- Каток? – переспросила она, отпрянув от отца, и тот усмехнулся.

- Да, милая, - с улыбкой кивнул он, - после завтрака мы втроём пойдём на каток. Давай, вставай.

- А дедушка? – робко спросила Матильда, и отец поморщился.

- Он уехал, - сквозь зубы проговорил он, и девушка удивилась.

- Куда? – недоуменно спросила она.

- Надеюсь, что обратно в Бостон, - сузил глаза Олег Матвеевич, - но на данный момент, кажется, в гостиницу.

- Но почему? – тихо спросила Матильда, начиная догадываться, что произошло, и ей стало нехорошо от этой мысли, - что случилось, пап? Вы что, поссорились? Из-за меня? – и отец криво ухмыльнулся.

- Не бери в голову, ребёнок, - отмахнулся Олег Матвеевич, вставая с места, - ну, поссорился я с ним, плевать! Надоел он мне своими нравоучениями, не желаю я больше его здесь видеть!

- Папа! – вновь всхлипнула девушка, глядя на него, как кролик на удава, снизу вверх, - папочка! – и тот погладил её по голове.

- Говорю тебе, не бери в голову! – фыркнул в ответ отец, - между нами давно шли тёрки, давно следовало выяснить отношения. Вставай! Собак выгулял Миша, я их покормил, - и с этими словами он вышел из комнаты, а Матильда, вздохнув, встала и начала одеваться.

За завтраком родители планировали сегодняшний день, ведь, кроме катка, у них ещё были билеты на оперу, и надо было всё успеть, а завтра они собирались в деревню.

- Я позвонила Алисе, - задумчиво проговорила Светлана Эдуардовна, - она утром заедет за нами. А ты? – посмотрела она на мужа.

- Я приеду чуть позже, - уклончиво ответил Олег Матвеевич, с вальяжным видом облокотившись о стол, - у меня кое-какие дела стихийно образовались. Лиза звонила, говорит, что позвонили из Норвегии, что-то там у них с трубами не того.

- Но ты же сам спроектировал всю систему, - недоуменно воскликнула Светлана Эдуардовна, мелкими глоточками попивая горячий кофе, - какие тут могут быть претензии? – и Олег Матвеевич усмехнулся.

- Ну, так все же у нас слишком умные, - презрительно сказал он, покосившись на третий кусок торта, поедаемый Матильдой с непередаваемым видом, - им же надо во всё сунуться! Считают, что русский человек не в состоянии сделать что-то путное!

- Но как же? – дёрнула плечом Светлана Эдуардовна, - ты сделал всё идеально! Что им опять не так?

- Им не так, то, что русский человек может что-то путное сделать, - сквозь зубы ответил Олег Матвеевич, - вот и теперь... Я им отослал, а они начали всё перепроверять, переделывать по-своему... Нет, за каким чёртом они ко мне тогда обращались? И ведь в итоге они всё запороли! У них там, как отходы нефтепроизводства в реку вылились, и шкала экологического уровня резко поползла вниз, эти дебилы стали мне звонить. Мол, спасайте! Кретины!

- Не переживай так, милый, - с мягкой улыбкой проговорила Светлана Эдуардовна, - ну, дураки! Научились на собственных ошибках? Научились! Зато теперь будут знать, что иногда и других надо слушать, а не смотреть, кто русский, кто не русский.

- Надо было им метрику прапрапрадеда показать, - взмахнул руками Олег Матвеевич, - может, поняв, что я по крови поляк, отвязались бы со своими геноцидскими замашками!

- Милый, но какой же это геноцид! – звонко рассмеялась Светлана Эдуардовна, - геноцид – это убийство или причинение вреда здоровью по политическим, расовым или религиозным мотивам, а в данном случае идёт речь о дискриминации личности на фоне... – и он умолкла, сосредоточенно сдвинув чуть широковатые изящные брови.

Олег Матвеевич расхохотался, с надменным видом изучив выражение лица любимой супруги, когда она додумывала свою мысль.

- Короче, ты поняла, - со смехом сказал он, чуть скривив губы.

- Да, поняла, - кивнула Светлана Эдуардовна, с задумчивым видом поправив свои золотистые завитки, уложенные в элегантную «улитку», и опять стала пить кофе, - дискриминация личности по национальным мотивам, не причиняющая вреда здоровья.

- Светлячок, я тебя сейчас прибью, - сквозь зубы проговорил Олег Матвеевич, исподлобья глядя на неё, - ты всё-таки попёрлась в суд?

- Вообще-то, у нас законник дома подрастает, - супруга попыталась увильнуть от столкновения, хотя выразительные зелёные глаза Светланы Эдуардовны виновато забегали, и Олег Матвеевич скрипнул зубами.

- Да, подрастает, - медленно и зловеще проговорил он, - но это не означает, что мать этого законника должна сама по судам бегать! Света! Мы с тобой, кажется, договорились! Ты обещала мне, что не будешь маяться дурью под названием – судебный переводчик!

- А если мне нравится? – тут пошла в атаку супруга, - и вообще, посмотри на часы, нам пора ребёнка на каток вести.

- Ребёнок! – грозно воскликнул Олег Матвеевич, и перевёл взгляд на дочь, которая в это время положила себе ванильное пирожное с фруктами и масляным кремом, - хватит объедаться выпечкой! Ты уже ночью слопала кусок, сейчас четвёртый ешь! А ну отдай, - он попытался отнять у Матильды тарелку, но та схватила с неё пирожное, целиком запихнула в рот и запила его кофе.

- Я от тебя сладости на замок запру, - Олег Матвеевич встал с места, - подъём, девушки! А ты, Светочка, не надейся, что отвлекла меня катком, я от тебя так просто не отцеплюсь!

- Ты параноик! – фыркнула Светлана Эдуардовна, закатив глаза.

- Напомнить тебе, родная, почему я стал таким мнительным? – взбешённо вскричал Олег Матвеевич, и та замахала руками.

- Всё-всё-всё! – подняла руки вверх супруга, - Олежек, не сердись! Лучше поехали кататься, - она подхватила дочь под руку, и увлекла её в прихожую, одеваться.

По дороге родители продолжали переругиваться, а Матильда молча изучала проносящийся мимо окон пейзаж.

Но, едва оказавшись на льду, девушка забыла обо всём на свете и стала кататься, получая удовольствие от процесса, лишь чуть позже выдалась возможность пообщаться с матерью наедине.

Матильда прислонилась к бордюру, чтобы немного отдохнуть, и Светлана Эдуардовна тут же к ней присоединилась.

- И стоило делать такую причёску? – весело спросила девушка, глядя, как та стирает пот со лба, к которому прилипли её красивые локоны.

- Да уж, не стоило, - фыркнула Светлана Эдуардовна, - явно не стоило. Могла бы обойтись и косой! Ты как? – и Матильда пожала плечами.

- Да так... – неопределённо ответила девушка, - скажи, а папа с дедушкой сильно поссорились? – и лицо матери погрустнело.

- Очень сильно, - печально сказала она, укоризненно посмотрев на дочь.

- Из-за меня, да? – жалобно проговорила Матильда.

- Да тут всё вместе, - Светлана Эдуардовна покачала головой, - давно у них тёрки шли, теперь вот всё то, что копилось долгие годы, взорвалось. Конечно, посылать по матушке родного отца не комильфо, но его понять можно.

- Папа послал дедушку!? – ахнула Матильда, не веря своим ушам.

- Да, солнышко, - печально проговорила Светлана Эдуардовна, - я же сказала, они очень сильно поссорились, и вряд ли теперь помирятся. Может, через несколько лет... – и Матильда побелела.

- Это я виновата! – со слезами в голосе проговорила она, - из-за меня получился этот скандал!

- Да ни в чём ты не виновата, - воскликнула Светлана Эдуардовна, - они ссорились каждый день на ровном месте, тем более, отец не мог ему кое-что простить, что тот сделал когда-то... – и Матильда вскинулась.

- Что простить? – с горящими глазами спросила она.

- Да так... – уклончиво ответила Светлана Эдуардовна, - тебе это знать не надо, - и в этот момент к ним подъехал Олег Матвеевич.

- Вы что тут шепчетесь? – деловито спросил он, и ухватил дочь за подбородок, - ты, что какая бледная, солнышко? Не замёрзла?

- Да, маленько, - поёжилась Матильда, и, подъехав к отцу, прижалась к нему, - сейчас бы что-нибудь погорячее.

- Спирта девяностоградусного? – со смехом спросил отец, и они все весело рассмеялись, а потом оглянулся по сторонам, - пойдём, выпьем горяченького, тут рядом есть кофейня. Тем более, нам пора сворачиваться, скоро на оперу.