– Имя!

– Павел Черный!

– На ринг, Черный!

Ринг сделали импровизированный: слушатели подвинулись, расселись по контуру матов, образовав равносторонний прямоугольник. Грегор показал пример, стянув через голову футболку, заставив многих девушек закусить губу. Но когда разоблачился Черный, губы закусили и некоторые парни. От зависти.

Противники были равны по росту и ширине плеч, но Павел слегка превосходил в мышечной массе своего куратора.

– Рассказываю! – ангел сделал выпад и провел ряд ударов. Парень умело блокировал и наступал. – Мы собираем не только шмотки, но и информацию! Аналитикам надо давать пищу… Выходим только по ночам.

Успевая говорить в перерывах между комбинациями ударов, Грегор восстанавливал дыхание и снова наступал.

– Почему по ночам?

– Потому что мы – Ангелы. Дети ночи.

Загадочный пространственный ответ заставил толпу заволноваться.

– Двери открываются только ночью. С первыми лучами солнца, когда тени от надгробных плит становятся короче, проход в наше измерение автоматически защелкивается. Если вы остались там, вам придется продержаться день. И как только тени станут длиннее вас самих – калитка распахивается. Уф…

Удачный выпад Черного сбил дыхание ангела. Толпа удовлетворенно загудела.

– Проход есть только на кладбище?

– Проходов много, но мы используем этот.

– Но про это кладбище знает враг! – крикнувшая девушка точно знала, что говорит. Она сама, нехотя, но привела нескольких скелетов к кованному забору и видела, как они отступили. – Они точно знают!

– Знают, да… – Грегор вывернулся, успешно подсекая противника и роняя его на пол.

– Ну, тогда, разве не проще им сравнять кладбище с землей и закрыть нас здесь, как в консервной банке?

– Нет, не проще! – ангел остановил бой, направился к шведским стенкам, по дороге требуя вернуть свою одежду. – Сравняй они с землей кладбище, и тогда им придется искать новый выход из норы. Им выгоднее делать засады.

– А они делают?

– Нет, не делают, – подойдя к снарядам, Грегор извлек буквально из ниоткуда полотенце и бросил его своему противнику.

– А почему не делают?

– Предположительно потому, что глупых скелетов много, но они вечно голодные и недалекие. Их надо контролировать, а генералов нет. Выгоднее держать мелких в городе, где есть еда. И ждать нас. Мы к ним сами, рано или поздно, придем.

– Так, значит, вовсе они не глупые, – отметил Паша Черный, вытирая руки полотенцем и отдавая его куратору.

– Глупые или не глупые, это выяснят наши аналитики и лабораторные мышки. А теперь – самое интересное!

Грегор заставил всех развернуться в одну сторону, манипуляцией на планшете явил народу под дружные восхищенные возгласы бетонную стену, разрисованную мишенями, и отодвинул ее на несколько десятков метров.

– Аз есть юсь…

Стоя спиной к аудитории, Грегор смотрел на мишень, опустив руки к полу, его губы шептали короткие слова, а на кончиках пальцев заплясали искры. И чем больше повторял слова ангел, тем ярче становился огонь в его руке, пока, наконец, не превратился в искрящийся шар размером с яблоко.

– Поберегись! – скомандовал невидимому противнику куратор, и запустил шарик, с силой замахнувшись. «Яблоко» пролетело метра три и упало на бетон.

«Букхгр-р-р» огрызнулось покрытие, на котором после контакта с шариком осталось черное пятно метром в диаметре.

– Вот… Демонстрация окончена, – Грегор обернулся к слушателям и отряхнул ладони. – Запомнить всем: «аз», «есть», «юсь»! Молчать!

Конечно же, не дождавшись команды, все без разбора начали шептать заветные слова.

– Вы – дебилы?! – Грегор направился к месту, где совсем недавно был ринг. – Идиото-хромосомо! – бурчал он себе под нос, пока шел на середину зала. – Поднимайте рабочую руку!

Ангел был раздражен. Но еще больше его раздраконили те, кто не понял приказа, и сейчас сидели и спрашивали у соседа, что за рабочая рука? Кто-то пошло пошутил, но под гневным взглядом куратора волна смеха так и не тронулась с места.

– Мать вашу, я же сам вас отбирал! – прошипел ангел, оглядываясь на сидящих у его ног студентов. – Деградировали за пару месяцев? Руки!

Лес верхних конечностей уткнулись в потолок.

– Теперь говорим «аз-есть-юсь» и думаем про ушлепков, которые испортили вам жизнь!

Зал наполнился шелестом шипящих. «Аз-есть-юсь», «Аз-есть-юсь», «Аз-есть-юсь»…

Грегор внимательно следил за пальцами, выискивая хоть малейшие намеки на искры.

– Отставить! – команда прозвучала, руки опустились.

Ангел, выбрав субъект, направился к нему, ступая не глядя. Парни и девушки еле успевали убраться с его пути.

– Ты! Поднимайся! Имя!

– Катерина Лужанская, – девушка, хоть и была польщена вниманием, побледнела, скукожилась под острым взглядом ангела. Но устояла на подгибающихся ногах.

– Давай! Еще раз! «Аз-есть-юсь»!

Пригвоздив взглядом, Грегор ждал. А Катерина, не смея отвести глаз, все быстрее повторяла три слова. Как два непримиримых врага стояли куратор и студентка друг напротив друга, сверля глазами, напрягая пальцы, готовясь к прыжку.

– Хватит! Бросай!

К счастью, девушка сообразила, что бросать следует в сторону мишеней. Сидящие у ее ног одногруппники шарахнулись, когда сообразили, что в опущенной руке девушки концентрируется сила заклинания, способная испачкать покрытие пола не только копотью.

К сожалению, расстояние до мишени было большое, а барышня не рассчитала соотношение веса своего «яблока» и скорость полета. В итоге, сгусток энергии плюхнулся на один из матов, не долетев до бетонной дорожки чуть меньше метра.

– Пожар! – заорали ближайшие к месту возгорания и, вскочив с места, дружно подхватили второй мат, чтобы накрыть огонь и перекрыть к нему доступ кислорода. Но сделали только хуже.

Катерина, решившая, что все обошлось, шумно выдохнула и согнулась, упираясь руками в колени, расслабилась, и вдруг огонь, спрятавший было свои жадные языки, вновь ощерился, готовый проглотить еще и второй мат. Вариантов несчастным слушателям он не оставлял.

– О, как все плохо! – страдальческий тон Грегора достиг ушей девушки, расстраивая ту до слез.

Ангел, растолкав удивленно таращившихся студентов, подхватил оба горящих мата одной рукой, и потащил за собой, направляясь к стене с вмонтированными в них лестницами. Нажав на одному ему видимый рычаг и открыв черную дыру, он одним махом забросил пылающие останки спорт инвентаря в темноту. Раз – и зев дыры закрылся.

Одновременно с исчезновением горящего реквизита в неизвестности на «козле» стал разрываться от входящего вызова планшет.

– Да! – резко, даже не глядя, кто звонит, ангел ответил на вызов.

– Грегор, у вас все в порядке?

– Смотря что считать порядком, – не заботясь о том, что собеседник видит исключительно потолок спортивного зала, ангел запрыгнул на снаряд и принялся рассказывать: – из пятидесяти лбов – одна удача. И та – девк… девушка, – попытался исправиться куратор, склоняя голову в фальшивом извинительном поклоне, – еще пятьдесят – законченные кретины, не знают, что такое «рабочая рука». А так, в общем, неплохой улов.

– Грегор! – голос говорящего надавил так, что даже через электронную связь многие в зале почувствовали пресс. – Я отправлю к вам психолога.

– Не надо! Я исправлюсь…

Удивительно, но прямо сейчас почти сотня пар глаз обнаружили перед собой не гневного ангела мести, а провинившегося двоечника на приеме инспектора по работе со сложными детьми.

– Хорошо, верю. Как насчет инцидента?

– Какого инцидента?! – Грегор, как заправский хулиган, сделал большие глаза и стал жестами показывать своим студентам, мол, тихо, ничего не видели!

– Грегор, – устало повторил имя собеседник ангела. – Ваша вотчина напичкана камерами. Все записывается.

– Правда?! – теперь куратор оперативников гримасничал, изображая клоуна.

– Я и сейчас вижу, как вы строите рожицы. Работайте!

Павел Черный стоял, прислонившись плечом к турнику. Ему были прекрасно видны и гримасы, и кривляния куратора, а до этого он вместе со всеми наблюдал пантомиму «Чеширский кот на завалинке». Но ничто из этого не смогло сбить с толку парня. Одного боя было достаточно для того, чтобы понять – все наносное. Истинное лицо Грегор покажет не каждому.