Сиделец не ожидал, что его назовут на «вы» и неожиданно для себя отозвался:
– Санек…
После выдержанной стратегической паузы Санек спросил:
– И за что тебя, Ваня с Дальнего Востока, к нам подбросили?
– Негру голову снесли… – отрешенно отозвался Иван, ожидая, что старшие по возрасту люди начнут его за это ругать…
– Что, замочил, что ли? – радостно спросил Санек.
Жорик ответить не успел. Иван вспомнил негра, с ног до головы облитого пивом…
– Замочили… – так же отрешенно кивнул Иван.
Жорик не стал ничего добавлять. Нормальный ответ. Авторитетно, коротко, внушает доверие…
В камере воцарилась тишина. Длилась она две с половиной минуты. Санек спросил:
– На чем, братаны, зарухались?
– Свои заложили… – ответил Иван, вспомнив, как лейтенант махал у него перед носом листами бумаги.
– А ты что, Санек, – спросил Жорик. – Уполномоченным сюда приставлен? Почему тебя это интересует?
Санек хмуро посмотрел на Жорика. Иван подумал, что этот Санек сейчас убьет кореша…
– Вот всегда так! – вдруг крикнул Санек. – Все беды от своих! Так ты, Ваня, первый раз, что ли?
– Ага…
– Ты не ссы… первый всегда бывает…
Потом похлопал Жорика по плечу:
– Ну-ну… молодой. Далеко пойдешь…
Поднялся второй сиделец:
– Колян, – представился он, может, лет на двадцать старше Ивана и Жорика.
Иван непроизвольно сунул руку в карман и обнаружил там купленную в магазине пачку сигарет – милиционер не стал его досматривать, перед тем, как посадить в камеру, думая, что у студента уж точно ничего не может быть с собой криминального…
Рука так же непроизвольно вышла из кармана, сжимая пачку «Примы». Санек обрадовался:
– Угощаешь?
Иван обречено кивнул головой:
– Угощайтесь…
Санек и остальные деликатно вытащили по одной сигарете, закурили:
– Да ты тоже деловой пацан… – произнес Санек. – Знаешь что, да как…
Иван присел на нары и спросил:
– Почему деловой?
– Масть сразу видна… – авторитетно заявил Санек. – Сразу видно: в хату вошли, поздоровались, сигареткой арестантов угостили, сказали откуда, пацанов правильных знаете, да и статья у вас суровая, вышак, как пить дать ломится… за такое здесь уважают…
Иван мало чего понял, но больше вопросов задавать пока не стал.
Вечером принесли похлебку. Жорик усмехнулся:
– Ростовская баланда погуще будет…
В его словах сквозил уже приобретенный когда-то опыт жизни за решеткой…
Иван повозил ложкой в миске и отставил ужин в сторону. Арестанты рассмеялись:
– Смотри, воротит лицо… не привык еще…
Ночь прошла на жестких нарах. Иван всю ночь проворочался, так и не уснув. Спать его сморило уже днем. Никто ему не мешал, так как все остальные сели играть в бирюльки. Пока он спал, Жорик о чем-то поговорил с блатными, и как Иван проснулся, начал учить его некоторым премудростям блатной жизни:
– А вот скажи мне, – спросил он Ивана. – Сколько в камере уголков?
Иван усмехнулся, что, мол, за вопрос?
– Четыре…
– Правильно… – отозвался Жорик. – А скажи мне, как ты это посчитал?
Иван усмехнулся, показал рукой на углы камеры:
– Вот угол, вот, вот и вот.
Это рассмешило арестантов. Шилов не понял причину смеха. Вдоволь насмеявшись, Жорик пояснил:
– Ты считай уголков, а не углы…
Иван непонимающе хлопал глазами.
– В смысле?
– Уголки – это люди, которые здесь сейчас есть. Я уголок, Санек уголок, Колян уголок, а теперь и ты тоже уголок…
Иван догадался:
– В смысле «уголовник».
– Да, – усмехнулся Жорик. – Можно и так… из тебя знатный уголок выйдет…
– Почему? – спросил Иван.
– Не знаю, – Жорик пожал плечами. – Так мне кажется. Что-то есть в тебе воровское…
Колян, до этого не принимавший участия в разговоре, сказал:
– Есть в тебе удаль воровская. По глазам твоим наглым видно. Быть тебе или вором уважаемым, или опером ментовским настоящим… – Колян внимательно посмотрел в глаза Шилову: – Определяйся, Иван… кем тебе быть…
Выпустили Ивана вместе с Жориком через три дня, как и обещали. Сказали, что на них заведено уголовное дело по имеющемуся факту, и взяли подписку о невыезде. В камере Иван еще больше сдружился с Жориком – разговоры, откровения, мысли вслух…
В общежитие их пустили только для того, чтобы забрать вещи. Что-то Иван пытался доказать в приемной комиссии, но там уже поработало КГБ и путь в институт был заказан. В другие институты поступать было уже поздно – вышло время для подачи документов. Иван не знал, куда ему податься. Домой возвращаться было ох как стыдно, да и денег на обратную дорогу уже не было – пока он сидел, кто-то из студентов выпорол из подкладки его куртки двести рублей. Может, устроиться где-нибудь на работу? Годик поработать, да снова поступить в этот же институт… Хотя нет, в этот уже никогда не пустят… опять, скажут, будешь иностранных студентов бить… Тогда надо где-то устроиться, и заработать на обратную дорогу. А без прописки на работу никак не возьмут… круговая порука…
Выход подсказал Жорик:
– Поехали ко мне, в Ростов… там, может, чего и подвернется… бабла поднакопишь, и домой свалишь. А может, у нас понравится, да останешься…
Иван немного поразмыслил, и решил ехать. По крайней мере, положиться на Жорика было, наверное, лучше, чем положиться на провидение, оставшись без денег, в такой дали от своего дома…
Поезд на Ростов отходил вечером. Иван сказал:
– А как же подписка о невыезде?
– Ваня! Ты что, думаешь, что эта подписка тебе связала по рукам?
– Ну…
– Ерунда. Разведи руками… вот так! Видишь? Руки-то не связаны. Эта подписка на дурачков рассчитана! На тех, кто боится власть! А власть бояться не надо! Надо быть свободным человеком! Если ты уедешь к себе на Дальний Восток, они вообще про тебя забудут! Думаешь, они тебя искать будут? Делать им больше нечего…
Шилов призадумался и кивнул.
– Ладно… поехали в Ростов на недельку…
В поезде они выпили водки, и стало так хорошо…
В Ростове, прямо с вокзала, Жорик потащил Ивана «на хазу».
– Там кореша мои, познакомлю…
«Хаза» представляла собой двухкомнатную квартиру на последнем этаже, в которой вся мебель была представлена столом человек на десять, стульями, табуретами и полудюжиной матрасов, уложенных прямо на пол в одной из комнат. Там же в углу были составлены какие-то коробки и ящики. На кухне сидел парень лет двадцати. Он поздоровался с Жориком.
Жорик махнул рукой в сторону одиноко стоящего Шилова:
– Познакомься: это Иван. Правильный пацан. Он с Дальнего Востока…
Иван поздоровался с парнем. Тот тоже представился:
– Сеня…
– Есть что пожрать? – спросил Жорик.
– Посмотри сам… – отозвался Сеня. – В холодильнике что-то есть…
Жорик открыл холодильник, и Иван увидел на полках несколько палок колбасы, консервы, банку с черной икрой и несколько бутылок водки. Конец восьмидесятых годов, Советский Союз…
– Ничего себе! Да вы тут просто шикуете! – удивился Иван.
– А то! – сказал Сеня, наслаждаясь произведенным эффектом…
Втроем сели за стол. Выпили. Когда закончилась бутылка, Сеня спросил:
– Чем думаете промышлять?
Иван не понял значения этих слов. Жорик отозвался:
– Посмотрим. Прикинем к носу…
Сеня улыбнулся:
– Есть у меня одна наколка. Вечером сегодня магазин выставим. Место знаю… помощники нужны…
Иван понял, о чем идет речь, и притих. Дело обернулось слишком серьезно. Думал что в Ростове? Ну, там всякое. Может, вагоны разгружать… А тут вон как все повернулось. Хотя, подсознательно догадывался. Посмотрим, как это. Жорик, вроде, не подведет… не заложит. В общем, посмотрим…
До вечера они просидели в квартире, а как начало темнеть, пошли куда-то на окраину большого города. По пути Сеня рассказывал:
– Главное, там нет сигнализации. Сейчас окно высадим, а там решетка с редкими прутьями – ты, – он указал на Ивана, – как раз пролезешь. Сразу можно будет товара вынести рублей на шестьсот – это считай, по двести рублей на брата…
