- Хм... - Элуэрец задумчиво надкусил яблоко. - Что-то я не уверен, что это ему удастся.

- По-моему, он ищет не покоя, а чего-то иного. Такое впечатление, что порой им управляют посторонние силы.

- Полагаешь, сейчас как раз такой момент?

- Вполне возможно.

Глава 2

Возвращение колдуньи

Ветер гнал песчаные волны, дюны казались огромными валами, что накатывались на черневшие тут и там скалы, остатки горного кряжа, с которым расправилось время. А над песками разносился звук, похожий на необычайно протяжный вздох, словно они шептали о том, что кануло в небытие и оплакивает свою кончину.

Элрик накинул капюшон плаща, чтобы закрыть лицо от солнца, ослепительно сверкавшего на голубом со стальным отливом небе.

Однажды, подумалось ему, я тоже обрету вечный покой и, может быть, тоже примусь оплакивать свою смерть.

Он отпустил поводья, предоставив каурой самостоятельно выбирать путь, и выпил воды из прихваченной с собой фляжки.

Казалось, пустыня не имеет ни конца, ни края. В ней не было ровным счетом ничего живого - ни растений, ни животных, ни птиц.

Элрик поежился, словно предчувствуя, что ему суждено остаться в полном одиночестве, даже без лошади, в мире, бесплоднее, чем эта пустыня. Принц отогнал мрачную мысль, однако, сам того не желая, возвращался к ней снова и снова.

Ветер немного утих, шепот песков стал еле слышен.

Элрик положил ладонь на рукоять Бурезова. Предчувствие перемен в судьбе было каким-то непонятным образом связано с клинком. Внезапно ему почудилось, будто в шелесте ветра сквозит насмешка. Или это насмехается меч? Элрик наклонил голову, прислушался, но звук, словно издеваясь, сделался почти неразличим.

Каурая взобралась на гребень очередной дюны, чуть было не увязла копытами в песке. Элрик натянул поводья и осмотрелся. Куда ни погляди, всюду песок да редкие вкрапления скал. А может, плюнуть на все и ехать дальше, пока лошадь не свалится от усталости, пока не станет ясно, что в Танелорн уже не вернуться при всем желании? Принц откинул капюшон и вытер со лба пот.

Почему бы нет? Жизнь надоела до отвращения. Надо попробовать, что такое смерть.

А если смерть ускользнет? Если он обречен на жизнь? Что тогда?

Ладно, попытка не пытка. Вот только лошадь надо оставить здесь. Забирать ее с собой просто нечестно.

Элрик спешился. Ветер вновь задул сильнее, шепот песков стал громче. Каурая явно нервничала.

Принц посмотрел на северо-восток, в направлении Края Света, а затем двинулся по склону вниз.

Лошадь тревожно заржала, однако Элрик и не подумал обернуться. Он спустился по склону и зашагал дальше твердой, уверенной поступью, словно солдат на марше.

Быть может, он ощущал себя военачальником, ведущим в бой армию: мертвецов, друзей и врагов, которых когда-то убил, мечась по свету в поисках смысла существования.

Впрочем, убил он не всех. Один враг, более могущественный и злобный, чем даже Телеб К'аарна, оставался жив до сих пор - второе "я" Элрика, его собственная темная половина, которую олицетворял черный рунический клинок. Этот враг мог погибнуть только со смертью принца.

Элрик шагал по пустыне несколько часов подряд, постепенно, как и надеялся, забывая, кто он такой, начиная чувствовать себя заодно с ветром и песком, будто сливаясь, наконец-то, с миром, который отверг его и который он отринул сам.

Наступил вечер. Элрик проводил равнодушным взглядом заходящее солнце, но не остановился, не повернул обратно. Пала ночь, однако он продолжал идти, не обращая внимания на холод и жажду. Подкатила слабость, которой принц обрадовался так, как еще совсем недавно - силе, исходившей от Бурезова.

Около полуночи силы оставили его, и он рухнул на залитый лунным светом песок и потерял сознание.

- Элрик! Принц Элрик! - произнес чей-то низкий голос. Женский голос. Элрик узнал его, но не пошевелился. - Принц Мелнибонэйский!

Элрика взяли за плечо, попытались приподнять. Он с трудом сел, раскрыл было рот, но в горле настолько пересохло, что слова попросту не шли с языка. Женский силуэт на фоне рассветного неба, длинные черные волосы, обрамляющие прекрасное лицо; пышное зелено-голубое, расшитое золотом платье... Женщина улыбнулась.

Элрик сглотнул, покачал головой и выдавил:

- Даже после смерти меня преследуют призраки.

- Я вовсе не призрак, в чем легко убедиться, и ты вовсе не умер, принц Элрик.

- Каким ветром, госпожа, тебя занесло в этакую даль? До замка Канелун отсюда сотни миль.

- Я искала тебя, Элрик.

- Значит, ты нарушила свое слово? Помнишь, когда мы расставались, ты сказала, что нас больше ничто не связывает и меня ты искать не будешь?

- Я думала, что наш общий враг, зловредный Телеб К'аарна погиб. Майшелла вскинула руки, словно призывая солнце, и светило в самом деле внезапно показалось из-за горизонта. - А что ты делаешь в пустыне?

- Ищу смерти.

- Разве ты не знаешь, что так тебе умереть не суждено?

- Мне говорили, однако наверняка я не знал, хотя и начал подозревать. - Элрик кое-как поднялся, покачнулся, но устоял на ногах.

- Выпей, - проговорила Майшелла, поднося к его губам наполненный до краев какой-то серебристой жидкостью кубок, который извлекла из складок одежды.

- Признаться, госпожа, я не слишком рад нашей встрече. - Элрик не сделал даже попытки пригубить.

- Почему? Боишься полюбить меня?

- Если тебе это льстит, можешь считать, что да.

- Льстит? Мне прекрасно известно, что ты тоскуешь по Киморил и что там, в Канелуне, я совершила непростительную ошибку - не поняла, что тебя безмерно страшит то, чего ты желаешь сильнее всего на свете.

- Замолчи! - воскликнул Элрик.

- Извини. Тем не менее нам, кажется, удалось слегка утолить твое желание и отогнать страх? - Майшелла пристально поглядела на Элрика. - Так или нет?

- Так. - Элрик взял в руку кубок. - Скажи честно, это снадобье превратит меня в безвольную куклу?

- Не говори глупостей. Оно просто придаст тебе сил.

Элрик пригубил жидкость и мгновенно почувствовал ясность в мыслях. Тогда он осушил кубок до дна и ощутил неожиданный приток сил.

- Ты по-прежнему хочешь умереть? - спросила Майшелла, забирая у него кубок.

- Да, если смерть принесет мне покой.

- И не надейся, по крайней мере, сейчас. Уж я-то знаю.

- Как ты меня нашла?

- У меня есть свои способы. В основном благодаря птице. - Майшелла ткнула пальцем куда-то за спину принцу.

Элрик обернулся и увидел металлическую птицу, на которой когда-то летал. Сложив громадные крылья, птица терпеливо дожидалась своей хозяйки.

- Хочешь вернуть меня в Танелорн?

- Нет, - покачала головой Майшелла. - Я прилетела, чтобы рассказать тебе, где находится Телеб К'аарна Элрик усмехнулся.

- Он снова тебе угрожает?

- Не впрямую.

- Майшелла, давай не будем лукавить, - проговорил Элрик, отряхивая плащ. - Я уверен, ты не стала бы разыскивать меня, если бы не преследовала какой-то своей цели. Ты сказала, что я боюсь полюбить. Так и есть, боюсь, боюсь влюбиться, причем не только в тебя. Но ты используешь любовь - все мужчины, которым ты ее дарила, становились игрушками в твоих руках.

- Не стану спорить. Я люблю героев, не всех, а только тех, которые поддерживают Порядок и сражаются с Хаосом...

- Мне плевать и на Порядок, и на Хаос! Сейчас меня не слишком заботит даже Телеб К'аарна, которого я ненавижу всей душой!

- Значит, тебя не заинтересует новость, что Телеб К'аарна намерен вновь напасть на Танелорн?

- Ерунда. Он ничего не сможет сделать, ведь Танелорн вечен.

- Танелорн - да, а его жители? Вспомни, сколько раз им угрожала опасность. К тому же Владыки Хаоса, которые ненавидят Танелорн, не упустят случая помочь смертному, возымевшему желание уничтожить тех, кого они считают изменниками.

Элрик нахмурился. Да, для Владык Хаоса Танелорн - как бельмо на глазу; они неоднократно пытались напасть на город...