С тех самых пор как молодая леди Эдит Шарп впервые переступила порог Аллердейл Холла, её не покидало смутное ощущение, будто бы она здесь лишняя. Древние стены дома окружали её деревянной затхлой клеткой и заставляли содрогаться от странных звуков.

Ей так надоело слушать успокоительные речи своего супруга, что дом прогнил, что по нему гуляют сквозняки, завывая в дымоходе, и что бояться здесь абсолютно нечего. Она бы хотела поверить ему. Она поверила бы, если бы каждую ночь не просыпалась от сдавленных стенаний и зловещего шёпота. Обитатели дома говорили. Другие, не живые, заблудшие и навсегда заточённые в стенах Аллердейл Холла. Эдит не знала, что ей делать со своим неуёмным страхом и отчаянием, когда в очередной раз прижималась к груди Томаса в надежде найти понимание. В отличие от неё он ничего не видел, не знал, и она догадывалась, как сложно ему в это поверить, но… Почему он не верит ей? Неужели он думает, что его молодая жена сходит с ума? Что ей мерещатся слоняющиеся по коридорам дома мертвецы и… тайны? К сожалению, ей некуда было отступать, ведь в Буффало её никто не ждал, а Томас уезжать просто не желал. Он слишком дорожил поместьем.

Сколько ещё она сможет вытерпеть в стенах этого дома? Может, стоило попросить его ещё раз? Она ведь уже не раз умоляла его уехать и, получив отказ, смирилась, так что… оставалось бродить по зловещему дому и, пытаясь перебороть страх, отдаваться своему любопытству. А любопытства юной леди, к слову, было не занимать. Странно это осознавать, но Аллердейл Холл занимал её мысли давно и интересовал едва ли не больше, чем сам Томас Шарп и его сестра.

Его сестра. Люсиль… Это она была здесь полноправной хозяйкой каждой чёртовой половицы, полки или ступени. Не Эдит, не Том, а именно Люсиль. Поместье всецело принадлежало ей и, казалось, находило в себе её отражение. И хотя трудно было уследить за таким огромным домом, Люсиль Шарп никогда не выказывала недовольства своим положением. Она управлялась со всем умело и уверенно, словно делала это всегда, включая, к сожалению, и своего брата. Эта властная женщина пугала Эдит и заставляла сторониться её общества. Что-то было в ней, как и во всём Аллердейл Холле, притягательное и одновременно отталкивающее. Эдит чувствовала это и даже боялась узнать, в чём было дело наверняка. Попытавшись однажды войти в её расположение, она потерпела фиаско и теперь не спешила предпринимать очередную попытку. Люсиль не хотела принимать её, не считала Эдит себе равной и вообще проявляла лишь наигранную заботливость и обеспокоенность, постоянно влезая в их с Томасом отношения.

Люсиль… Горький чай. Гобелены, полные пыли и сырости, разрушающийся потолок и прогнивший пол, просачивающаяся сквозь половицы красная глина и пугающие тени. Странные взгляды и неловкие молчания, навязчивое присутствие другой женщины и холодная постель по ночам. Было ли всё это тем, чего Эдит желала, когда произносила слова клятвы своему будущему мужу?

Люсиль. Чёртова Люсиль. Ненавистная Люсиль. Что в твоём чае, который ты так навязчиво мне подпихиваешь?