал небольшой амулет на груди, который был освещен прикосновением Бога, сжал его и одним глотком выпил священную настойку. Восприятие привычно обострилось, божественный дар разогнал тьму и позволил разглядеть приближающуюся армию Врага.

—В атаку! — в аналоге наушников на боевом языке прозвучал приказ командира, паладина Легиона Колина Криви. Говорят, он знал Инсанеля, Великого и Благочестивого, еще во времена Великих Свершений!

Фрэнк поудобнее перехватил автомат, осмотрел свой отряд и ринулся в бой. Для него остались только праведная ярость, Враг, которого надо разорвать, и одновременный крик тысяч глоток: «Инсанель! Вперед и во славу его!»

***

Легионеры только что двинулись в бой с войсками маглов, усиленными магическими артефактами и рунами. Силы были примерно равны, если не брать в расчет подразделения, что аппарируют сквозь щиты за счет огромной мощи через некоторое время и нанесут сокрушающий удар в тыл противника, когда он войдет глубже на защищенную территорию.

Гарри наблюдал за действиями своей армии с одного из верхних этажей крепости, сидя в удобном кресле и перечитывая посмертную работу Малфоя. В Драко пропал талантливый писатель. Он остроумно и саркастически высмеивал действия Инсанеля, приводил рациональные и неопровержимые доказательства преступлений, на корню разрушал идеологию, доказывал ее полную несостоятельность, искусственность и крайнюю вредность. Летопись откровений была именно такой, какой Гарри и надеялся ее увидеть, в некотором смысле она даже превзошла его ожидания и послужила лишним доказательством величия Человека.