Деньги потекли рекой. Найп постепенно, но настойчиво увеличивал производство, и уже через полгода он поставлял тридцать рассказов в неделю, причем половина из них печаталась в журналах.

В литературных кругах о нем заговорили как о плодовитом и преуспевающем писателе. Говорили и о мистере Боулене, хотя отзывались о нем не столь хорошо; сам он, правда, этого не знал. Одновременно Найп пытался привлечь внимание и к дюжине несуществующих личностей, говоря, что это подающие надежды молодые литераторы. Все шло превосходно.

К этому времени было решено переделать машину таким образом, чтобы она писала не только рассказы, но и романы. Мистер Боулен, жаждавший славы в литературном мире, настойчиво требовал, чтобы Найп тотчас же принялся за выполнение столь ответственной задачи.

– Хочу быть автором романа, – без конца повторял он, – хочу быть автором романа.

– И вы им будете, сэр. Обязательно будете. Но прошу вас, наберитесь терпения. Работа предстоит сложная.

– Мне все твердят, что я должен выпустить роман, – не унимался мистер Боулен. – За мной с утра до вечера охотятся издатели и умоляют меня, чтобы я не тратил времени на рассказы, а занялся бы чем-нибудь более существенным. Роман – это вещь, так и говорят.

– Будут у нас романы, – говорил ему Найп. – Причем столько, сколько мы захотим. Но наберитесь терпения, прошу вас.

– Нет, ты послушай, Найп. Я хочу быть автором по-настоящему серьезного романа, такого, чтобы им зачитывались по ночам и чтобы только о нем и говорили. Я в последнее время что-то устал от этих рассказов, под которыми ты ставишь свою фамилию. Если уж говорить по правде, то, как мне кажется, все это время ты делал из меня дурака.

– Дурака, мистер Боулен?

– Ты только тем и занимался, что лучшие рассказы оставлял себе.

– Неправда, мистер Боулен!

– Так вот, черт побери, на этот раз я должен быть уверен в том, что напишу действительно умную, толковую книгу. Запомни это.

– С помощью устройства, над которым я сейчас бьюсь, мистер Боулен, вы напишете любую книгу.

И это была правда, поскольку уже через два месяца благодаря гению Адольфа Найпа была создана машина, способная не только писать романы, но и позволяющая автору, сидящему за пультом управления, заранее выбирать буквально любой сюжет и любой стиль, какой ему нравится. На этом новом замечательном пульте было установлено столько различных панелей и рычагов управления, что это делало его похожим на приборную доску авиалайнера.

Прежде всего путем нажатия на одну из кнопок верхнего ряда автор выбирал жанр: исторический, сатирический, философский, политический, романтический, эротический, юмористический или любой другой. Второй ряд кнопок (основной) давал ему выбор темы: солдатские будни, первые поселенцы, гражданская война, мировая война, расовая проблема, Дикий Запад, деревенская жизнь, воспоминания о детстве, мореплавание, исследование морских глубин и многие-многие другие. В третьем ряду кнопок можно было выбрать литературный стиль: классический, причудливый, пикантный, стиль Хемингуэя, Фолкнера, Джойса, женский стиль и т. д. Четвертый ряд предназначался для выбора героев, пятый регулировал подачу слов и т. д. и т. п. – всего было десять рядов кнопок.

Но и это еще не все. Работая над романом (на что уходило примерно пятнадцать минут), автор в течение всего процесса писания должен был сидеть в особом кресле и нажимать на клавиши, как это делает органист. Таким образом он мог постоянно регулировать пятьдесят различных, но иногда переходящих друг в друга особенностей романа, как-то: напряжение, нечто удивительное, юмор, пафос, тайна. Посматривая на всевозможные шкалы и счетчики, он мог определить, как подвигается работа.

И наконец, нужно было решить проблему "страсти". Внимательно ознакомившись с содержанием книг, возглавлявших в последний год список бестселлеров, Адольф Найп пришел к выводу, что это наиважнейшая составляющая романа, некий магический катализатор, могущий даже скучнейшему роману обеспечить потрясающий успех, во всяком случае финансовый. Но Найпу было также известно, что страсть – вещь могучая, бурная, обращаться с ней надо осторожно и использовать ее в меру и только тогда, когда это необходимо; с этой целью он изобрел контрольное устройство, состоящее из двух подвижных тяг, управляемых педалями, подобно тому, как это происходят в автомобиле. Одной педалью регулировалось процентное содержание страсти, другой – ее сила. Процесс написания романа по методу Найпа должен был представлять собой одновременно управление самолетом и автомобилем и игру на органе. Изобретателя, однако, это не беспокоило. Когда все было готово, он с важным видом проводил мистера Боулена в дом, где находилась машина, и принялся растолковывать, как это новое чудо работает.

– Боже праведный, Найп! Да мне никогда с этим не справиться! Черт побери, легче самому написать роман!

– Вы быстро научитесь работать на ней, мистер Боулен, обещаю вам. Через пару недель вам даже и думать не придется. Это ведь все равно что управлять автомобилем.

Дело это, однако, оказалось непростым, но, потренировавшись изрядное количество часов, мистер Боулен освоил его, и вот как-то поздно вечером он приказал Найпу, чтобы тот был готов к стряпанью первого романа. Наступил ответственный момент. Толстый маленький человечек уселся в кресле и, нервно озираясь, вобрал голову в плечи, а длинный зубастый Найп засуетился вокруг.

– Я хочу написать крупный роман, Найп.

– Уверен, вы его напишете, сэр. Просто убежден в этом. Осторожно, одним пальцем, мистер Боулен нажал на нужные кнопки:

жанр – сатирический;

тема – расовая проблема;

стиль – классический;

персонажи – шесть мужчин, четыре женщины, один младенец;

объем – пятнадцать глав.

При этом он не спускал глаз с трех регистров, особенно его привлекавших: сила воздействия, загадочность, глубина.

– Вы готовы, сэр?

– Да-да, готов.

Найп потянул на себя рычаг. Машина загудела. Послышалось жужжание хорошо смазанного механизма, затем быстро-быстро застучала электрическая машинка, при этом она так грохотала, что вынести весь этот шум было почти невозможно. В корзину посыпались отпечатанные листы, по одному каждые две секунды. И вдруг среди всего этого шума и грохота, не в силах больше нажимать на клавиши и следить за счетчиком глав и индикатором страсти, мистер Боулен ударился в панику. В результате он поступил так же, как поступает в таких случаях начинающий автолюбитель, – он нажал обеими ногами на педали и держал их до тех пор, пока машина не остановилась.

– Поздравляю вас с первым романом, – сказал Найп, доставая из корзины кипу отпечатанных страниц.

На лице мистера Боулена выступили капельки пота.

– Ну и работенка, приятель.

– Но вы справились с ней. Еще как справились.

– Ну-ка посмотрим, что там получилось, Найп. Дай-ка мне взглянуть.

Он принялся читать первую главу, передавая прочитанные страницы молодому человеку.

– О господи, Найп, что это такое?

Тонкая фиолетовая губа мистера Боулена, похожая на рыбью, едва заметно дернулась, а щеки надулись.

– Ты только посмотри, Найп! Это же возмутительно!

– По-моему, довольно свежо, сэр.

– Свежо! Да это просто отвратительно! Под этим я никогда не подпишусь!

– Понимаю, сэр. Очень даже хорошо понимаю.

– Найп! Ты опять смеешься надо мной?

– Ну что вы, сэр, вовсе нет.

– А по-моему, смеешься.

– Вам не кажется, мистер Боулен, что нужно было чуть полегче нажимать на педаль, которая определяет объем страсти?

– Дорогой мой, откуда же мне было знать?

– Почему бы вам не попробовать еще раз?

И мистер Боулен настрочил второй роман, на этот раз такой, какой им и был задуман.

Через неделю рукопись была прочитана редактором; тот принял ее с восторгом. Найп послал ему свой роман, а затем еще дюжину для ровного счета. За короткое время литературное агентство Адольфа Найпа получило широкую известность, благодаря тому что в нем прошли хорошую школу молодые, подающие надежды романисты. Деньги вновь потекли рекой.