Эпплджек лежала на спине, под тонким одеялом, одетая в одну лишь тонкую белую сорочку. Ее светлая грива беспорядочно разметалась по подушке, создавая иллюзию ореола, окружающего голову, а на мордочке отчетливо виднелись следы переживаний…

- Маки? – вынырнув из легкой дремы при звуках открывающейся двери, молодая кобылка взволнованно посмотрела на посетителя, которого было сложно не узнать.

- Привет, малышка. – прикрыв за собой дверь, красный земной пони подошел к кровати и, усевшись на корточки, взял сестру за руку, лежащую поверх одеяла. – Ну как ты тут?

- Хорошо. – дрогнувшим голосом, едва сдерживаясь, чтобы не заплакать, ответила студентка Мэйнхэттенского университета.

- Ты никогда не умела врать. – невесело усмехнувшись, заметил Макинтош.

- Угу… - Эпплджек закрыла глаза, чтобы не смотреть на брата, и чтобы он не видел, насколько ей тяжело. – Маки… я ходить не могу.

- Это пройдет. – уверенно заявил вестник Бога Пороков. – Потерпи немного и я заберу тебя домой. Сноу Лайт тебя быстро на ноги поставит, так что бегать будешь как жеребенок…

- У меня теперь не может быть жеребят. – едва слышно прошептала кобылка, после чего ощутила, как по мордочке все же потекли горячие слезы.

Подсев на край кровати, «рыцарь порока» прижал ладонь сестры к своей щеке, а свободной рукой извлек из кармана чистый носовой платок и стал вытирать ее слезы.

- Прости, Джеки. – наклонившись вперед, негромко произнес красный жеребец. – Я обещал быть для тебя хорошим старшим братом, но не справился с этим…

Земная пони, уйдя в свои мысли, практически никак не реагировала на слова Макинтоша. В другой раз она бы поспорила, попыталась убедить в том, что старший брат ни в чем не виноват… Но именно в этот момент времени эмоции, долгое время подавляемые и загоняемые в подсознание, решили, наконец, вырваться наружу. Что было этому причиной? Возможно, упоминание жеребят оказалось последней каплей, переполнившей чашу терпения, а, возможно, присутствие родственника, которому она доверяла, оказалось сигналом о том, что больше нет нужды быть сильной…

Как Эпплджек вообще оказалась в больнице? По информации, попавшей в руки вестника Бога Пороков, студенческий табун ее сестры сам собой развалился, как и всегда бывает с подобными компаниями. Сама земная пони продолжила встречаться с знакомым единорогом, пока в один не слишком прекрасный день не стало известно, что она забеременела. Жеребец, узнав эту новость, поспешил разорвать все отношения, оставив кобылку в душевно разбитом состоянии…

Старшая из младших сестер «рыцаря порока», когда факт беременности стало скрывать уже сложно, решилась на весьма глупый и импульсивный поступок: записалась на аборт в маленькую частную клинику, гарантирующую анонимность. Дальше ситуация развивалась далеко не лучшим образом, так как во время операции возникли осложнения, которые в итоге привели к тому, что земная пони лишилась возможности снова забеременеть, потеряла немало крови, а кроме того, у нее практически отнялись ноги.

Агент КЭБ, работающий в Мэйнхэттене, который время от времени приглядывал за Эпплджек, отправляя короткие отчеты в Понивиль, всю эту ситуацию упустил (вероятно попросту игнорировал свои обязанности, занимаясь более интересными делами). Семья Оранж, узнав о случившемся, тут же перевела племянницу в центральную городскую больницу и дядя поспешил уведомить о случившемся своего племянника и Гренни Смит.

«За наши ошибки расплачиваться приходится другим…Ну вот что мне мешало нанять для Эпплджек телохранителя? Да хотя бы частного детектива, который следил бы за ней издалека».

Внутренне раздраженно поморщившись, красный жеребец отпустил руку сестры, затем ладонями обхватил ее голову и, приблизив свою морду к ее мордочке, стал слизывать с щек соленые слезинки. Кобылка не сразу поняла, что происходит, а когда до нее, наконец, дошло, в голове словно бы исчезли все мысли и на несколько секунд установилась глухая тишина, отзывающаяся тихим звоном в ушах.

- Маки… что ты делаешь? – неожиданно спокойным голосом спросила старшая из младших сестер вестника Бога Пороков, ощущая смешанные чувства.

- Зато, ты больше не плачешь. – чуть отстранившись, широко улыбнулся «рыцарь порока». – Только не говори, что тебе не понравилось.

- Да с чего ты вообще… - от возмущения, Эпплджек даже слов не находила, хоть в глубине души и признавала, что действия брата оказались неожиданно приятными.

- Ну… - красный жеребец изобразил смущение. – Сноу Лайт это всегда помогало успокоить, да и Алу рассказывала, как в их стае утешали щенят.

- Дурак. – буркнула кобылка, ощущая, как помимо воли уголки губ приподнялись в улыбке. – Спасибо, Маки.

- Рано благодаришь, малышка. – хмыкнул хозяин «Сладкого яблока». – Вот когда мы тебя вылечим, тогда и будешь говорить «Спасибо».

- Маки, я… - продолжить земная пони не смогла, так как правая ладонь брата переместилась с щеки на губы, а сам он наклонился к ее уху.

- Ты мне веришь? – шепотом спросил Биг Макинтош, обжигая сестру горячим дыханием.

- Верю. – тихо, но уверенно отозвалась Эпплджек.

- Тогда ни о чем не беспокойся. – продолжил говорить «рыцарь порока». – Я знаю, как минимум, один способ, чтобы тебе помочь и если мы не найдем других средств… В общем: все будет хорошо.

Отстранившись от сестры, вестник Бога Пороков неохотно поднялся на ноги и глянул на часы.

- Уже уходишь? – с долей разочарования в голосе спросила кобылка.

- Мне нужно встретиться с твоим лечащим врачом, затем заглянуть к дяде с тетей… - красный земной пони мотнул головой. – Завтра я приду сразу после завтрака и мы еще успеем наболтаться обо всем. Так что отдыхай и набирайся сил: бездельничать я тебе не позволю.

…

После завершения дел в больнице, так как время уже было позднее и солнце клонилось к горизонту, Биг Макинтош решил навестить своих родственников в их загородном особняке. Выйдя из «П»-образного здания, внутренний двор которого занимал небольшой садик для прогулок пациентов, он нанял рикшу с одноместной колесницей и, оплатив дорогу, устроился в деревянном кресле. Грифону-охраннику пришлось воспользоваться собственными крыльями дабы не отстать от пони-бегуна, занимающегося извозом пассажиров по улицам Мэйнхэттена…

Подперев голову правой рукой, локтем упирающейся в резной подлокотник, вестник Бога Пороков скучающим взглядом смотрел на, вероятно, самый оживленный город Эквестрии. Возвышающиеся справа и слева многоэтажные коробки одинаковых зданий из белого кирпича и стекла, ровные мощенные каменными плитами дороги, снующие по обочинам стайки разноцветных пони, сливающиеся в сплошные непрерывные потоки… Все вместе это напоминало каменный муравейник или же огромный механизм, шестеренки которого легко перемалывали любого, кто не вписывается в его работу. Многочисленные кафе, магазины, даже изредка встречающиеся театры и кинозалы лишь подчеркивали ощущение красивой и яркой вывески, за которой скрывается бесчувственная железная морда чудовища, пожирающего тех, кто не выдержал ритма и упал…

«Какие только глупости не лезут в голову из-за усталости».

Сморгнув, «рыцарь порока» в очередной раз посмотрел вокруг, замечая отдельные детали единой картины: гуляющие табуны жеребцов и кобыл; бегающие рядом с родителями жеребята; доносящиеся из распахнутых дверей закусочных ароматные запахи и веселые голоса. И все равно, красному земному пони казалось, что его окружает налет фальшивости, похожий на соринку, попавшую в глаз, которая вроде бы и не мешает видеть, но причиняет определенные неудобства.

«Первое впечатление подтверждается: мне здесь не нравится».

Казалось бы, что воплощению порока должно быть уютно в месте, где обитает множество разумных, которые готовы скинуть с себя общепринятые рамки морали и лезть вверх по карьерной лестнице, переступая через головы друзей и знакомых. Однако, даже зависть, жадность и эгоизм, порой проявляемые обитателями Мэйнхэттена, выглядели какими-то… фальшивыми. Складывалось впечатление, будто кто-то превратил город в театр, а горожан – в актеров, играющих прописанные роли.