При виде страдальческого выражения на морде мужа, Сноу Лайт как верная жена всячески старалась его подбодрить, что получалось бы гораздо лучше, если бы в процессе она не похихикивала над темно-красным жеребцом, грива и хвост которого словно бы выцвели до почти чистого белого цвета. Алу, в свою очередь, была просто счастлива и, мечтательно улыбаясь, временами замирала у окна, глядя куда-то вдаль, время от времени кладя ладонь правой руки себе на живот и дергая хвостом…
Эпплроуз и Литл Мун на семейном совещании было решено не тащить на свадьбу (чему красная пегасочка была искренне возмущена), но так как оставить их в Понивиле было практически не с кем, вестнику Бога Пороков пришлось уговаривать свою наставницу. Луна в первые секунды после озвучивания просьбы впала в ступор, потом попыталась отказаться от чести играть роль няньки, но в конце-концов вспомнила, что она — принцесса и согласилась, предупредив ученика, что собирается спихнуть все обязанности на горничных.
«Другого я и не ожидал».
Подумал тогда «рыцарь порока». Он и сам бы мог нанять нянек, но слуги во дворце сестер были более опытными, надежными и верными принцессам. Да и сами крылато-рогатые кобылки в случае чего могли принять экстренные меры.
«Сказал бы кто-нибудь мне в прошлой жизни, что я буду использовать Селестию и Луну как нянек для своих жеребят… Не поверил бы».
Пока раскрашенный в ярко-красный цвет локомотив, разукрашенный гирляндами искусственных цветов, флажками и иной атрибутикой из арсенала Пинки Пай тянул состав по путям железной дороги, в вагонах уже гудел праздник: успевшие за первые часы перезнакомиться гости по несколько раз приходили в первый вагон, где выпивали с будущим трижды женихом, выражали ему всяческое уважение и фактически клялись в вечной дружбе. При этом темно-красный аликорн лишь символически прикладывался к бокалу, в то время как его собеседники себя ничем не ограничивали. Закончилось же паломничество только тогда, когда машинист дал гудок и по внутренней связи объявил, что до Эпплузы осталось сорок минут ходу.
…
- Нервничаешь? – спросила Каденс, стоящая чуть позади и слева от Макинтоша, одетая в нежно-фиолетовое платье с сапфировым ожерельем, покоящимся в вырезе на груди кобылки.
- Не в первый раз уже. – отозвался вестник Бога Пороков, облаченный в бело-серебряный костюм, справа и слева от которого пристроились Алу и Сноу Лайт, красующиеся очень похожими синими платьями.
- А я не у тебя и спрашиваю. – хихикнула нежно-розовая аликорн, крепче цепляясь за руку Шайнинг Армора, закованного в парадную бело-золотую броню капитана королевской дневной стражи. – Лайт, ты как? У Алу я не спрашиваю: она по всей видимости не с нами и все еще плавает где-то в облаках. Маки, ты что вообще с ней сделал?
- Я бы сказала, что он с ней делал. – с деланным недовольством произнесла Эпплджек, вместе с Эпплблум стоявшая в третьем ряду от двери, через которую должна будет выходить свадебная процессия со стороны жениха. – Могу даже в позах описать.
- Джек! – возмутилась белая пегаска. – Ты что, подглядывала за братом?
- Пф-ф – отмахнулась от подозрений подруги земная пони. – У меня слишком живое воображение, а эта парочка даже не пыталась сдерживаться. Хоть бы о жеребятах подумали… Кролики доморощенные.
- Мне кажется, что о жеребятах они тогда как раз и думали. – хмыкнула принцесса любви. – Алу же думает о них до сих пор.
- Пошлячки. – закатив глаза к потолку, констатировал белый единорог. – Может быть, сменим тему?
- Хорошо, милый. – покладисто согласилась Каденс. – Когда мы, наконец, поженимся? Учти, я не собираюсь ждать бесконечно: могу уйти и к более решительному жеребцу.
На последних словах, нежно-розовая аликорн покосилась на спину «рыцаря порока», в область между второй парой лопаток, к которым крепятся крылья.
- В первом числе следующего месяца тебя устроит? – словно бы и незаметив намека, безмятежно спросил капитан дворцовой гвардии.
- Я… да. – промешкав одну секунду, тут же ответила принцесса любви.
- Ура! – радостный возглас Эпплджек подхватили ее сестра и брат, а затем встрепенулись темно-серая сука и белая крылатая пони, за которыми уже и остальные гости подтянулись к ликованию.
- Шайнинг, если бы я тебя не знал, то подумал бы, что ты специально так подстроил свое предложение. – задумчиво изрек темно-красный крылато-рогатый жеребец. – Мне даже сложно представить иную ситуацию, при которой в одном месте собралось бы столько влиятельных свидетелей.
- Гранд-Галопинг Гало? – предположила Эпплджек.
- Ну, разве только он. – согласился с сестрой старший брат.
Тем временем, известие о назначении даты свадьбы между принцессой любви и капитаном королевской дневной стражи по цепочке передалось по всему составу поезда, постепенно обрастая подробностями и красками.
…
Шагнув из полумрака вагона на освещенную ярким солнечным светом платформу, Биг Макинтош тут же увидел большую толпу встречающих. Бизоны, земные пони, единороги, немногочисленные грифоны из числа наемной охраны — все они стояли широким фронтом, одетые в красочные наряды, с букетами цветов в руках. Стоило им увидеть жениха и двух его жен, как живая стена колыхнулась вперед, послышались радостные и возбужденные голоса. Из общей массы вперед вышли кузен и вождь Громокопыт, красующийся расшитым яркими кристалликами и зубами каких-то животных жилетом.
Стоять на месте было нельзя, так как сзади уже напирали Шайнинг и Каденс, которых в спины подталкивали Эпплджек и Эпплблум, подталкиваемые другими гостями. Охрана высокородных пони благоразумно воспользовалась другими дверями, часть из них вышла даже с противоположной стороны состава.
Самый крупный бизон, развернувшись к толпе в полоборота, поманил к себе кобылку, одетую в пышное белое платье с полупрозрачной фатой, скрывающей мордочку. Она была невысокой (для своей расы, но не уступала той же Эпплджек как ростом, так и объемами фигуры), всем своим видом излучала скромность и неуверенность…
- Кузен! – земной пони в ковбойской шляпе и клетчатой рубашке, широко улыбаясь, раскинул в стороны руки и уже подошел на расстояние пары шагов. – Я уже думал, что мне самому придется жениться на этой красотке… ради исполнения договора, разумеется.
По чувствам ударило ощущение чужого голода. Столь всеобъемлющего, что на миг вестник Бога Пороков усомнился, не сам ли его испытывает. Однако в следующую секунду он взял себя в руки и, растянув губы в ответной улыбке, веселым голосом произнес:
- Каденс, Шайнинг… барьер.
В следующую секунду одновременно произошли сразу несколько событий: принцесса любви и капитан дворцовой гвардии, не задавая вопросов, вошли в резонанс как на тренировке, активируя расходящийся защитный купол фиолетово-розового оттенка, который, достигнув «кузена», отшвырнул его к толпе встречающих. Сами «бизоны» и «пони», осознав, что их раскрыли, тут же скинули маскировку и вскинули арбалеты, в которые превратились букеты цветов. Откуда-то из-за поезда прозвучал взрыв, состав покачнулся, но устоял на рельсах, однако же локомотив уже был не в состоянии сдвинуться с места.
Щелк-щелк-щелк…
Арбалетные болты сорвались в полет и пронзили магический купол, словно бы его и не существовало. «Рыцарь порока» успел движением рук бросить Алу и Сноу Лайт на землю, после чего повернулся боком к приближающимся снарядам и выпустил вокруг тела магическую ауру, не слишком надеясь на ее эффективность.
- Ложись! – трубным командным голосом взревел Армор, роняя на землю невесту и закрывая ее своим телом.
Темно-красный аликорн, следя, как к нему приближаются острые матовые наконечники, так же хотел бы упасть вниз… но за ним стояли растерявшиеся Эпплджек и Эпплблум. В следующую же секунду думать уже ни о чем не хотелось, так как острая боль пронзила правое плечо и кончик крыла. Под кожей начал распространяться нестерпимый жар, переходящий в жуткую агонию…
- Маки! – перед затуманенным взором появилась обеспокоенная мордочка Сноу Лайт, а до сознания неохотно дошел факт того, что вестник Бога Пороков стоит на коленях, в то время как его руку перевязывают лоскутом ткани, оторванным от платья кобылы. – Все будет хорошо, ты только потерп…
