…
Как вообще моя пятерка оказалась среди разведчиков, которым приказано следить за вторженцами и докладывать в штаб о любых изменениях в обстановке? Две декады назад, когда наш усталый, потрепанный и откровенно говоря жалкий отряд добрался до крайнего северного поселения Рубежного королевства, там уже было подготовлено все для приема раненых, некоторые из которых вопреки всем усилиям замерзли насмерть из-за мороза и потери крови. Гонцы отправленные нашим командиром вперед основной группы, успешно передали весть о падении крепостей и высадке на нашем берегу сил неживых кабанов и их погонщиков.
На какое-то время наступила неопределенность: приказы с юга не приходили, разведчики уходящие на север на расстояние дневного перехода возвращались без новостей. Продуктовых запасов было достаточно, колодец обеспечивал все потребности в чистой воде, а вот места в домах чтобы распределить всех желающих не хватало. В результате, наименее пострадавшим пришлось разбивать палаточный лагерь…
Как-то вечером, обходя своих подчиненных я услышал пьяное хихиканье из палатки Кионов. Стоило заглянуть к близнецам, как моему взгляду предстала следующая картина: старший брат стоит на коленях, придерживая за бедра явно плохо соображающую Фули находящуюся к нему спиной, а младший брат в это время уложив руки гепардицы себе на плечи активно облизывал ее мордочку, своими ладонями охаживая упругую грудь и бока. Все это дополнялось сшибающим с ног запахом какой-то настойки.
Наверное мне стоило по тихому уйти, но… я этого не сделал. Почему? Пожалуй на этот вопрос у меня самого нет ответа. Просто видя как два неадекватных льва распаляют не осознающую происходящего гепардицу, во мне вспыхнула яркая злоба, сравнимая с тем, что было мной испытано при виде Ахади и Сарафины в тот злополучный день…
“И все же, тренировки по самоконтролю помогают: этого нельзя отрицать”.
Было ли хуже то что делали Кионы, нежели то что месяцами раньше я делал с Тифу? Пожалуй не мне об этом судить. Да и должен ли лев, пусть и изгнанный но принц, оправдываться перед кем-либо за свои действия?
Схватив близнецов за гривы, я потянул их на себя, заставив отпустить Фули, а когда между братьями не было никакого препятствия, от души стукнул их головами друг об друга. Для закрепления результата, процесс был повторен еще дважды.
- Э-э-э… - уставившись на меня расфокусированным взглядом, старший Кион пару раз моргнул и спросил. - За что?
- Оу, неужели не догадываешься? - удивленно вскинув брови, изображаю голосом откровенный скепсис.
- Так мы это… - младший близнец, потирая ушибленный лоб ладонью посмотрел на брата. - Хочешь с нами? Мы даже уступить можем…
- Рррр. - угрожающий рык вырвался из горла помимо воли, в ушах застучала кровь а взгляд стал выражать откровенную злобу. - Это что вы мне уступать собрались…?
- Так… - начал было старший брат, но ощутив у себя на горле мои пальцы с выпущенными когтями, сразу же замолчал.
- Она сама к вам пришла? - склонив голову к левому плечу и прищурив глаза, испытующим взглядом смотрю на младшего близнеца, одновременно с тем загоняю свое бешенство как можно дальше в подсознание (пусть и чревато, но срываться и устраивать драку с подчиненными нельзя).
- Мы просто подумали… - проблеял Кион младший.
- Первый блин - комом. - вздохнув, демонстративно отпускаю шею старшего брата и перевожу взгляд на гепардицу, в мутных глазах которой смешались обида, похоть, недоумение. - В следующий раз думайте лучше, а если не получается, то оставьте эту работу мне. Где ее одежда?
Из палатки братьев я Фули забрал, отвел в свою палатку и уложил спать на матрац под одеяло из трех меховых плащей. Кошка была в таком состоянии, что не сильно-то и сопротивлялась, а оказавшись в теплом “гнездышке” тут же задремала.
К моему возвращению в обитель близнецов, братья распили еще одну бутылку и убедили себя, что командир (нехороший блудливый кот), из природной вредности и жадности, забрал в личное пользование единственную на десяток зверянку, уже готовую на все. Пришлось вытаскивать их на улицу, проводить процедуру отрезвления путем купания в сугробе и растирания морд снегом. Когда же собеседники пришли в более или менее адекватное состояние, в их палатке произошел серьезный разговор на тему “Как не стоит поступать с соратниками и соратницами, если не хочешь проснуться от укола ножом в печень”.
Нет, Кионы действительно не хотели ничего плохого, просто после всего произошедшего они решили выпить дурманящих настоек, а затем в головы братьев пришла одна и та же “гениальная” мысль… Фули они искренне хотели помочь, просто как-то забыли, что она не из Прайдленда и к подобному может относиться совершенно по другому. Близнецы даже пообещали извиниться перед соратницей, когда она проснется и придет в себя.
Следующим утром у меня была другая забота: хнычущая гепардица, жалующаяся на то что осталась одна и никому не нужна (то, что я ей не воспользовался, по какой-то причине было воспринято как брезгливость). Так как утешальщик из меня откровенно плохой, да и в Прайдленде зверянки сами кого хочешь утешут, пришлось применить способ приведения в чувства включающий умывание снегом.
В итоге можно сказать, что мы с Кионами пусть и криво, но привели Фули в достаточно нормальное состояние: по крайней мере теперь она не впадает в задумчивость и ведет себя достаточно живо (правда с близнецами старается общаться по минимуму необходимого).
…
- Шрам? - обратилась ко мне гепардица днем того же дня, когда проснулась в моей палатке.
- Рм? - вопросительно вскидываю брови.
- Я… Просто хотела сказать “спасибо”. - кошка смущенно опустила мордочку и прижала к голове уши. - Для меня это действительно много значит.
- Не бери в голову. - правой ладонью провожу по морде, затем закапываюсь пальцами в спутавшуюся гриву. - Долг командира - заботиться о подчиненных.
- Фр. - вздохнув, собеседница посмотрела на меня укоризненно. - Такой момент испортил. А я может быть хотела тебе в любви признаться.
- Это вряд ли. - усмехнувшись качаю головой. - Я - блудливый кот и лев. Лев однолюб - это нонсенс, а делить меня с кем-то еще ты не согласишься.
- А если бы согласилась? - хитро прищурилась Фули, но уже под моим укоризненным взглядом смутилась. - Ты прав. Но все равно, приятно знать то, что моя судьба кому-то не безразлична, даже если всего-лишь из-за долга…
Сделав шаг вперед, обнимаю кажущуюся такой маленькой кошку, которая тут же зарылась мордочкой в мех моего плаща.
- Шрам? - после непродолжительного молчания позвала гепардица.
- Что еще? - изображаю усталость в голосе.
- Можно… Можно я буду звать тебя братиком? - неожиданно спросила моя собеседница.
- С чего вдруг? - удивление было каким-то слабым, словно бы я устал испытывать эмоции.
- Ну… - Фули замялась, но все же собралась с мыслями и объяснила. - У меня больше никого нет и… мне страшно.
…
- Что-то происходит. - вырвала меня из воспоминаний кошка, внимательно всматривающаяся в площадку между шатрами. - Ого…
Протянув руку, отбираю у напарницы подзорную трубу (тем самым вызвав недовольное сопение) и сам начинаю изучать происходящее. А тела, которые вороны напоили непонятной жидкостью из кувшина, начали конвульсивно дергаться и пытаться подняться с земли.
“Мать моя львица… Все же угадал”.
Неуклюже опираясь задеревеневшими руками о твердую почву, первым вертикальное положение принял бык. Он был похож на деревянную марионетку дергаемую за ниточки неумелым кукловодом, но постепенно его движения стали приобретать все большую плавность и точность.
- Нужно рассказать остальным и передать информацию командованию. - вернув увеличивающее устройство гепардице, произношу спокойным голосом, ощущая как в голове все большее пространство занимает какая-то холодная пустота, вымораживающая эмоции. - Надеюсь эта штука действует только на более или менее целые тела, а то…
“Хотя бы понятно, откуда пошла традиция сжигать умерших”.
