- Жеребца тебе найти надо. – констатировал Макинтош. – Видно ведь, что Флатти и Рэйнбоу, хоть и горячие кобылки, но тебя не удовлетворяют.

- Пф. – ушки Эпплджек прижались к голове, а в эмоциях вспыхнули смущение, возмущение и обида. – Никого я не хочу… Да и… Кому нужна кобыла, которая не может дать жеребят. Ай!

Звонкий шлепок по крупу, обтянутому джинсовыми шортиками.

- Неужели ты не веришь в своего брата? – ужаснулся вестник Бога Пороков. – Я ведь обещал, что найду способ помочь.

- И…? – в голосе Джек промелькнул скепсис.

- И нашел. – усмехнувшись, самодовольно заявил «рыцарь порока».

«Пусть и не тот, о котором думал изначально, но так будет даже лучше. По крайней мере, пока».

Прошла секунда, затем вторая… пятая. Кобылка слегка ослабила хватку и, отстранившись от брата, запрокинула голову, чтобы посмотреть ему в глаза снизу вверх. Вопрос, полный надежды и страха разочарования, вырвался помимо ее воли:

- Ты не шутишь?

- Я похож на садиста, упивающегося чужими муками? – вопросительно изогнул брови жеребец.

- Ты можешь не отвечать вопросом на вопрос? – обиделась сестра владельца «Сладкого яблока».

- Нет, не шучу. – успокоил сестру Макинтош. – Да, могу.

- Иииии! – зажмурившись и радостно визжа на зависть даже Пинки Пай, Джек прижалась к вестнику Бога Пороков, устроив голову у него на плече. – Спасибо, Маки.

- Не за что пока что. – охладил пыл кобылки красный аликорн. – А по поводу жеребца: есть у меня на примете один смелый, сильный, честный…

- А Шайнинг в курсе насчет твоих планов? – все еще широко улыбаясь, потерлась щекой о шею «рыцаря порока» радостная кобылка, начавшая хлестать хвостом по бокам.

- А кто его спрашивать будет? – фыркнул крылато-рогатый жеребец. – Главное, чтобы ты была не против, а с остальным как-нибудь разберемся.

Только после продолжительного молчания, ослабив свою хватку рук и ног, хранительница «элемента гармонии» произнесла:

- Если ты считаешь, что так нужно, то я не против.

…

На подлете к поселению, Сноу Лайт все же позволила мужу себя поймать и, сцепившись в воздухе, они едва ли не кубарем свалились на землю перед бревенчатым домом.

- Опять я выступаю в роли подушки безопасности. – раскинув в стороны руки и крылья, развалился на спине красный аликорн, наслаждаясь ощущением ровной твердой почвы под ковром из зеленой травы.

- Сам виноват. – мотнув головой, чтобы отбросить за спину растрепавшиеся пряди гривы, фыркнула белая пегаска, удобно усаживаясь на живот жеребца с видом победительницы.

Алмазные псы (те из них, кто не ушли на раскопки или охоту) почти не обратили внимания на прибывшую столь экстравагантным способом парочку. Авторитет вожака у них был непоколебим, в особенности с тех пор, когда рядовые члены стаи переселились из палаток в бревенчатые дома, так что в его отношения с самками не лезли даже старейшины.

- Па-а-ап! – из жилища, дверью в которое служила многослойная тяжелая ткань, словно снаряд, выпущенный из рогатки, вылетела маленькая красная пегаска.

Белая летунья единым движением поднялась на ноги и подхватила дочь еще на подлете, крепко прижав к себе и не давая выбраться.

- Мам! – пару раз дернувшись, обиженно воскликнула Эпплроуз.

В следующий момент из-за ширмы вышла Алу, на руках у которой сидела Литл Мун…

***

Умывшись после выматывающей тренировки (вылив на себя деревянную бочку с водой, объемом на пятьдесят литров поднятую при помощи телекинеза), Биг Макинтош обсушился и переоделся в свежий комплект одежды, который всегда хранился в доме у его второй жены. Пройдясь по деревушке, переговорив со старейшинами и убедившись, что в ближайшее время неотложных проблем не возникнет, он вернулся к семье и в компании темно-серой суки и трех кобылок по лесной дороге отправился обратно в Понивиль.

Благодаря охотникам и постоянным патрулям молодых кобелей, местность вблизи опушки, в окрестностях обитания стаи и на пути между владениями семьи Эппл, была безопасна настолько, насколько это вообще возможно в магическом мире. Однако же, как показал недавний опыт, от неожиданностей никто не застрахован…

…

- Босс! – в кабинет, расположенный на втором этаже «Дикого яблока», ворвался взмыленный земной пони светло-зеленой раскраски, одетый в темно-зеленый костюм. – Это катастрофа!

- А теперь отдышись и расскажи все по порядку. – отложив учебник по магии для средних классов школы одаренных единорогов, вестник Бога Пороков сложил руки перед собой на столе.

Оказалось, что яблочный сад и пшеничные поля были атакованы саранчой, именуемой параспрайтами. Эти круглые, мелкие и разноцветные существа, безобидные по одиночке, но очень быстро плодящиеся, всеядные, но предпочитающие зелень и культурные растения, созданные Дискордом во времена эры дисгармонии, были бедствием для фермеров на протяжении всей истории Эквестрии, так как игнорировали любые яды.

Попытки принять меры своими силами не увенчались успехом, из-за чего уже к вечеру была потеряна примерно треть урожая всего Понивиля и только закрытые остекленные теплицы оказались в относительной безопасности от прожорливых тварей. Даже таланты Флаттершай, способной найти общий язык с практически любым животным, оказались бессильны в данной ситуации из-за численности насекомых.

Спасение пришло оттуда, откуда никто не ждал: Пинки Пай, вооружившись трубой и барабаном, наигрывая незатейливую мелодию, смогла отвлечь параспрайтов и собрать их на сравнительно небольшой территории (оказалось, что они очень любят музыку, так что слушая ее даже почти прекращают есть). Воспользовавшись моментом, Твайлайт использовала чуть измененное стерилизующее заклинание, изначально придуманное для контролирования численности популяции животных и борьбы с грызунами. В итоге, саранча погибла, не оставив потомства… но уже нанесенный ущерб это не компенсировало.

А через несколько дней начали поступать сообщения из иных филиалов «Сладкого яблока», в том числе и из Эпплузы, о том, что на них напали прожорливые насекомые.

…

На подходе к особняку семьи Эппл, табун Биг Макинтоша был встречен звонким лаем молодой рыжей лайки, взятой на место погибшего Стила. Вайнона, выбежав из-за угла с высунутым языком, на полном ходу врезалась в шагающую между Сноу Лайт и Макинтошем Эпплроуз, валя ее на землю и радостно размахивая хвостом, начав вылизывать мордочку хохочущей и шутливо отбивающейся пегасочки.

- Я тоже хочу. – глядя на творящееся безобразие, обиженно насупилась Мун, удобно сидящая на руках у белой пегаски.

Прежде чем кто-то успел что-то сказать или сделать, Алу подошла к летунье и, наклонившись к маленькой единорожке, лизнула ее сперва в правую, затем в левую щеку.

- Фу… - маленькая кобылка начала вытирать мордочку ладошками. – Хочу собачку.

- Разве я хуже собачки? – состроив жалобные глаза, сука прижала ушки к голове и демонстративно несколько раз махнула хвостом.

- Лучше. – уверенно заявил «рыцарь порока», обнимая со спины вторую жену и негромко произнося ей на ухо. – Я точно знаю. Вайнона, фу.

Лайка подняла голову, посмотрела на хозяина, затем ткнула носом маленькую пегаску и неохотно отошла. Не успела Эпплроуз опомниться, а ее уже подхватила красноватая аура телекинеза и пролевитировала к отцу.

- Кому-то надо помыться. – заметил красный аликорн, отпуская Алу и подхватывая дочь.

- Может не надо? – состроив грустную и просящую мордочку, попыталась отвертеться от ванны маленькая летунья. – Мы с мамой Алу только вчера купались.

…

Выходной в кругу семьи прошел шумно и продуктивно: перед завтраком, который совместными усилиями приготовили Эпплблум и Эпплджек, пришлось умывать Эпплроуз и неведомым образом измазавшуюся Литл Мун (пытающуюся использовать телекинез, но в большинстве случаев получающую совсем не то, что хотела изначально). После, когда кобылки отдыхали и мыли посуду, Макинтош в компании порядком утомленной сидением с жеребятами Алу сбегал до «Дикого яблока», в офисе которого Чери исполняла пусть и не любимую, но знакомую роль секретаря «большого босса».