Шутка прижилась, и Роуэн основал в школе клуб «Кочаны Айсберга», который теперь насчитывал две дюжины членов, хотя Тигр постоянно над ними подтрунивал и заявлял, что отколется и начнет «Революцию Латука».

Тигр принялся сигать из окон несколько месяцев назад. Роуэн тоже разок попробовал, и нашел боль от падения ни с чем не сравнимой. Но из-за этого он отстал в школе, и родители пригрозили ему самыми страшными карами, осуществление которых не состоялось – одно из преимуществ того, что в семье ты салат. В общем, удовольствие от падения не уравновешивало тех сложностей, которые у Роуэна возникли. Тигр же, напротив, стал настоящим фанатом падений. Даже зависимость возникла, как у наркомана.

– Ты бы подыскал себе другое хобби, приятель, – говорил Роуэн. – Первое восстановление ведь бесплатное, а остальные влетают твоим предкам в копеечку.

– Это точно! Но у них нет выбора; они ведь должны тратить на меня свои деньги.

– Может быть, они предпочли бы купить тебе машину?

Тигр покачал головой:

– Восстановление – обязаловка, машина – по желанию. Если их не заставить тратиться, они и не будут.

С этим Роуэн поспорить не мог. У него самого не было машины, и он сомневался, что предки когда-нибудь ему ее купят. Все те же дешевые отмазки: посмотри на авто-такси – и чисто, и эффективно, и работает без водителя. Какой смысл тратиться на то, что тебе совершенно не нужно? А сами так и швыряли деньгами, только не в его направлении.

– Салат – грубая жратва, – сказал Тигр. – Если время от времени не вызывать у них расстройства желудка, никто на нас и внимания обращать не станет.

На следующее утро Роуэн лицом к лицу столкнулся со жнецом. Кое-кто говаривал, что время от времени видели его на районе. Но чтобы тот заявился прямо в школу!

Роуэн был сам виноват. Пунктуальность никогда не являлась его сильной стороной, а сейчас к тому же он обязан был по утрам эскортировать в школу всех своих многочисленных братишек и сестренок, и только потом, прыгнув в авто-такси, мчаться на уроки. Вот и сейчас: только приехал и направился к окну регистрации, когда из-за угла вышел жнец в развевающейся на ходу мантии цвета слоновой кости.

Однажды, путешествуя с семьей, Роуэн откололся от группы и встретился лицом к лицу с пумой. Примерно то же самое он чувствовал и сейчас: сердце подпрыгнуло и замерло, а низ спины и промежность налились тяжелой слабостью. Либо дерись, либо беги – так отреагировало тело. Но Роуэн не сделал ни того, ни другого. Он победил голос плоти и спокойно поднял вверх руки (он читал, что именно так нужно поступать в таких случаях), чтобы казаться выше ростом. Его уловка сработала, зверь отпрыгнул в сторону, а Роуэн, таким образом, избавил себя от визита в местный восстановительный центр.

Сейчас, столкнувшись со жнецом, Роуэн испытал то же желание – поднять руки вверх и отпугнуть жнеца. Мысль показалась столь забавной, что он неожиданно для себя засмеялся – вот уж точно, как не следует поступать лицом к лицу со жнецом.

– Покажи мне дорогу в главный офис, – попросил его жнец.

Роуэн поначалу решил объяснить жнецу, как тому добраться до места, а самому улизнуть в обратном направлении, но потом счел, что так поступают лишь трусы.

– Я как раз туда иду, – сказал он. – Могу вас проводить.

Жнец оценит его готовность помочь, а заручиться симпатией жнеца не повредит.

Роуэн вел жнеца, сталкиваясь в коридоре с другими школьниками – кто-то из них, как и Роуэн, опаздывал, кто-то несся во весь дух выполнять поручение преподавателя. Когда жнец приближался к ним, они глупо таращились и готовы были слиться со стеной. Теперь, когда вокруг в коридоре было столько напуганных глаз, сам Роуэн боялся значительно меньше, к тому же не мог не замечать, как уважительно смотрели на него его однокашники, ведь он был провожатым самого жнеца! Только когда они достигли главного офиса, стала ясной причина прихода жнеца в школу. Он явился на «жатву», и жертвой должен был стать один из соучеников Роуэна.

Как только жнец вошел, все в офисе повскакивали с мест, и он не стал терять времени.

– Прошу немедленно вызвать в офис Кола Уитлока, – сказал он.

– Кола Уитлока? – переспросила секретарша.

Жнец не стал повторять своих слов, потому что был уверен, что секретарша расслышала все – она просто не хотела верить.

– Да, Ваша честь, немедленно вызываю.

Роуэн знал Кола. Черт побери, да в школе все знали Кола! Он учился в предпоследнем классе и поднялся до куотербека школьной команды. С ним они запросто впервые за все время существования школы станут чемпионами лиги.

Когда секретарша делала объявление по внутренней связи, голос ее явственно дрожал. Произнося имя Кола, она закашлялась и едва не задохнулась.

Жнец терпеливо ждал прибытия Кола.

Последнее, что Роун хотел бы сделать, так это восстановить против себя жнеца. Вообще-то ему давно пора было рвануть к окну регистрации, забрать свой пропуск и бежать в класс. Но, как и в случае с пумой, он решил не отступать. И это был момент, который изменил всю его жизнь.

– Вы собираетесь забрать нашего куотербека, нашу звезду, – проговорил Роуэн. – Надеюсь, вы понимаете, что это значит.

Лицо жнеца, столь дружелюбное мгновение назад, превратилось в надгробный камень.

– Не понимаю, почему ты должен вмешиваться, – сказал жнец.

– Вы пришли в мою школу, потому я и вмешиваюсь, – сказал Роуэн.

Затем чувство самосохранения в нем возобладало, и он засеменил к окну регистрации, где жнец его уже не увидит. Протянул записку от родителей, повторяя про себя вполголоса: «дурак, дурак, дурак». Ему очень повезло, что он не родился тогда, когда смерть была обычным, естественным делом – вряд ли он дожил бы до зрелых лет.

Выходя из главного офиса, Роуэн увидел, как жнец ведет Кола Уитлока в кабинет директора. Кол бросал по сторонам унылые взгляды. Директор сам, по своей воле, выскочил из кабинета, стал всматриваться в лица собравшихся учителей, словно ожидал прочитать в их наполненных слезами глазах объяснение тому, что происходит, но они только качали головами.

Роуэна, похоже, никто и не замечал. Кто обратит внимание на салат, когда тут собираются проглотить кусок говядины?

Он скользнул мимо директора, который успел лишь тронуть его за плечо.

– Сынок, ты ведь не хочешь туда идти, верно? – спросил он.

Конечно не хочет. Но он все-таки пошел и прикрыл за собой дверь.

Рабочий стол директора являл собой образец порядка и чистоты. Перед ним стояли два кресла; в одном сидел жнец, в другом, сгорбившись и всхлипывая, Кол. Жнец буквально прожег Роуэна взглядом. Настоящая пума, подумал Роуэн. Только эта действительно могла прервать твое существование навсегда.

– Его родителей здесь нет, – сказал Роуэн жнецу, объясняя свое присутствие. – А с ним обязательно кто-нибудь должен быть.

– Ты имеешь какое-то отношение к его семье?

– А это важно?

Кол поднял голову.

– Пожалуйста, пусть Рональд останется, – попросил он.

– Это Роуэн, – поправил его жнец.

Ужас на лице Кола стократ усилился, словно своей ошибкой он скрепил решенное дело.

– Я знал это! Знал! Я все знал!

Несмотря на свой рост и напускную храбрость, Кол был всего-навсего испуганным маленьким ребенком. Неужели мы все такими становимся в самом конце? Наверное, об этом знает только жнец, подумал Роуэн.

Вместо того чтобы отослать Роуэна, жнец сказал:

– Возьми стул, устраивайся поудобнее.

Пока Роуэн обходил стол директора, вытаскивал кресло из-за стола и усаживался перед жнецом, его мучили вопросы: иронизирует ли жнец, воспринимать ли его слова как сарказм, или же он просто не знает, что устроиться поудобнее перед ним в принципе невозможно?

– Вы не можете лишить меня жизни, – умолял Кол. – Мои родители умрут. Просто умрут!

– Не умрут, – поправил его жнец. – Они будут жить, как жили.

– Вы что, не дадите ему несколько минут, чтобы приготовиться? – спросил Роуэн.