– Ты где вчера была?

Ксюша вздрогнула, услышав голос у себя за спиной. Оказывается, это пришла Кристина, вторая сотрудница их группы. Кристина была из себя интересная женщина. Ей уже стукнуло сорок лет, но она изо всех сил старалась выглядеть на тридцать. В ходе этой тяжелой и неравной борьбы Кристина пускалась во все тяжкие. В итоге на службе Кристина появлялась нечасто. Сотрудник из нее был так себе. И Ксюша даже удивлялась, как это Кристину до сих пор не уволили.

Но поговаривали, что когда-то у Кристины был роман с Иваном Петровичем, который теперь опасается уволить Кристину из-за компрометирующих его перед законной женой фотографий, которые любовница у себя сохранила. Правда это была или выдумка, Ксюша сказать не бралась. Вообще-то могло быть правдой, потому что из себя Кристина была женщиной яркой и отличающейся какой-то особой броской красотой. Глаз невольно цеплялся за ее пышные волосы, алые губы и дерзкий горящий взгляд.

И все же с их директором Кристина всегда держалась подчеркнуто на расстоянии, никаких намеков на былую близость не делала. Но, возможно, это было частью их договоренности? Свободный график, премии и прочие льготы в обмен на молчание?

Но и помимо старенького Ивана Петровича, в любовниках недостатка у Кристины не было. Всегда возле нее крутился какой-нибудь богатенький толстосум, а иногда даже и несколько сразу. Но нынче все устремления Кристины были сосредоточены на том, как бы ей выйти замуж официально. Возраст у нее был для этого уже критический. А учитывая, что она вообще никогда не была замужем, просто катастрофический. Даже молодой девушке нелегко привыкать к замужней жизни. А уж взрослой и состоявшейся женщине, имеющей свои особые привычки и пристрастия, и подавно. Да еще такие, как у Кристины. Вряд ли какой-нибудь муж одобрит, что она будет просаживать всю свою зарплату в бутиках и косметических салонах, дома готовить обед не станет, а предпочтет перекусывать в кафе. Сбежит мужик, как пить дать, сбежит. И никакая красота Кристины не поможет его удержать.

Но свое мнение Ксюша держала при себе, чтобы не накалять обстановку в их маленькой комнатке. И так между Кристиной и Георгием разве что молнии не летали. Какое-то время Кристина рассматривала Георгия в качестве потенциального жениха, а он взял да и остановил свой выбор на другой женщине. На взгляд Ксюши, сделал правильный выбор, любая женщина была бы лучшей женой, чем Кристина.

Кристина при всей ее броской красоте умела заботиться лишь об одной персоне – своей собственной. И, привыкнув быть на содержании у богатых мужчин, вряд ли смогла бы в угоду мужу отказаться от своих привычек. Зарплаты Георгия на это никогда бы не хватило. Удивительно, как ее вообще хватало на траты самого Георгия. И тут одно из двух: либо Георгию пришлось бы научиться зарабатывать большие и даже очень большие деньги и тратить их не на себя, а на жену, что было маловероятно, либо Кристине вновь пришлось бы завести любовника хотя бы для оплаты своих растущих с возрастом расходов на косметолога и прочее.

– Ты куда вчера вечером запропастилась? Мы все тебя обыскались.

– Плохо себя почувствовала. Ушла домой.

Ксюше и впрямь стало плохо после того, что ей довелось узнать.

– Было общее собрание, – сказала Кристина, подкрашивая перед зеркалом свои и без того пунцовые губы. – Иван Петрович от нас уходит.

И она поправила волосы. Вид у нее был боевой. И когда она повернулась к Ксюше, глаза у нее горели так сильно, что девушка даже испугалась: здорова ли Кристина?

– И знаешь, кого назначают на его место?

– Веню?

– Тебе уже кто-то сказал? – разочаровалась Кристина, но тут же продолжила: – Да, представь себе, именно Веню!

– Это… это уже окончательно?

– Ну, раз Иван Петрович сам вчера заявил о своей отставке и представил нам своего преемника. Конечно, окончательно. Приказ внизу вывесили. Все наши читают. Разве ты не видела?

Вот куда все подевались! А Ксюша еще недоумевала, почему ни на лестнице, ни в коридорах она никого не встретила. Все изучают приказ о назначении им нового директора. И директор этот Веня. А она вчера отвергла его предложение встать на его сторону. И не просто отвергла, а пыталась донести Инне Карловне. Ну все! Ксюше этого не простят. Ей пора писать заявление по собственному желанию.

– Также ходят слухи, что Веня задумал крупное увольнение. Тебе-то волноваться нечего, молодых вроде нас с тобой это не коснется. А вот всем нашим маститым и заслуженным придется паковать вещи. Да и то сказать, давно пора. Все они уже давно пенсионеры.

– И что? Если они хотят и могут работать? Это же не их личный выбор – уйти или не уйти. Их же вынудят уйти, я правильно понимаю?

Кристина взглянула на нее с недоумением:

– Ты-то чего так раскипятилась? Тебя-то это не коснется.

– А мне обидно! За Инну Карловну! За Глеба Михайловича!

– Ой, уморила!

Кристина закатила глаза и издала несколько презрительных «ха-ха!».

– Инна Карловна сама за себя постоять сможет. У нее столько наград и такая выслуга лет, что ей на пенсии только лучше будет. Она же еще блокадница. Знаешь, какие у них пенсии? О-го-го!

– А если она не хочет на пенсию? Если ей нравится работать?

Кристина пожала плечами.

– Мало ли что! Веня вчера четко сказал: всем пенсионного возраста сотрудникам не место в его обновленном музее. А знаешь, сколько у нас таких? Две трети! Они же сидят на своих местах, словно приклеенные. Я вижу, ты не одобряешь намерение нашего нового директора, а мы все одобрили!

– Ловко, – пробормотала Ксюша. – Пенсионеров вы и не спросите, их вроде как уже и нету. А те, кто помоложе, все единогласно за предложение нового директора. Разве это порядочно?

Но Кристина ее уже не слушала. Она звонила какой-то подружке, хвасталась продвижением по службе. Как поняла девушка, Кристине уже твердо было обещано повышение в должности. Итак, Кристина и Георгий определились со своей ценой предательства старших коллег. А что же Ксюша? У нее было два выхода: идти к Вене и падать перед ним ниц или пойти к Инне Карловне, выразить ей свое сочувствие и… видимо, вместе с ней написать заявление об уходе.

Кристина пошла к Инне Карловне. К ее удивлению, она застала женщину совершенно спокойной. Инна Карловна то ли тоже не была вчера на собрании, то ли за ночь успела свыкнуться с мыслью, что ей придется уйти. Она приветствовала Ксюшу с таким видом, словно бы ничего не случилось. Дала ей несколько распоряжений по службе, некоторые из которых касались долгосрочных перспектив.

И Ксюша рискнула заметить:

– Вряд ли новый директор разрешит продолжить нашу работу. У него столько новых идей, что все прежние он просто отметет.

– Это ты про Вениамина?

– Меня не было вчера на собрании, но говорят…

– Ксюша, послушай меня, еще ничего не решено.

– Но приказ…

– Приказ – это просто бумажка. Работу всегда исполняют живые люди. Иди к себе и работай.

Ксюша ушла. Но поработать ей не удалось. Возбужденные переменами коллеги сновали туда-сюда по кабинетам. Все ждали, что новый директор явит всем свой лик. Но он что-то задерживался. Иван Петрович тоже на работу сегодня не вышел. Потом узнали, что еще вчера вечером он попал в больницу с сердечным приступом.

– Состояние стабильное, но в музее он пока не появится.

– Надо бы его навестить!

Но на Ксюшу, предложившую это, все прочие уставились с таким недоумением, словно бы она сказала какую-то глупость. Впрочем, Ксюша находилась сейчас в окружении исключительно тех, кто примкнул к группировке Дюши и Вени. И Ксюша из них всех была единственной, кто выразил свое мнение по поводу ухода старого директора. Остальным словно бы и дела не было до Ивана Петровича. А ведь все они проработали с ним бок о бок многие годы, а некоторые и десятки лет. Но теперь никто о нем не жалел. И даже мысли о том, чтобы навестить его в больнице, ни у кого не возникло.

А старая гвардия, которой предстояло уйти вместе с бывшим директором и которая могла бы проявить сочувствие к нему, пока что из своих кабинетов не выглядывала.