В такие ночи Джош осторожно вытаскивал учебник или ноутбук из моих рук и укладывал в постель. Он нашептывал мне на ухо милые пустяки, страстно целовал, и за этим, обычно, следовал крышесносный секс. Так что я не жаловалась.

Наступили весенние каникулы, и я решила, что пора смириться с неизбежным и готовиться к переезду. Пока другие студенты отдыхали где-то на пляжах, я разбирала, сортировала и упаковывала.

Сидя на полу в гостиной, я с грустью смотрела на пирамиду коробок рядом с дверью. Я буду скучать по этой маленькой квартире. Она стала мне домом с тех пор, как я приехала в Нэшвилл. Мой взгляд остановился на ковре, и я покраснела, вспомнив о ночи, проведенной на нем.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — сказал Джош, входя в гостиную. Он только вылез из душа — вокруг бедер обернуто полотенце, на коже поблескивали капельки воды. — И согласен с тобой. Надо отодрать от пола это покрытие и взять с собой.

Я хихикнула.

— Не угадал. Хотя теперь, когда ты об этом упомянул...

Джош скинул полотенце на пол и усмехнулся:

— У нас есть время, прежде чем прибудут грузчики, — пробормотал он, подходя ко мне. — Что ты скажешь? Еще разок в память о прошлом?

Я неуклюже встала на колени, Джош опустился на ковер, и все это произошло, казалось, в одно мгновение. Мои пальцы запутались в мокрых волосах Джоша, Его руки расстегивали пуговицы на моей блузке, практически разрывая ткань.

— Я люблю тебя, Джош. Очень люблю. Пожалуйста… — прохныкала я.

— И я тебя люблю.

Он быстро расстегнул молнию на моих джинсах и стянул их вниз по моим ногам. Мы в унисон простонали от удовольствия, наконец, избавившись от преграды из моей одежды.

— Я буду скучать по этой квартире.

— Я тоже, — согласился Джош, лаская пальцами мои спутанные волосы. — Если захочешь, одну из комнат в доме покроют коврами от стен до потолка.

— Лучше не надо, а то придется нам ходить голыми. И без такого постоянного искушения — ковра — мы едва сдерживаемся, чтобы не сорвать одежду друг с друга.

Мы рассмеялись — счастливо и беззаботно.

Я и Джош как никто другой знали, что жизнь сложна и непредсказуема.

Но мы справимся.

Я это точно знала.

Эпилог

— Скажи «да», детка.

Простонав, я уткнулась лицом в шею Джоша.

Ворс ковра царапал мою спину — эта поза сейчас не так удобна, как обычно, — но мы с Джошем, как выяснилось, были рабами своих привычек, в хорошем смысле.

Забавно, что роскошная кровать с простынями из египетского хлопка казалась нам не такой привлекательной, как ковер на полу спальни.

— Джош, пожалуйста...

— Скажи «да», Кэрри. Скажи «да», и я заставлю тебя увидеть звезды.

За три года брака это стало нашей излюбленной тактикой ведения переговоров. И довольно эффективной тактикой, кстати.

Мы мечтали о большой семье, и теперь, когда наш сын подрос, сделать меня беременной стало для Джоша целью жизни.

Честно говоря, я возражала, но иногда забавно притвориться.

— Да, — выдохнула я и куснула Джоша за мочку уха.

Джош торжествующе рыкнул и, верный своему слову, отправил нас обоих за край.

Дрожа и задыхаясь, мы рухнули на ковер.

Я больше не могла сдерживать смех.

— Почему ты смеешься, детка?

— Ты всерьез считаешь, что заключил сделку?

— Уж будь уверена. Потребовалось всего каких-то шесть месяцев, чтобы убедить тебя.

— Хм.

Поднявшись с ковра, я забралась к Джошу на колени.

— Полагаю, бесполезно бороться с этим. Как я смогу противостоять мощной, цепкой тактике ведения переговоров Джоша Беннетта?

— До сих пор ты неплохо справлялась, — пробормотал он.

— Не совсем. Фактически, ты заключил эту сделку еще десять недель назад.

Взгляд ярко-голубых глаз Джоша встретился с моим.

— Десять недель… что ты?..

Я приложила его руку к своему животу.

— Я узнала сегодня утром. Поздравляю, папочка.

Он улыбнулся этой славной, красивой улыбкой, потянул меня ближе, крепко обнял и прошептал, что сильно любит меня, что будет самым лучшим отцом, и что, на этот раз, он действительно, очень хочет дочку.

«И я».

Наш сын — самый очаровательный маленький мальчик в мире. Гейдж Беннетт — копия своего отца, за исключением больших карих глаз. По пятницам он оставался то у одних, то у других бабушек и дедушек, давая нам с Джошем выйти куда-нибудь поужинать или, как сегодня, запереться в нашей спальне.

Гейдж — настоящий мальчишка, он любит носить комбинезоны и бейсболки, и я дорожу каждой минутой, проведенной с ним, но иногда в доме становится слишком много тестостерона. Я готова к бантикам, косичкам и платьицам и, надеюсь, что Джош тоже.

За три года много ран зажило и исцелилось.

Вскоре после переезда в новый дом, я убедила Джоша поговорить со Слоун. К счастью, его терапевт согласился, и на шестимесячную годовщину смерти Одри Джош и его бывшая жена организовали частную поминальную службу на могиле их дочери. Слоун была ошарашена, что та самая официантка из закусочной является новой подругой Джоша, но оставалась вежливой и любезной. После службы Беннетты пригласили Слоун и ее семью к себе домой. Слезы лились рекой, но к концу дня обе семьи пообещали попробовать простить друг друга. Для всех это стало гигантским шагом на пути к исцелению. И со временем чувство вины и горечи, переполнявшие сердце Джоша, почти исчезли.

Я закончила учебу в колледже, и мне предложили внештатную должность в «Nashville Times». Работа фрилансером меня более чем устраивала — я проводила много времени с новорожденным сыном.

И мужем.

Нетерпеливый Джош сделал предложение, как только я распаковала вещи и устроилась в новом доме. Свадебная церемония была скромной. Присутствовали только самые близкие друзья и члены семьи. Эми и Джаред к тому времени перестали быть парой, но остались друзьями и не испытывали неловкости, стоя рядом со мной и Джошем во время церемонии.

Соня с мужем сейчас жила в Италии, где она, наконец, получила возможность писать и есть столько, сколько душеньке угодно.

Что касается моих отношений с матерью, то они укрепились. Порой, мне все еще трудно видеть ее Брайантом, а не с моим отцом, но я напоминала себе, что сейчас мама здорова, счастлива и трезва. Все свои промахи, как мать, она компенсировала в роли бабушки. Она любила, обожала Гейджа, и за это я могла простить ей что угодно.

— Спать, папочка, — пробормотал Гейдж, когда Джош поднял его на руки.

Наш маленький мальчик провел насыщенные выходные с мамой и Брайантом, и мы собирались отвезти его сразу домой. Но Гейдж захотел куриных наггетсов дяди Тони, поэтому мы заехали в закусочную.

— Я упаковал вам все с собой, — сказал Тони, подмигивая мне.

Я поблагодарила его, и мы вернулись к машине. Денек выдался прекрасный, и мы решили немного пройтись. Я любовалась ярко голубым небом, не замечая, куда иду, а когда Джош резко остановился, с удивлением обнаружила, что мы стоим на том самом мосту, на Харт-стрит.

Глаза защипало от слез, когда мой муж со спящим сыном на руках подошел к парапету и смотрит вниз на воду. Джош стоял не слишком близко, чтобы я начала паниковать, но он был достаточно близко, чтобы напомнить мне, как близко он тогда подошел к последней черте.

Я подошла к Джошу и обняла за талию.

— Ты спасла меня, Кэрри.

— Ты тоже спас меня.

Пусть наши обстоятельства отличались, но в ту ночь мы с Джошем оба были потерянными, убитыми горем душами, отчаянно ждущими спасения.

В тот момент, когда мы встретились на мосту, наши судьбы навсегда изменились.

Жизнь состоит из таких маленьких моментов: радостных, душераздирающих, несущественных или захватывающих дух.

Некоторые моменты мы создаем сами, а некоторые находят нас.