— Я услышал крик. Блять, Миронова, я испугался… — отчаянно, сказал он. — Лучше бы тебя изнасиловали. Посмотри на этого парня, ты сама виновата в этом, — процедил он, будто обрел контроль. Посмотрев на меня более сдержаннее, с презрением, оттолкнул.

Орловский ушёл, а я забилась в угол, тошно рыдая. Я ВИНОВАТА.Я ВИНОВАТА. Я сама не знаю, что творю. Сама не знаю… Внутри все сжимается, душит. Для чего я это делаю?

Увидев тело, лежащее без движения, я опомнилась и подползла к Габриэлю. На парне живого места нет. Он дышит. Я не знаю, как помочь ему. Кто-то заходит в комнату, а я резко поднимаясь, говорю вошедшему:

— Ему нужна помощь.

Наплевав на внешний вид, лишь вытираю слёзы и бегу на улицу, надеясь поймать Орловского. Голова раскалывается. Нервы еле держатся. Все жутко давит, хочется просто уткнуться в свою подушку, на своей кровати, в своей комнате, со своим котом…

Встретив телом бодрящую погоду наступившей зимы, ищу его. Я даже не уверена, что он здесь, но наверняка поймаю возле машины. Резкий звук двигателя привлекает внимание, в пяти метрах стоит как раз его машина, и он в ней. Я бросаюсь к двери, надеясь, что она не закрыта. Мое счастье — нет.

— Выметайся, — будто орет, только тихо, сдержанно, агрессивно, от такого хочется бежать, не оглядываясь.

— Нет… Пока не поговорим, — взяв волю в кулак, говорю я. Смотрю ему в глаза, сжимая губы. Голос срывается, лишь бы не зареветь снова. Но как же я хочу поговорить с ним, все выяснить. Дура. Ведь я ему не безразлична. Хоть бы это было правдой. Хоть бы он не возненавидел меня. Не отвернулся…

— О чем нам говорить, на лекциях ты лишь студентка, сейчас девка, которая зарабатывает на шумную репутацию. Знаешь, мне противно даже смотреть на тебя, — будто скулит, говорит парень.

— Замолчи, Вадим, — не выдерживая, шепчу, закрываю глаза, успокаиваясь. — Ты лишь о себе думаешь. Я не упущу возможности в следующий раз снова влепить тебе, если ты не поймешь сейчас. — мимолетная смелость не дает спустить ему это. — Езжай до парка, который здесь рядом. Если я не до конца тебе безразлична и противна, поехали. Нам есть что сказать друг другу.

Он молча двинулся к месту назначения, сохраняя суровое, неподвижное лицо. Я не могу не смотреть на Вадима. Белая рубашка идеально сидит на нем. И весь его вид говорит о статности, о стиле, о зрелом человеке. Я чувствую себя слишком ничтожной на его фоне. Но и он не ангел. Мы пришли к этому вместе.

Остановившись у моста возле парка, Вадим, будто от нехватки кислорода, шустро выходит из машины. Не дожидаясь меня, но своим поведением приглашая меня присоединиться к нему рядом с ограждением. Я медленно направляюсь к нему, пока он облокачивается на железный заборчик. Вид открывается приятный на Москву-реку. Теплоходы все проплывают мимо, то в одну сторону, то в другую. Атмосфера наводит спокойствие, заставляет вдохнуть свежий, бодрящий воздух, который добирается до головы. Который так нужен нам.

Мысли будто выбираются из той ужасной давки. Выкрашиваются в светлые тона. Однако этого все равно мало, чтобы освободиться от всего.

— На протяжении всего этого времени, не было момента, когда бы ты не сделал мне больно. Но даже так, хочу прояснить — что я значу для тебя? Зачем врываешься и избиваешь парня, зачем зовешь к себе, а после целуешь так нежно и не отпускаешь?

— Хватит уже строить из себя психологиню. Ты выглядишь глупо, поверь. Твои мысли в твоей глупой головке не совпадают с твоими действиями. Ты устроила цирк после той ночи, еще и от меня хочешь объяснений, — Вадим говорит так сдержанно, будто до этого ничего не произошло. В его голосе чувствовалась усталость.

— Да что ты?! Ну извините, я не знаю как вести себя, когда тебя бросили после первого секса. И ты смеешь еще при всех называть меня шлюхой. А после продолжаешь выжигать это клеймо на мне, — я отпрянула от моста, размахивая руками и прожигая его насквозь.

— Я говорил то, что думал. Точнее, в первый раз говорил наперед. Видишь, ты оправдала это, — до сих пор смотрит вдаль, даже не смотря на меня, что жутко бесит. Не выдерживая, я хватаю его за плечо и пытаюсь повернуть к себе, пытаясь доказать ему, что он не прав:

— Да что ты знаешь вообще?! Я не считаю себя шлюхой! Я не считаю, что шлюха та, которая занялась сексом с тем, по кому она сохнет, чёрт возьми! Та, которая закапывалась собственными мыслями из-за этого. Та, которая пыталась огородиться от дорогого ей человека, но как только он обращал на неё внимание, делала несусветную хрень.

— Зачем ты все это говоришь? Я бы поверил, если бы не знал про тебя и Полковникова. Тем более, что было сегодня.

— Ты моральный урод, Орловский, если поверил в эту херню, — толкаю рукой в его грудь. От злости аж челюсть сводит. — если ты не в курсе, он оказался хорошим другом, и помог мне. В отличие от тебя, такого мерзкого и противного урода, он не пытался затащить меня в постель. И знаешь что, блять, я не трогала ту докторшу, которую ты оттрахал, поди на ее же столе! И не смей теперь делать из меня виноватую! — выплеснув ему мои обиды, я решила уйти, ибо я сделала все что хотела.

— Я не ответил, что ты значишь для меня, — как комично, но я перестала дышать, от неожиданности воздух словно перестал поступать в легкие. Я либо поехавшая на нем девка, либо все равно первый вариант. Вадим приобнял меня за плечи, после целуя меня в шею. Я так понимаю, это извинения? О господи боже мой, в эту минуту я готова просто забыться. — Я не спал с ней, дурочка. Я тебя поехал искать. А потом в универе хотел прояснить ситуацию, но ты начала убегать. Я решил не играть по твоим правилам, принцесса. Извини, ты пыталась отгородиться, а я не хотел этого.

— Мы слишком заигрались, не находишь? — выдохнула я, в его уже крепких объятиях. Я лишь хотела прекратить все это.

— Предлагаю закончить это, но все же за этого Габриэля ты получишь, — сердито и одновременно обиженно проговорил Вадим.

— Я не твоя девушка, Вадим, — вернув самообладание, поворачиваюсь к нему. Уголки губ чуть приподнимаются, и взглядом пытаюсь показать, что я его сделала.

— Что ты несешь, глупая? Ты моя с того самого дня нашей первой встречи, — его ухмылка перешла в смех. Он закинул меня за спину. Я не ожидала такого поворота. Он снова повторяет это, наглец. — Ты моя, принцесса. Правда тупая, но ничего, принцессы же недалёкие, да? — парень начал искренне смеяться, я тоже не удержалась, хотя стоило обидеться.

— Очень смешно, — лопаю я по его спине. — Так мы вместе? — наивно спрашиваю я.

— Тц. Да, — цокает парень, а я улыбаюсь.

Он запихивает меня в машину, и сам садится за руль.

— Твой брат, кстати, звонил. Сказал тебя забрать и привезти. Так что тебе повезло. Точно выгнал бы тогда.

— Ну ты, конечно, зверь, Орловский. Ты чуть парня не убил, — вспомнив это происшествие, мрачнею я. — Он ведь может заявить на тебя.

— Не заявит, — рассматривая мою руку с покрасневшим запястьем, зло проговаривает: — Не смей даже заикаться о нем. Я держусь, чтобы не добить его. Даже спрашивать не хочу, что он делал пока меня не было. Или тебе понравилось?

— Нет, мне противно говорить об этом. Вадим, давай забудем это, — спокойно проговорила я.

— Я постараюсь. Не обещаю. И хотел сказать тебе, что, кажется, переезжаю, а тебе, — невинно посмотрел на меня Вадим. — Я послал отца на счет помолвки с Кирилловой. У меня осталась лишь честно заработанная машина.

— А я и забыла про нее, мы квиты. И, мама будет в шоке…

— Да, мама будет в шоке, — Вадим поцеловал меня, также, как и в ту самую ночь на прощание, нежно, трепетно, будто сливаясь воедино, только этот знаменовал обратное. — Я так люблю тебя, Миронова, — я лишь улыбнулась, давая волю чувтвам.

========== Эпилог. Я люблю тебя больше, чем себя. ==========

— Если бы не твоя упертость, — гневно и так устало посмотрела я, — не пришлось бы тратить целый час для поиска нормального платья! — выплюнув ему это в лицо, отвернулась а-ля «иди-нахер-мудак-долбанный-пипец-устала» Заставил покупать платье на какую-то левую вечеринку.